Внутри лежали три вялые леопардовые лилии. Их листья почернели, а лепестки скукожились. Я осторожно взяла их в руки. Несколько лепестков оторвалось, и они полетели на пол. Выглядело это так жалко… и обреченно, что ли?.. В глазах защипало. Никогда не думала, что я настолько жалостливая, однако сейчас меня почему-то пробило на эмоции.
Клянусь, Влад: если бы я была белой магичкой, я бы их воскресила. Сейчас же я способна воскрешать только чувства. Но нам с тобой, надеюсь, это не понадобится.
Зашипела кастрюля с кипятящейся водой, и я помчалась в кухню, прихватив с собой лилии, которые прижала к груди. Убавила мощность плиты, все так же прижимая цветы к себе. Интересно, а Влад бы загордился мной, если бы увидел это?
Как хорошо, что он этого не видит.
Я отправила цветы в мусорную корзину, которая, к счастью, закрывалась крышкой, и принялась за варку каши. Немного соли, пачка крупы – кажется, это пшенка, и варить, помешивая! Тоже мне. Чепуха. С зеленым блюдом, конечно, будет сложнее, а хотя… в зеленых блюдах я мастер, поэтому справлюсь и со съедобным тоже.
Помешивая кашу, я вдруг поняла, что сюда очень не хватает чего-то мясного. Ну или на крайний случай соевой подкрашенной сосиски. Вспомнился прошлый поход магазин… А после я взглянула на халат и мысленно махнула рукой.
Ну, нет! Мироздание прожорливыми гостями намекает мне, что надо худеть, значит, буду худеть. Но из дома не выйду, это точно.
Пшенку варить долго, хоть ее и мало. Но браться за книгу было опасно и сейчас: прочитать не прочитаю, сварить кашу не сварю. Поэтому я сидела на кухонном стуле, поджав ноги под себя, и пялилась в смартфон. Ничего нового в виртуальном мирке не происходило. В реальном, впрочем, тоже.
А потом закипела почти что забытая мной каша, и я отложила мобильник. Удачно, к слову, зашипела, за секунду до того, как я отправила Владу сообщение. И я поняла: ещё один знак. Потому что я по доброте душевной предлагала Влада наведать: ну а вдруг ему нужна помощь? Или пригласить его к себе. Нечисть, так сказать, обсудить.
Ну не идиотка ли?
Конечно же, после таких намеков судьбы ничего отправлять Владу я не стала. И вообще села есть. Каша была слишком горячей и пресной: даже домовой под раковиной пофыркивал, не спеша принимать угощение.
Я вздыхала, но упорно жевала кашу. Ни масла, ни даже сахара – как так жить? Хотя бы пакетики имеются чайные. Вот доем – и заварю себе чайку.
Доела лишь спустя полчаса, когда час пошел уже седьмой. Убрала тарелку на гарнитур – помою, конечно, но как-нибудь потом, закипятила чайник и заварила себе травяного чаю. Он пах мелиссой и мятой и приносил умиротворение.
В таком спокойном настроении я и села за книгу. Толстую, тяжелую и старинную. Я положила ее на колени, отхлебнула чаю и открыла на случайной странице.
Страница случайной могла считаться едва ли – два листания, и я уже дошла до отдела с инородными существами. Он мне и требовался. Его я, в общем-то, и изучала перед тем как уехать к тете. Зачет должна была сдавать.
Ну и где тот учитель, которому я должна сдавать зачеты?
Или даже так: где его подсобник, что обычно эти зачеты и принимал? Может, реально надо было написать ему, спросить, как жизнь молодая? Но тогда возникает другой вопрос: почему он сам не написал мне?
Так, ладно. Сейчас требуется немного поработать… Самостоятельно.
И я погрузилась в чтение.
Нечисть речная, нечисть болотная. Отличительных черт целое множество, но не в одном из нет про паутинки. И следы нарисованы немного другие, более крупные и округлые. Присутствуют лишь несколько исключений из ряда нечисти, что называются нечистью черной, опасной. Я просканировала их вдоль и поперек, но это точно была не моя нечисть.
Ладно… Я пролистала нечисть лесную, но среди нее необходимой тоже не обнаружилось. И это, если честно, уже начало настораживать. Что у нас за нечисть такая особенная?
Я сделала ещё несколько глотков чая, который уже успел оледенеть.
Чем черт не шутит? Я пролистала и подземную нечисть, самую немногочисленную из всех. Там черномагической было больше, но подходящая не нашлась. Даже в морскую заглянула, и в горную, хотя ни морей, ни гор поблизости нет. Неудивительно, что меня ждал облом.
Пришлось листать нечисть по второму кругу, держась за голову, но даже это не помогло.
И это странно.
Нет, даже страшновато. Собрание нечисти тут самое что ни на есть полное. Значит, нужная мне нечисть либо появилась недавно, поэтому ее сюда не внесли… либо относится к нечисти, что носит ярко выраженный белый характер и зовется совсем по-другому.
И при чем тут тогда черная энергия?
Надо будет спросить…
Но у кого? У Ярика? Как будто он знает…
Я с шумом захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Можно, конечно, спросить у отца. Позвонить ему и сообщить: «Я тут немного побыла дома, полистала книжку, но нечисти, про которую ты с Владом шепчешься, не обнаружила. И это, папочка, странно!». Но очень сомневаюсь, что на это он скажет что-нибудь путевое.
