– И что вы предлагаете?
– Его нужно устранить!
Диск медленно вращался, продолжая фиксировать малейшие тональности. Власенков превратился в слух.
– Это будет непросто, – возобновился разговор после продолжительной паузы. – Он профессионал высочайшего класса. А кроме того, у него невероятно развита интуиция. Может, его просто перевести на другой участок? Язык за зубами он держать умеет.
– Ничего не выйдет, на нем слишком много завязано. А в наше время умеют развязывать языки, достаточно единственного укола. Его нужно убрать!
– Хорошо, я понял. С этим делом я разберусь.
– Вот и отлично, теперь давайте перейдем к главному. План «Гермес» сорван, нужно приступать к осуществлению плана «Гелиос».
– Это решение окончательное?
Власенкову показалось, что голос спрашивающего прозвучал напряженно. Что бы это могло значить?
– Мы и так уже задержались, так что на вас ложится исполнение намеченного. Я отдам распоряжение... – Неожиданно прозвенел телефонный звонок. – Что за дьявол, какого лешего ему надо? – проговорил он недовольно. – Я ведь сказал ему, что буду очень занят, и просил меня не беспокоить. Хотя, может быть, это нечто важное... Слушаю... Так... Ты уверен?
Власенков внимательно вслушивался в диалог. Взгляд, устремленный в окно второго этажа, подметил небольшое движение. Так оно и есть: сначала на окно легла чья-то длинная тень, потом в освещенном проеме показалась высокая фигура с телефоном в руке, тотчас отошедшая в глубину комнаты. Власенкову даже показалось, что в это мгновение мужчина пытался рассмотреть, что происходит во дворе, и убедиться в конфиденциальности разговора.
– Понимаю, – голос прозвучал настороженно. – Делайте то, что нужно в подобном случае. Ответственность? Я беру ее на себя. Вы уверены, что он никуда не денется? Если так, тогда приступайте!.. Давайте продолжим наш разговор позже, сейчас у меня очень важные дела.
Что-то сильно громыхнуло по крыше машины, и последние слова потонули в звоне разбитого стекла. Власенков увидел худощавого человека, который, просунув руку через разбитое окно его машины, пытался разблокировать дверь. Анатолий видел перекошенное от напряжения лицо, движения крепких пальцев, скорее лихорадочные, чем быстрые. Еще через секунду, и неизвестный откроет дверь и проникнет в салон. За спиной неизвестного промелькнула тень: Власенкову показалось, что в правой руке мелькнувшего человека был ствол. Вот сейчас нападавший отпрянет в сторону, и тогда придется ловить пулю лицом.
Откинувшись в кресло, Анатолий с силой ударил ногой в оконный проем. Стекла рассыпались по асфальту зловещей музыкой, собрав на зеркальных осколках свет горящих окон. Удар каблука пришелся в лицо, неизвестный тотчас отпрянул, схватившись ладонями за нос.
– Ыыы!
– Уйди! Завалю! – кричал Власенков, чувствуя, что вскипающий адреналин заполняет все тело.
Рука проворно повернула ключ, запуская двигатель, и машина, резко взвизгнув резиной, рванула с места. Сзади лопнуло стекло, брызнув в шею несколькими колючими осколками. «Пуля!» – догадался Анатолий, вжимая педаль газа в пол. Свет на лобовом стекле вдруг преломился многими линиями, а от крошечного отверстия разом разбежались короткие радиальные трещинки. «Бьют на поражение!» – вывернул руль вправо Власенков.
Автомобиль, скрипнув тормозами, столкнул металлическую урну, стоящую на краю тротуара. Из покореженного нутра выкатились непотребные потроха: окурки, свертки, несколько мятых банок из-под пива.
Не сбавляя скорости, Анатолий проехал улицу, свернул в пустынный переулок и, убедившись, что его никто не преследует, прижался к обочине.
Следовало крепко подумать, как надлежит поступить дальше. Первая мысль, пришедшая к Власенкову, была проста: нужно немедленно позвонить Петлякову и рассказать о произошедшем. Но, поразмыслив, он решил повременить. Еще неизвестно, как Петляков к этому отнесется. Его вдруг ужалила мысль: а что если тот захочет от него избавиться, как только получит диск! Пригласит для разговора, а там и пристрелит в затылок. К чему обременять себя нежелательными свидетелями!
На лобовом стекле было четыре отверстия, как раз по контору голову! Странное дело, он даже не заметил, в какой именно момент были выпущены еще две пули.
Крошки стекла, брызнувшие в щеку, неприятно саднили. Посмотревшись в зеркало, Анатолий увидел, что отскочивший кусочек стекла срезал кожу и проступившая кровь застыла на лице рубиновым пятнышком. Достав носовой платок, он промокнул щеку.
Еще несколько стеклянных крошек блестели на отвороте пиджака. Отряхнув их щелчком, Анатолий завел машину. Решение принято: нужно поторапливаться домой, отоспаться как следует, а уже там решить, как следует поступать дальше. Благо что ехать не так уж и далеко – каких-то минут пятнадцать. А потом, незачем раскатывать по городу в машине с пулевыми отметинами, может остановить первая попавшаяся патрульная машина. И поди потом оправдывайся, что не виноват! К чему лишние осложнения?
