– Раз так, то до завтра, – сдался Клюев. – Вы идите. Я ещё посижу здесь немного. У меня, знаете ли, бессонница.
– Бессонница? Это кгогда не спать?
Дверь в комнату рукокрыла закрылась последней.
«Герман, Герман, во что ты вляпался? Сидел бы дома, писал свою мудрёную книгу для самое большее двенадцати специалистов на всей Земле. Так нет! Потянуло тебя, хрыча старого, на приключения. Рукокрыла тебе, видите ли, подавай. Да чтоб ещё и разговаривал, да чтоб ещё и лексику с орфографией разъяснял, да чтоб ещё… Да что б вас всех, едят вас мухи!»
Насчёт бессонницы он, конечно, соврал. Спать хотелось до головной боли и до рези в глазах. Только вот ляг он сейчас, всё одно проворочался бы добрую половину ночи бестолку. Нет, что-то мы упустили. Что-то я упустил. Не стыкуются части головоломки, как ни крути. Не стыкуются и всё тут.
– Источник: система безопасности. Код доступа: Клюев. Последняя демонстрация, повторить в замедленном темпе во всех возможных видеорежимах.
И упершись подбородком в сложенные на набалдашнике трости руки, Клюев долго всматривался в прошедшее, где раз за разом появлялся встревоженный Валкиндат и раз за разом оживал и умирал маленький абориген.
Глава VI
Внезапно свалившееся с чужих небес на дипкупсулу утро радости не прибавило.
Клюев и подушкой закрывался, и одеяло, как в детстве на голову натягивал, но сквозь все ухищрения и тающую полудрёму из холла до него неумолимо доносились звуки разгорающегося скандала.
Пришлось встать. Очень болела спина и голова. Во рту было гадко, а на душе нехорошо.
– О, Клюев! – это Валкиндат, громче всех споривший о чём-то, первым заметил его, выходящего из каюты. – Потрудитесь объяснить этот казус!
– От имени Каталийской федерации заявляю решительный протест, – Архин Кули был сама официальность – прямой, как жердь, рудиментарные руки вытянуты вдоль основных, зелёный полускафандр застёгнут по самое горло, крючковатый нос вздёрнут, а на физиономии сильно заметны пигментные пятна. С таким видом войну объявлять, а не протест. Тьфу, не приведи, господи.
– Что случилось-то, – вполголоса, немного повернув голову, поинтересовался Клюев у стоящего невдалеке и, похоже, не принимавшего в разборках участия Толго.
– Я и сам не совсем понимаю, – пожал тот плечами, – только, похоже, вас двое.
На мгновенье Клюеву показалось, что он не проснулся.
– То есть как двое? Кого двое?
– Вас. Землян. Двое. А это, вроде бы, не по правилам. Вот и выясняют.
– Что?!
– Я категорически требую соблюдать дипломатическую неприкосновенность! – этот голос Клюев слышал впервые, но автоматически отметил – Канада, скорее всего Квебек.
Господи, какая Канада?! Какой Квебек?!
– Ещё раз повторяю, меня зовут Гринбер. Рене Гринбер. Я полномочный представитель Межсистемной земной корпорации и прибыл сюда с целью урегулирования процесса подписания договора о предоставлении Корпорации права на разработку недр на основании выигранного аукциона в соответствии со всеми необходимыми положениями и договорённостями. Что не понятно?
Все снова заголосили, причём, Валкиндат размахивал руками, Лативумсайо дулся, Пам пару раз хлопнул крыльями, а Архин, всё такой же величественный, громко ругался на каталийском.
– Клюев! – взмолился полномочный представитель; из-за небольшого роста он совсем потерялся в окружении разгневанных коллег. – Да объясните же вы им, в конце концов! Они меня на части разорвут!
В общем и целом на выяснение ушло около получаса. Первоначально, как и предполагал Клюев, представителем Корпорации должен был лететь Гринбер. Собственно говоря, в этом и заключалась его работа. Но волею обстоятельств, он здорово задерживался в другом секторе галактики, улаживая какие-то недоразумения с предыдущим аукционом, и на планету к сроку никак не успевал. Тогда Корпорация не нашла ничего разумнее, как отправить сюда не штатного работника, а человека со стороны. Хорошего специалиста знакомого с тонкостями, как дипломатической работы, так и ксенолингвистики. По замыслу умников из Корпорации к моменту прилёта Гринбера, Клюев уже разберётся в обстановке, наладит контакт, а главное, подготовит надёжную почву для скорого и выгодного, с точки зрения Корпорации, разумеется, договора.
Судя по этому раскладу, на Земле предполагали нелёгкий процесс утряски формальностей и нюансов. Планета действительно была чрезвычайно богата и наверняка все миры, чьи представители находятся сейчас здесь, боролись за право обладания ею.
Клюеву почему-то очень отчётливо представилась физиономия старшего советника по особо важным вопросам. И красочный фингал у него под глазом, которого пока, естественно, нет. Но когда Клюев всё-таки вернётся домой…
– А когда вы прилетели? – спросил Лативумсайо, который теперь, когда уже всё выяснилось, перестал дуться и даже принёс чашку чего-то похожего на горячий шоколад. – Я не слышал катера.
– В самом деле, Гринбер, – Толго подвинулся ближе, с интересом рассматривая лысую, лоснящуюся черепушку землянина. По лысине медленно стекали две капельки пота. – Давно вы на планете? Своим транспортом или как?
Гринбер, принюхивавшийся к принесённому напитку, сделал глоток, выпучил глаза и замычал.