Чай, оставивший на стеклянных стенках кружки коричневатые разводы, стал совсем противным, горчил во рту. Я прошла мимо уснувшего Хомячидзы на кухню, чтобы его выплеснуть. Хомячидзе проснулся и принялся наблюдать за мной. Грязная посуда с присохшей к ней кашей тоже поглядывала на меня заискивающе.
Я вздохнула.
Пришлось вновь чувствовать себя хозяюшкой.
Когда я, порядком разозлившаяся, одним словом ведьма, закончила с мытьем посуды, стрелка часов близилась к девяти. Я с удивлением смотрела на нее, как в тот раз, когда я в первую ночевку у тети проснулась в двенадцать.
Последний автобус уезжал полдевятого.
Я снова вернулась в комнату, схватила смартфон и выбрала тетю в списке контактов. Она ответила быстро, я также быстро выпалила:
– Сегодня уже не смогу приехать. Автобус последний пропустила, как-то заработалась…
– Нам ждать тебя завтра? – уточнила тетя. Кажется, она не очень злилась.
– Да, – отозвалась я. – Но не слишком рано.
– Хорошо, Яна. Паша передает тебе привет.
– И я ему…
Отключившись, я вспомнила, что, ещё когда я изучала нечисть, пропищала стиральная машинка, оповещая о закончившейся стирке. А ещё неплохо мы сполоснуться в душе, сделать масочку для волос и почистить лицо скрабом.
М-да, кажется, дел мне хватит ещё надолго.
***
Закат сегодня казался нежно-розовым, как лепестки вишни. Лишь у горизонта вспыхивали насыщенно-бордовые гранатовые зерна, но вскоре и те, и другие заменились темной синевой с изредка поблескивающими маковками-звездами.
Я сидела в кресле с ноутбуком на коленях. Рядом со мной работал вентилятор, трепещущий волосы. На экране ноутбука сверкали молнии, из него доносились слова: я решила вспомнить о своем криминальном прошлом и посмотреть какой-нибудь сериал.
Что может быть лучше? Кресло, вентилятор, сериал, догорающий закат… Никто не мешает: даже хомяк уснул, даже домовой прекратил меня беспокоить.
Я знала ответ на этот вопрос.
Лучше может быть пробежка по реке в поисках нечисти, голубовато-белые бабочки и паутины: на траве и в волосах. Лучше может быть голубое свечение души и громкий стук сердца. Не байк и не оранжевые лилии – а путешествия, настолько же желаемые, насколько рискованные и опасные.
Я знала… Но разве я могла кому-то об этом рассказать?
Нет.
Это – только мой секрет.
Спать я легла даже чуть позже, чем положено настоящей черной ведьме, лишь к четырем утра, когда вместо черных роз на небе начали расцветать хрупкие желтоватые тюльпаны.
Глава 7. Чувства и цветы
Я проснулась около десяти. Ещё немного полежала в кровати, разглядывая потолок, но после все же встала и, потянувшись, направилась на кухню.
Жизнь шла полным ходом. Копошился в клетке Хомячидзе, скрежетал под раковиной домовой. По улице ходили люди, одетые в легкие футболки и шорты, а на подоконнике того самого окна, через которое я это увидела, сидел белый голубь с оранжевыми глазами. Я удивленно воззрилась на него. Он ответил мне насмешливым взглядом, но не улетел.
Вот это я понимаю, наглость.
Я приоткрыла окно, выглянула внутрь и полюбопытствовала:
– Белобрысый, чего расселся?
Он чуть затрепетал крыльями, но продолжил сидеть.
– Вот ты прямо как Ярик, – заметила я. – Иди, найди себе Оленьку или хотя бы нечисть, раз заняться нечем.
Голубь переступил с лапы на лапу.
– Тоже, наверное, за жратвой? Сейчас посмотрю, чем тебя угостить. Воруют еду у бедной Яны, просто ужас какой-то.
Я отвернулась, чтобы найти что-нибудь съестное для неожиданного, зато очень самоуверенного гостя, но уже через секунду услышала трепетание крыльев. Голубь улетал по-английски, отказавшись от подачек. Видимо, ими я очень его оскорбила.
Какие мы гордые, подумаешь! Вот возьму и съем угощение сама. Если найду, конечно. Сегодня обязательно придется супермаркет посетить. Корм у хомяка не кончился, зато он кончился у меня.
Не откладывая поход в долгий ящик, я проделала утренние процедуры, переоделась в легкий комбинезон, в перекинутую через плечо сумку сложила карту. Пожелала всем удачи, я же вежливая, в отличие от голубей, особенно белых, и вышла за дверь.
Я пойду налево, а, может быть, пойду направо… И не потому, что у меня самомнение хорошее, а потому, что и там, и там супермаркеты есть. У нас в городе супермаркетов больше, чем людей. А расстояние до этих двоих примерно одинаковое. Но тот, что налево, расположен рядом со школой, а тот, что направо, рядом с домом Влада, и именно в него я хожу обычно.
Приближаться к школе я не собиралась вот вообще никак. Хватит мне, впереди одиннадцатый класс, ещё набегаюсь. Но и приближаться к Владу тоже не хотелось. Хотя, кто сказал, что я его увижу? Может, он спит до сих пор, или гуляет где-то, или приехал к тете, чтобы меня, так сказать, увидеть.
Но, не увидев меня, он бы обязательно мне написал, поэтому последний вариант я откинула.