Хорошо, что все это не произошло днем, в противном случае, ему не проехать бы и сотни метров. И все-таки следовало быть поосторожнее.
Стараясь избегать оживленных магистралей, Власенков через некоторое время подрулил к своему дому. Место, на котором он обычно ставил машину, было занято темно-зеленой «Маздой». Свободное место оставалось у мусорного бака – не самая подходящая парковка, существовала большая вероятность того, что машину могут зацепить мусорным баком и оставить на полированной боковине царапину, что само по себе неприятно.
Включив в салоне свет, Вадим, чертыхаясь, принялся сгребать щеткой стекла. Вдруг он почувствовал, как слегка потянуло сквозняком, – обычно так бывает, когда открывается противоположная дверь. Вот только человек, тайком пытавшийся проникнуть в машину, вряд ли желал ему доброго здравия.
Решение пришло мгновенно: схватив большой осколок, он разогнулся и наотмашь ударил по тому месту, где должен был находиться неизвестный. Заостренный конец воткнулся во что-то мягкое. Следующий удар был режущим: без особого сопротивления разошлась легкая ткань, пальцы враз стали липкими.
– Ах ты гад! – приглушенно раздалось с заднего сиденья.
В тот же миг шею Анатолия захлестнула тонкая удавка, больно пережав гортань. Повернувшись, он прямо перед собой увидел оскаленное от злобы лицо с рассеченной щекой, из которой обильно сочилась кровь, заливая ворот рубашки. Ударом локтя Анатолий угодил точно между глаз, почувствовав, как сочно хрустнула носовая перегородка.
– Ааа! – взвыл мужчина.
Смертельное объятие удавки ослабело, пропустив в легкие небольшую порцию воздуха. Еще один удар! Ещё... А когда объятия разомкнулись совсем, Анатолий взял неизвестного за волосы и с силой ударил его лицом о спинку кресла. Быстро, стараясь не потерять драгоценных мгновений, перескочил на заднее сиденье и выдернул неизвестного, уже потерявшего сознание, из машины.
Во дворе по-прежнему было тихо. За ним никто не наблюдал. Не было ни возгласов одобрения, ни сочувствия.
Неторопливо обошел автомобиль и вновь, словно ничего не случилось, устроился на водительском кресле. Мотор мягко работал. Разогретые клапана требовали скорости. Что ж, будет вам быстрая езда… И в этот самый момент Анатолий боковым зрением заметил, как с левой стороны, вооружившись битой, на него бежал человек. Выжав газ, Власенков направил машину прямо на него. Сначала был удар битой, от которого стекла разлетелись в разные стороны, тысячами игл впиваясь в лицо и царапая руки, а потом удар бампером отбросил человека в сторону.
Надо побыстрее гнать отсюда!
Воткнув заднюю скорость, Анатолий сдал назад. Уже разворачиваясь, он обратил внимание на то, как из подъезда выбежали двое мужчин и, размахивая руками, требовали от него остановиться. Вжав педаль газа в пол, Анатолий проехал мимо и в тот же самый момент услышал хлопок, и в салон густо сыпануло стекло.
Что за дьявол?!
Обернувшись, он увидел, что один из мужчин, приостановившись, целил прямо ему в голову. Из ствола брызнул сноп белого огня, показавшийся ему неимоверно длинным, и у самого уха зловеще вжикнуло.
Крутанув руль, он на скорости выехал со двора. Проносились переулки, пролетали освещенные витрины магазинов, пучеглазо пялились огни светофоров, мелькали мигалки нерегулируемых перекрестков. Анатолий остановился только перед Кольцевой. Прежде бывать в этом районе ему не приходилось, а ведь он считал, что город знает весьма неплохо.
Заглушив двигатель, Власенков откинулся на спинку кресла, устало прикрыл глаза. Тело наливалось свинцовой тяжестью, не было сил даже пошевелиться. По опыту он знал, что в таком состоянии он пробудет несколько минут, после чего к нему вернется осознание действительности.
Неожиданно зазвонивший телефон вырвал его из приятного забвения и принялся будоражить надоедливой мелодией. Веки разлипались с трудом, словно на них навалили тонны песка. Да и тело было под стать – столь же тяжелое, как будто конечности были из гранита.
С этой чертовой мелодией следовало что-то делать!
На экране телефона не возникало никаких помет – верный признак того, что его пытался достать Петляков. Нужно будет поинтересоваться, как ему удаются такие фокусы.
– Слушаю, – услышал Власенков собственный голос. И к немалому удивлению отметил, что прозвучал он довольно бодро.
– Где ты пропадаешь? Может, тебе деньги не нужны?
В последних словах прозвучала откровенная ирония. Петляков всегда находил подходящий момент для сарказма, сейчас это было как нельзя кстати.
Мозг, мгновенно отреагировав, услужливо предоставил три десятка подобающих ответов разной эмоциональной окрашенности: от откровенно злого до ехидно-льстивого. Оставалось только подобрать наиболее подходящий, на что потребуется соответствующее время. Анатолий уложился в три секунды, выдохнув застоявшуюся горечь, он проговорил:
– Возникли некоторые сложности, меня чуть не грохнули! Причем в двух местах на протяжении одного часа. В первый раз, когда я делал запись, и во второй раз, когда я подъехал к своему дому.