– Ну, немного горячо, – виновато пояснил Лативумсайо, – а остывший он не так вкусен.
Клюев вздохнул и налил Рене воды.
– Какой, к чёрту, свой транспорт, – махнул рукой Гринбер, – на перекладных, можно сказать, добрался. Военный крейсер проходил транзитом через систему. Вот и сбросили в автономной капсуле. Еле уговорил, между прочим.
– В общем, пора подводить итоги, – Клюев встал, – штатный представитель Корпорации прибыл. Следовательно, я свои полномочия, так сказать, временного поверенного слагаю. Думаю, пока вы можете расположиться в резервной каюте. Буду так же весьма признателен, если вы вызовите дежурный корабль Корпорации. У меня много дел дома. И кстати, Валкиндат, – уже у выхода обернулся он, – не забудьте посвятить господина Гринбера в детали вчерашнего инцидента. Ему это будет весьма интересно. А я пока, с вашего позволения, слегка прогуляюсь по окрестностям. Напрошусь в гости к местному населению. К вечеру, думаю, вернусь.
Гринбер удивлённо поднял белёсые брови, а по непроницаемому лицу иглеанина пробежала тень.
– Какого инцидента? – в интонации Гринбера отчётливо слышалось профессиональное чутьё на неприятности.
Тяжёлое оранжевое марево полдня чуть заметно колыхалось над полем, размывало лес, отчего тот казался большим низким облаком, почти стелющимся по земле. Было душно.
На границе охраняемой зоны Клюева догнал Толго.
– Я с вами, если позволите, – сказал он.
Клюев оценивающе посмотрел на него, размышляя, взять эльбана с собой или отчитать и отправить обратно в дипкапсулу.
– Ну, со мной-то всё ясно, – сказал он, – я ксенолингвист. Мимо неизвестного языка пройти не смогу. А вас зачем в эту духоту вынесло?
Толго замялся.
– Да неловко мне там, – он махнул рукой в сторону дипкапсулы. – Кажется, меня особо всерьёз никто не воспринимает.
Клюев понимающе кивнул.
– Не обращайте внимания. Лет сто назад на землян реагировали точно также. Со временем всё изменится. Просто надо подождать.
– Сколько? Лет сто?
Клюев улыбнулся.
– Надеюсь, в вашем случае меньше. А насчёт серьёзности. Послушайте, Толго, у меня к вам просьба. Выключите систему безопасности. Я вас пока тут подожду.
– Выключить? – и без того большие глаза эльбана прямо таращились на человека. – Систему безопасности нельзя выключать. Это же нарушение всех правил!
– Да ладно вам. Крупных зверей и хищников поблизости не обнаружено, так что защищаться, собственно, не от кого. А вот повторения вчерашней трагедии мне бы очень не хотелось. Так что, – он по-отечески похлопал Толго по узкому покатому плечу, – выключите её от греха подальше. Спросите Архина. Он знает. Он объяснит.
До ближайшего поселения шешеков было не так уж и далеко, но Клюев здорово запыхался, шагая по бесконечному полю жёсткой травы. К тому же сильно изматывала духота, так что когда впереди показались первые жилища аборигенов, округлые и коричневые, почти сливающиеся с окружающим деревню лесом, Герман вздохнул с некоторым облегчением.
– Слушайте, Толго, вам не жарко? – пот застил глаза, а носовой платок можно было выжимать. – Я имею в виду этот ваш плащ с капюшоном.
– Не понял, – и в правду не понял Толго. Он, похоже, чувствовал себя, как рыба в воде. Шагал легко и быстро и даже умудрился ни разу не споткнуться в этом нескончаемом травяном ворсе.
– Плащ у вас тёмно-синий, говорю, – старясь не сбить дыхание, принялся объяснять Клюев, – а солнце, будь оно неладно, припекает. Вот я и спрашиваю, вам не жарко? Мне вот, например, очень.
– Нет, – просто ответил Толго, – не жарко. Смотрите, мы пришли.
– На моей родине, – задумчиво произнёс Клюев, – есть такая сказка. Про хозяйку Медной горы и Каменный цветок.
Раскинувшаяся в овальной правильной формы ложбине деревушка больше всего напоминала любовно ухоженный сад из огромных, сочно-зелёных с коричневыми прожилками полураспустившихся цветов. Из-за марева казалось, что цветы плавно и величественно колышутся на слабом ветру. Если бы не заметные пятна костровищ и всякий скарб, как попало сваленный возле нескольких хижин, сходство было бы полным.
– Красота какая!
В деревню они вошли осторожно, стараясь нечаянным вторжением не напугать аборигенов.
Дома-цветы вблизи выглядели гораздо будничнее. Сделанные из дерева, они и вправду повторяли формой некий цветок, причём, как смог предположить Клюев, лепестки выполняли роль попеременно окон, дверей и стен, сдвигаясь и раздвигаясь по мере надобности. Но сколько Клюев не вглядывался, никто из местных навстречу им не спешил.
– Клюев, – окликнул Толго, – я знаю, где все. Там совсем старик в одной хижине, он не ходит уже. Он и подсказал.
На соседней поляне, что оказалась рядом, через перелесок, они все и стояли, образуя круг. Все, от мала до велика. Взрослые члены общины с копьями, их жёны и матери, кто с младенцами на спине, кто в окружении кучи притихших ребятишек. По человеческим меркам невысокие, чуть выше пояса, большие коричневые головы наклонены и медленно покачиваются в такт. Клюев не сразу понял.