В руках Ярослава оказался почти такой же фонарь, каким недавно светила я, совсем-совсем нас не паля, ага. Он направил его в мою сторону, а меня пробрало на ещё большее веселье.
То я на него светила и спешила приблизиться, то он теперь. Оказавшись рядом, Яр первым делом спросил:
— Головой не ударялась?
— Я сейчас тебя головой ударю.
— Я беспокоюсь.
— Отстань. Есть, кому обо мне побеспокоится. Причем этот кто-то за беспокойство плюшки получает, а тебе ничего не перепадет. Так что можно без этого.
— Мне ничего не надо, — опешил он.
— А разговор? Я вспомнила.
Я коснулась волос — может, и правда, ударилась, поэтому на откровения потянуло? Но кровища вроде не хлестала, а шишка не надувалась.
Или во всем виновата ночь — время искренности.
Я взглянула на Яра, и веселье исчезло: стало почему-то очень грустно. Наверное, во всем был виноват его внимательный взгляд. С фонарем я ошиблась — он у него был мощнее и являлся действительно фонарем, а не мобильником, поэтому и разгонял тьму возле его лица.
— Идем, — отозвался он со вздохом.
— Куда? — полюбопытствовала я. Сделав шаг вперед, почувствовала — стало еще больнее! Видимо, кровоизлияние. Такое самое, подкожное. Я остановилась и безнадежно потерла колено рукой.
Ярик, который тоже сдвинулся с места, остановился и предложил:
— Залечить?
На такое белые маги тоже были способны. Лекари несчастные.
— Не надо. Вернусь к себе, искупаюсь в крови девственниц и заживлюсь. Отстань от меня со своей магией. И выключи, наконец, фонарь, если мы ещё не всех разбудили.
Замолчав, я обнаружила прискорбный факт: иду на речку я все же не одна, а в пренеприятнейшей компании белого дурачка. Залечить! Пф! Да я б сама себя залечила… если б белой была! Да я и так себя сама залечу: пару травок соберу по дороге, сварю кашу и намажу ее на коленку. Народная медицина, приправленная черной магией — и никаких синяков.
Ах, магия!..
Так и быть: за мазью я схожу в аптеку. У меня, помнится, ещё семьдесят бюджетных рублей осталось. Вот на них и пошикую.
Мы стали медленно спускаться к реке, и я спохватилась:
— Ты ведь не видишь черную магию.
— Не вижу, — согласился Яр. — Но ты видишь и идешь рядом. Тоже прознала про монстра? Вашего, черномагического.
Прознала, ага. В разговоре подслушала.
Огорчать мальчика и признаваться, что от «нашей» черной магии у меня сейчас только зрение, и то слабенькое, не стала. Обратно отправит ведь. А меня фиг отправишь. В итоге мы поругаемся, и Влад действительно проснется.
— Не просто так же я сюда ходила, — сказала вместо этого. — Следы разглядывала… Не факт, что это следы той нечисти, правда. Магии там не было.
«Вроде» не было. Если видеть ее еле-еле, но я все же видела, то чуять я ее вовсе не могла.
— Она ведь долго не держится, ваша магия, — заметил Ярослав.
— Зависит от того, как привязать, — вступилась за нее я. — Если качественно, то и пятьдесят лет протянет. Делают… делаем, вернее, мы же все злые, привороты, и живут люди долго, счастливо и в иллюзиях всю жизнь.
Ярик цокнул. Наверняка он принадлежит к тем несчастным, которые эти привороты, а также проклятия считают неправильными и нечестными. Они на нас петиции пишут, эти благородные беленькие. Нельзя любить против воли, нельзя жизни лишать против воли, ко-ко-ко. Природу, значит, можно сосать, а человеческие души — нет?
Но ведь порой эти души не несут в себе никакой ценности.
Я долго могла бы размышлять на эту тему, но приказала себе: «Стоп». Хватит с меня душевных метаний. Хватит.
К речке мы подошли минут через пять. Она действительно плескалась и завораживающе блестела под светом тонкого полумесяца — ритуал я, неканонная, проводила не в полнолуние. Ярик поднял с земли камень, бросил его в воду — тот издал изумленно: «Плюмк» — и повернулся ко мне.
— Где эти следы?
— Были там, — я махнула рукой влево. — Но я сегодня проверяла, они исчезли. И с какой это стати я тебе отвечать должна?
— С такой, ведьма, что даже я…
— Белоплащик.
— Не перебивай. Даже я почуял эту вашу нечисть, хотя я тут ни при чем по сути. Пустишь это все на самотек, и что потом? Последствия разгребать придется. А если они будут непоправимыми?
— За себя боишься? — я хмыкнула.
— Это вы за себя боитесь, черные. У меня тут бабушка живет и друзья.
— И девушка любимая.
Он махнул рукой — глаза, привыкшие к темноте, отлично разглядели это. Ярик сдвинулся с места. Он шел в том направлении, которое недавно указывала я. Может, решил проверить, действительно ли исчезли следы. А они исчезли, я знала.
Или нет: он решил проверить магический фон.
Я направилась за ним, припоминая: когда произошел тот момент или прозвучала та фраза, что сделала Ярослава командиром нашего отряда спецназначения?
Мелководье было видно издалека. На него я и кивнула, замечая:
— Тут они и были.
Ярик наклонился и потянулся к карману. За фонарем, решила я. Но спустя десять секунд никакой фонарь не зажегся.
