Это верное решение. Дельное. Присмотрюсь, остыну, а там придумаю, как отстоять свой интерес. Но это потом… Не сейчас. Слишком больно. Оголено. Ревностно. А я вспыльчив… могу натворить такого, что после пожалею или уже не смогу исправить.
Пусть дышит свободно.
Пока…
Ненадолго… месяц.
Что один месяц по сравнению с пятью годами, которые уже протянул без нее?
Хрень… Пролетит. Главное разработать стратегию и ее придерживаться.
Но как? Хоть вой на луну.
Куда бы ни шел, куда бы ни смотрел — Ирка маячит. Чем бы ни занимался — обязательно пересечемся! О чем бы ни думал — мысли сводятся к ней!!!
Бл***, короткие пять лет не знал, что эта су*** так глубоко во мне. Это и спасало, а адский месяц — срок без срока.
Зло отшвыриваю окурок. Тяжко вздыхаю, набираясь сил, а в комнату вхожу аккурат, когда Королек отворяет дверь.
На миг заминается, краснеет.
Интересно, почему? Чувствует вину из-за китайца? Или вспоминает, как спала со мной… и это было охренительно приятно!
Отдал бы многое, чтобы узнать, что творится в ее голове.
— Привет, — ступает в комнату, сбрасывает рюкзак возле стола. — Экзамен сдала… — напряжена, хотя всем видом пытается показать непринужденность.
— Не сомневаюсь.
Руки от греха подальше в карманы спортивных брюк, но смотрю выжидательно-мрачно.
Ну же!!! Признайся!!! Заверь, что ничего кроме НАС тебя не волнует! Что ДРУГИХ НЕТ…
Я… поверю… идиот, кретин, но я поверю…
— Все нормально? — хмурится соседка, в этот момент ее телефон оживает попсовым рингтоном. Ирка торопливо выуживает мобильный из кармана куртки:
— Привет, Вить, — бросает в трубку, переводя на меня виноватый взгляд.
«Смотри… смотри», — проглатываю желчно. Глубоко дышу, продолжая хранить молчание.
— Да не очень, — отзывается кисло Королек. — И? — задумчиво настороженно. Отводит глаза. — Сейчас, — шагает к ноуту. Заставляет его проснуться, открывает свою страничку соцсетей. Находит переписку, кликает ссылку…
Этот перерыв мне на руку, а то начинаю раскаляться от ярости. Пойду-ка умоюсь!
Шагаю в уборную. Плескаю в лицо ледяной воды. Еще ладошки. Хлопаю по щекам, пристально смотря на себя в зеркало. Хреново выгляжу.
Чуть успокоившись, неспешно вытираюсь полотенцем и возвращаюсь в комнату.
— Я тебе не разрешала мою машину снимать для своего видео! — только оказываюсь за порогом, нападает Королек, сидя за компом, но развернувшись ко мне. — Ты ведь тоже участвуешь, да?! — убивает правдой, и она жутко царапает разум. Значит, Ирка знает о моем участии.
Нестерпимо больно в груди.
— Не я, а ты тоже… Я всегда участвовал, а какого хера там делаешь ты? — закипаю, едва удерживаясь на месте. Королек таращится во все недоуменные глаза, а меня распирает от переизбытка чувств: — Мне пох, как ты это сделаешь, но убирай свой зад из турнира! — обманчиво спокойно, да так, что самому страшно от невысказанной угрозы.
Теперь в синих омутах плещется гнев, губы подрагивают.
— Нет! — дерзко, с вызовом. На раскрасневшемся лице непреклонная решимость.
— Ты, бл***, в курсе, что! Это! За! Турнир?
— Отчасти, — покрывается бледными пятнами Ирка.
— Перед тем, как лезть в болото, стоило бы узнать, как глубоко тебя затянет, и как много грязи на тебе останется, выкарабкайся ты из него!
— То есть, турнир для тебя и подобных тебе? — сощуривается ядовито Королек.
— А я, бл***, не ангел! — развожу руками.
— Да и я на эту роль не претендую, — парирует Ирка.
Никогда не болел желанием кого-нибудь выпороть, но сейчас остро ощущаю потребность как следует оприходовать шикарную задницу Королька. Может, хотя бы так мне полегчает… Даже воображение подкидывает развратно-жгучую картинку голого зада соседки. Сочные ягодицы с красными следами от МОИХ! рук.
Нутро ликует, меня начинает потряхивать. Натужно сглатываю:
— Опять суч*** включаешь?
— Если понадобится, и не только ее! — рявкает Королек, вскакивая со стула и заставляя меня на миг заткнуться.
Да что ж в ней такого, что желание придушить путается с желанием затрахать? Закопать, но рядышком с собой…
Прибить-залюбить!
Вот-вот сорвусь и сделаю разом и одно, и другое.
Усилием воли остаюсь на месте.
— Это не поможет. Ир, ну на хера ты полезла в этот турнир?! — вторю зло. — Цену себе набить? — выискиваю на лице соседки хоть отклик. — Меня побесить, или перед якутом своим блеснуть? — вроде что-то едва уловимое проскальзывает в глазах Ирки — не то страх, не то упрямство, обида, растерянность. — Или забавы ради? — перебираю варианты, как бы смехотворны ни казались.
— Ты!.. Из-за тебя! — впервые вижу настолько эмоционально переполненную соседку. Еще чуть-чуть — и с кулаками на меня бросится.
— Не понял, загвоздка во мне? — мало смахивает на шок. Неприятный такой, сродни ступора после звучной оплеухи. — Даже не представляю, каким боком причиной стал я! — мрачно, сквозь зубы, пристально — глаза в глаза. Жду ответа, но Ирка молча сопит. — Что конкретно тебя не устраивает? — требую объяснений. — Претензии озвучь, чтобы я мог их устранить!
