Автобус сдвинулся с места, и я тоже. Шелестя травой, спустилась на поляну и побрела – вдаль, вдаль, вдаль… Когда лес заметно приблизился, я остановилась.
Социофобному дитю всегда есть, чем заняться в одиночестве. Я сделала несколько ярких фотографий, полежала на кофте, которая была у меня в сумке, разглядывая небо. Потом решила и полезным делом заняться: насобирала листьев, чтобы варить из них чай… Ну и заодно собрала букет.
Не лаванда, конечно, но и я не парижанка. А нам, русским девушкам, и иван-чай в радость. Уж мне точно был в радость. И чувствовала я себя превосходно. А потом, когда я намеревалась вновь лечь, отдохнуть, впитать в себя медовый воздух, зазвонил смартфон.
Я вытащила его из сумки, едва не проронив несколько листьев кипрея, и ответила на звонок, не видя звонящего: яркость на телефоне осталась минимальной.
– Яна? – прозвучало из динамиков. – Мы тебя уже потеряли.
Звонила тетя. Впрочем, я так и подумала… Не Владу же мне звонить.
– Я уже скоро буду, – отозвалась я.
– Твой автобус должен был приехать час назад…
– Знаю, – пробурчала я, чувствуя себя виновной. – Я вышла чуть раньше, на поле с иван-чаем, решила собрать на чай. Сейчас пешком приду к вам…
– Яна, – произнесла тетя рассеянно. На большее слов у нее, видимо, не хватило. Ну и неудивительно: порой я сама от себя бываю в шоке.
– Передавай привет Пашке. Скажи ему, что я уже отправляюсь в путь. Он переживает, наверное?
– Если б только он, – загадочно выдала тетя и добавила: – Ждем.
Звонок прервался. С травы все-таки пришлось подниматься. Я возвращалась к дороге, чувствуя себя не то чтобы тоскливо, но… Даже не знаю. Жалко было расставаться со всей этой красотой. Я ведь знала, что ещё нескоро вновь ее увижу.
Собрав пару десятков пыльных ягод земляники около дороги, я осторожно свернула их в бумажный кулек и тоже спрятала в сумку. Приду с гостинцами, ага, куда уж деваться…
Шагая по дороге, я молча порадовалась своей предусмотрительности: пол-литровая бутылочка минеральной воды пришлась ну очень кстати. Жарко было неимоверно! На дороге – ни одной лужи! Комарам, бедным, и тем размножаться негде. Редко подлетит какой-нибудь хиленький, но упадет не то что от удара, а от колебания воздуха. Поэтому я отмахивалась от них букетом.
В этом году погода ни к комарам, ни ко мне благосклонностью не отличалась.
Мимо, покрывая меня пыльным налетом, промчалась серебряная иномарка. Передумав, она остановилась. Я с сомнением взглянула на нее, но пошла дальше, надеясь остаться незамеченной.
Из иномарки вылез парень, что вот уж точно меня заметил. Я прищурилась и поняла, что мы уже знакомы: это Миша, друг ненаглядного Ярика и очередной кандидат на Олину вторую половинку.
– Яна! – воскликнул он. Тоже, блин, признал. – Хай.
– Да, привет, Миша, – отозвалась я. – К Яру едешь, наверное?
– Ага, – он кивнул. – А ты что? Гуляешь? – Миша взглянул на букет, что я упорно тащила к тете.
– Типа того. Уже нагулялась, возвращаюсь.
– Может, подбросить? У меня места в машине много, один еду.
Я с сомнением покосилась сначала на машину, потом на уходящую вдаль дорогу – в ней, в этой дали, деревня ещё не виднелась, и спросила:
– А сколько ехать осталось?
– Минут пятнадцать… – протянул Миша. – Пешком это, конечно, подольше выйдет. Погнали?
Просчиталась, совсем немного, но все-таки, и это обидно. Пешочком топала я чуть меньше получаса, и эти Мишины минут пятнадцать предполагали ещё один час уверенной ходьбы. Тетя испугается и подаст в полицию поисковое заявление. Ну и, конечно, позвонит отцу. Тот немедля сообщит все Владу, а Влад у нас на души щедрый, станет меня искать.
Картина вырисовывалась страшная, и я уверенно произнесла:
– Поехали.
Понятно, конечно, что мама ещё в детстве учила меня не садится в подозрительные машины к незнакомым людям. Но Миша – человек знакомый. Да и где та мама?
Расселась я на свободном переднем сиденье, сгрузила на колени сумку и аккуратно возложила наверх, как на надгробие, цветы. Сейчас как засорю цветочным мусором всю машину, ой-ой-ой, как будет стыдно, неловко и вообще. А вдруг заставят убираться?
Миша сел на водительское место и пристегнулся. Я тоже потянулась к ремню, провозилась с ним, но все-таки победила непокорный ремень безопасности. И только тогда мы сдвинулись с места.
Подвеска в виде клеверного листа, висящая на зеркале заднего вида, плавно скользнула в воздухе. Мы вообще, казалось, над землей летели. Это и понятно, не муниципальный автобус все-таки. Даже жалко такую хорошую машину в пыль марать. Вот такие уж у нас дороги… Приличная, вроде бы, деревня, с супермаркетом, двумя детскими садами и школой, а дорога такая, будто в захолустье едем.
– Что за цветы? – поинтересовался Миша, не отрывая взгляд от дороги.
– Иван-чай, – ответила я. – У меня ещё полная сумка листьев… Перетереть, настоять и высушить – можно будет пить.
– Да, – отозвался он, – знаю.