— Что там?
— Если б я знал. Выпал, наверное. Фонарь в смысле.
А я ещё думала, что невезучая.
Я достала смартфон, включила свой мелкий фонарик и посвятила им на песок возле Яра, уточняя:
— Нет?
Он поднялся на ноги, огляделся вокруг и протянул:
— Нет… Может, ещё раньше потерялся. Дай-ка.
Через пару секунд требовательная ладонь Яра обвилась вокруг моего бедного смартфона. Ещё через три бедный смартфон, не выдержав, плямкнул, и Ярослав прочитал:
— Осталось десять процентов. Как это закрыть?
Он нажал на кнопку «назад», и фонарь выключился вовсе. Ярик, не будь дураком, решил его включить… Но вместо этого открыл галерею, что располагалась по соседству. Я едва не взвыла: вспомнился Влад и его вчерашний разговор с отцом в сопровождении накиданного мной белья.
У меня там, конечно, таких фотографий нет. Есть цветочки, таблицы по биологии, пара рецептов зелий и несколько селфи. Последние меня и смутили: селфи у меня никогда не получались нормальными, чтобы я выглядела на них симпатично. Поэтому я давно прекратила попытку красиво фотографировать себя на переднюю камеру. И все мои селфи представляли из себя какие-либо рожицы.
— Отдай! — завопила я. Ждать, пока имущество вернут, не стала. Сама выхватила телефон, свернула галерею и грозно включила фонарь.
— Говори, куда светить, — и направила луч света на него.
Гадкий Ярик улыбался. Понятно, что не потере фонаря радовался.
— На песок, — отозвался он. — Фонарь на обратном пути поищу. А хотя…
— Что? — уточнила я мрачно.
— Я его сегодня купил. В этом вашем супермаркете, за пятьдесят рублей. Не обеднею, если он не найдется.
Я бросила на него высокомерный взгляд. Не обеднеет! Эх ты, фраерок.
Вспомнился Влад и те тридцать рублей, что я ему так и не вернула. Надо будет возвратить потом… Он, может, в руки и не возьмет. Скажет: нет, ведьма, оставь их себе. Но потом ведь напомнит, в самый неожиданный момент.
Поэтому, решила я, надлежит обязательно их вернуть.
В рюкзак подкину. Если доберусь до него. Заверну в бумажечку и подпишу: «За мороженое. Ничья Яна». Главное, чтобы он обнаружил их не слишком рано.
Под фонариком смартфона Ярик осматривал песок ещё минуты три, до того момента, пока мобильник не объявил, что процентов осталось пять. А ведь это я, я во всем виновата! Вместо того чтобы подзарядить телефон или хотя бы оставить его в покое, до полуночи втыкала в соцсети. Теперь вот приходится страдать. Вернее, придется очень скоро.
А ещё и магия ограничена. Так бы я сделала фонарь из собственной души. Можно, конечно, подбить мага… Но он ведь не знает, как собственной душой пользоваться.
Зато я знаю.
— Действительно, нет, — отозвался Ярослав, вставая.
— Ну, а я о чем. Следы магии?
— Не обнаружил. А ты?
Я протянула невразумительно:
— Ну… Ее не видно.
— Может, они есть дальше.
— Может. Проверим? Пока мобильник не разрядился окончательно?
Ярослав кивнул.
Никогда не думала, что смогу предложить магу нечто подобное! Или нет. Наверное, мной овладели иллюзии. Он скрыл душу, и я решила, что Яр — обычный человеческий парень, магическими талантами обделенный. А мне так нельзя. Нельзя — и все.
— Слушай, — предложила я, когда мы сдвинулись с места. Фонарь освещал берег перед нами и порой задевал мои ноги в открытых босоножках. — Душу не откроешь?
— Зачем? — поинтересовался он.
— Мне так лучше видно, — заметила нахально. — Нет, на самом деле. Хочу посмотреть, как она на твоем лице будет отсвечивать. Жалко, что ли?
— Детский сад, — он помотал головой.
— Мне это уже говорили…
Я бросила взгляд на мага, и уже через пару секунд в области его груди появился голубой искрящийся туман. Вспыхнув, он улегся на рубашку Ярослава, задел его подбородок и чуть волнистые волосы, которые сейчас действительно казались светлыми.
Я улыбнулась.
Путь мы продолжили в молчании.
Шли минут пятнадцать. Или чуть больше. А, когда перед нами возникла стена с мощными каменными столбцами и витиеватой решеткой между ними, смартфон приказал долго жить и отключился.
Там, за забором, творилось что-то магическое, а магия вызывала во мне неподдельный интерес. Что-то искрилось — искрилось также, как рядом со мной, у груди Ярослава, который спросил:
— Что это?
Я расширила губы в улыбке и ответила:
— Кладбище.
Перед нами действительно расстилалось именно оно.
— Заглянем? — уточнила я. — Или… хм… опасаешься?
— Ещё чего! — Яр вскинул голову. — Заглянем, раз ты так хочешь. Может, следы увидим. Ты со своим фонарем нас, конечно, подставила…
— А вот ты как будто нас не подставлял!
— Но там, вроде, светло. Почему ты вечно перебиваешь?
Он повернулся ко мне, но выразить недовольство не успел: я уже шла вперед, ориентируясь на голубые искры. До кладбища было не так уж и близко. А ещё, вдруг заметила я, штурмуя песок, к нему нет никаких более-менее сносных тропинок.