— Ты оккупировал мой дом! Мою комнату. Мою уборную. Мою постель… Мою жизнь… — сходит на нет пыл Королька. Она подавлена, уязвлена. — Раз уж ты не спешишь съезжать, как бы я ни старалась от тебя избавиться, я решила уехать сама. Мне были нужны деньги, чтобы снять квартиру. И таким образом решить проблему. Думала, это неплохой способ…
Сердце долбит мозг похлеще дятла, вбивающего клюв в дерево. Эхо гулко отдается в голове. Кровь бурлит. Даже не знаю, что хуже: увидеть, как Ирка обнимается с другим, но при этом позволяя глубоко в душе теплиться робкой надежде на чудо, или то, что услышал сейчас. В лоб, без прикрас и мягкости… после того, что у нас было, а мне казалось, что у НАС БЫЛО.
Твою ж мать! Неужели она, и правда…
— То есть, ты тупо хочешь от меня избавиться? — Несколько минут пилю смущенного Королька пристальным взглядом, мысленно требуя срочно отказаться от своих слов, но Ирка молчит, глаза в пол.
Ира
«Не смотри ТАК на меня! Прошу, не надо!!!» — молю в сердцах, боясь поднять голову и быть пойманной грозовой серостью глаз Игната. Даже без прямого контакта меня пробирает насквозь. От стыда горят уши, лицо, я на грани разреветься и покаяться в грехах. Броситься к Селиверстову на грудь, вцепиться в него и просить прощения за грубость, которую высказала. Пусть она правдива, но правдива только отчасти…
Секунды превращаются в минуты, а те тянутся ощутимо нервозно для психики.
Отмираю лишь когда Игнат распахивает створку шкафа. Молча, решительно, с бесстрастным лицом и холодом во взгляде. Выуживает сумку, с которой время от времени уходит на тренировки и начинает запихивать в нее свои вещи. Ящики, полки — вычищает махом и без разбору. Все свое добро, попадающееся под руку. Если что-то падает — даже не поднимает.
С грохотом затворяет шкаф, импульсивно открывает ящик письменного стола. Выгружает стопкой учебники и тетради. Из кармана сумки достает пакет, встряхивает и туда сгребает учебный материал — книги, конспекты…
Несколько секунд задумчиво-бегло осматривает комнату. Шагает в ванную комнату. Раздается перестук, возня — он явно собирает рыльно-мыльные принадлежности.
Через несколько минут появляется с пакетом. С пола подхватывает сумку, водружает на плечо. Секунду медлит, порывисто возвращается к постели. Из вороха игрушек, которые валяются неорганизованной грудой в изголовье, выуживает… морковку?! С каким-то злым удовлетворением засовывает к себе в пакет.
Смеяться или плакать — пока не разбираю. Ситуация абсурдна до смеха через слезы.
— Прости, что пошатнул твой идеальный мир собой, назойливо-убогим, а теперь на хер с турнира вали! — чеканит хлестко и колюче Игнат, обернувшись уже на пороге.
— Не могу, — клацаю зубами — меня пробивает дрожь. Теряюсь в непонимании, от чего больше — от злости, негодования, расстройства, обиды, такого кардинального решения Селиверстова, которого ждала еще недавно и совершенно никак не ожидала сейчас.
— Я, бл***, в несколько минут решил твою проблему. Освободил твою гребаную ванную, кровать, комнату от себя. Радуйся, я ухожу. А теперь ты реши мою — себя нах*** с турнира убери!
— Но…
— Никаких «но»! Зур проблемы с подписчиками уладит.
— И тебе есть куда… — тяжко дается, воздух плотно застревает в груди.
— Я больше не твоя головная боль, — кривая улыбка, леденючий взгляд. — Ты же девочка умная, прекрасно знаешь, мне есть, куда пойти.
— Кота не забудь! — едва не захлебываюсь болью, но лучше сдохну, чем признаюсь, что не хочу его ухода и всячески пытаюсь остановить.
— О, кот твоя проблема? — вот теперь уже издевается.
— Нет, — признаюсь глухо.
— Вот и отлично! — зло. — Не снимешь заявку на участие, я тебя так изведу самыми гнусными способами, что пожалеешь о своем упрямстве!
— Настоящий мужик! — выплевываю горечь обиды.
— Бл***, ты реально хочешь поговорить кто мужик, а кто баба?
— Пошел ты!
— Уже… — Селиверстов хлопает дверью, да так, что вздрагиваю.
— Морковку… верни, — бормочу чуть слышно. Глаза режет — смаргиваю подступающие слезы. Я не слабачка! Не зареву!
Становится нестерпимо больно и одиноко, будто Селиверстов этим хлопком отсек единственную нить, что нас удерживала. Поворачиваюсь к ноуту, взгляд бестолково останавливается на кадре, где Игнат на фоне моей машины. Руки на груди, взгляд задумчиво-решительный. Морозно… он выглядит человеком, который не отступится, раздавит любого, кто ему помешает.
Не сомневаюсь в этом. Мы воюем еще со школы… и до сих пор непримиримые.
Утыкаюсь лицом в ладони.
Ушел!
Осознание стрелой прошибает сердце, по телу волной бежит холод и дрожь.
Ушел! Я добилась, чего хотела, только хотела ли этого на самом деле?
Черт! Черт! Черт!
Я его просила уйти, он настырно лез… Я молила оставить меня в покое — он бесцеремонно разрушил мой жизненный уклад. Незаметно для меня самой пробрался в душу, в сердце, в голову… А теперь…