– Заходи вечерка через три. Угощу.
– Не уверен, что надолго останусь тут. С Яром пересечься – это, конечно, дело важное, но у меня и в городе хватает забот. Сестра, вот…
Он замолчал, и я решилась спросить:
– Давно общаетесь? С Яром, в смысле.
– Со школы. Бывшие одноклассники. Но в институты разные пойдем. А ты как? Учишься?
– Учусь, – я вздохнула, вспомнив про школу. – Одиннадцатый класс впереди. Экзамены.
– О да, – Миша поморщился. – Та ещё жесть.
Из-за плавного поворота появились очертания деревни. Ура, скоро приеду! Ничего уже сейчас не хочется. Разве что лечь и отдохнуть. Но, может, ещё до тети идти придется. А хотя… Миша на машине, а тетин дом раньше Ярикового идет. Или мы по другой дороге отправимся?..
– Разрешишь задать нескромный вопрос? – произнес Миша.
– Зависит от степени нескромности, – я фыркнула.
– Встречаешься с кем-то? Короче, парень есть?
– Ну… – растерялась я. Вопрос попался ну очень неправильный. Нет, в принципе, он корректен, но… Но разве можно ответить на него адекватно в том случае, когда ты недавно побывал у мамы парня, которая утверждала, что он в тебя влюблен? Ладно, не влюблен, а испытывает симпатию. Или что-то вроде того…
Я коснулась висящего на шее камня и ответила:
– Не знаю. Надеюсь, что нет.
– Все сложно? – Миша чуть улыбнулся.
– У меня всегда все сложно. Он… в общем, кое-кто утверждает, что этот человек что-то ко мне чувствует, – я покачала головой, – но активно он это не проявляет, я бы увидела, – добавила уверенно. – А сама я…
– Что? – Похоже, моя пламенная речь не оставила его равнодушным.
– А я… – повторила рассеянно и взглянула на деревню.
А вот и моя остановочка. Вернее, остановочка государственная, но я всегда сажусь именно на ней. Родимая не пустовала, несмотря на то, что близился вечер, а вечером автобусы тут не ходят. На ней стоял один-единственный человек.
Парень со светло-русыми волосами, одетый в белую футболку и джинсовые шорты.
Я прищурилась, чтобы уж точно не ошибиться в утверждениях, но мираж не рассеялся.
– Похоже, твой Яр собрался уезжать.
– Яр? – Миша чуть затормозил, и я махнула на остановку, где застыла фигура Ярослава. Вот прямо сейчас на статуэтку да на площадь, такой уж собранный и величественный вид у него. – И правда он. Я ж предупреждал его, что буду скоро.
– А автобус в ближайший час не придет… – протянула я. – Похоже, долго ему ждать придется.
– Вот сейчас и спросим.
Приблизившись к остановке – она располагалась по левую сторону дороги – Миша затормозил машину и вышел наружу. Скромная Яна посидела несколько секунд, но тоже решила вылезти. Интересно же было… Хотя палевно. Ярик пока что меня не заметил, но что ему стоит обернуться, так сказать, вокруг, и увидеть меня?
Они обменялись рукопожатиями, и Миша спросил у Ярослава, что де он тут забыл. Яр ответил, что ждет. И в этот же момент он повернулся в мою сторону.
Вовремя цветочки спрятала за спину! Зато кулон с кошачьим глазом, как назло, выскочил вперед, зеленым огнем сверкая на фоне оранжевых ромашек комбинезона.
– Яна? – удивился он. Это в первую секунду. Во вторую Ярослав нахмурился, будто вот-вот пойдет на меня с кулаками. Но разве я могла держать язык за зубами? Нет-нет-нет, не вытерпела и съехидничала:
– Чуда ждешь, что ли?
– Да вот, дождался.
– Это точно, – я улыбнулась. – Миша – человек очень хороший.
Миша рассмеялся – согласна, никогда не умела делать людям комплименты так, чтобы это выглядело естественно, зато друг его нахмурился пуще прежнего. Теперь действительно стало страшно. Ну а чего он хмурится? Я тут черная или что? Я и буду хмуриться! А ему, по меньшей мере, улыбаться надо… Пожизненно.
– Между прочим, я тебя искал, – бросил Яр.
– Между прочим, я была в городе, и, например, моя тетя отлично об этом знала.
Ярослав вздохнул.
– А ты как с ней пересекся? – он обратился к Мише.
– Подвез, – опешил тот. – Ты чего такой, Яр?
– Да я тут как бы…
Он замолчал, пристально глядя в мою сторону. И взгляд его, остановившись, сосредоточился на моем кулоне. Захотелось то ли улыбнуться, то ли спрятать камешек, но ничего такого я не сделала, ответила Яру презрительным взглядом.
– Кошачий глаз? – уточнил он. Надо ж, и в камнях разбирается.
– Кошачий глаз, – я кивнула.
– Откуда?
– Подарили.
– Кто?
– Это допрос? – не выдержала я. – Кому надо, тот и подарил. Миша, – позвала парня я, – спасибо за то, что подвез. Предложение остается в силе. Я, пожалуй, пойду.
– Не за что, – отозвался Миша. – Может, ещё увидимся.
Я пожала плечами и развернулась, чтобы отправиться к дому тети. Претензии выслушивать надоело, поэтому больше оставаться тут я не собиралась. В повороте осторожно развернула букет и прижала его к груди, так, чтобы со спины цветочки разглядеть было сложно, и пошла.
Хватит! Яна – птица свободная, кому не нравится, пусть летит в противоположную сторону.