- Какой хлеб сегодня в продаже? - Фокачча. Ада Довер сморщила нос и наклонилась, чтобы рассмотреть получше. Ее волосы были идеально уложены, а запах духов «Эмероуд» окружал пожилую даму токсичным облаком. - Он странный. - Он очень вкусный. - И все-таки выглядит странно. - В нем свежий тимьян и зеленый лук, оливки и пармезан. Хотите попробовать кусочек? - Думаю, я лучше… Отрезая кусочек хлеба и передавая его Аде, Кейт прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Миссис Довер хмурилась, пока жевала. - Да, лучше я возьму всю буханку, - заключила она. - Не хотите ли еще немного желе «Халапеньо» к хлебу? - Нет. Со вчерашнего дня мой ответ не изменился. Кейт вышла из ряда с хлебом и прошла за кассу. - Я буду спрашивать вас, пока не услышу «да». - Ну, не слишком-то усердствуй. Мне нравится твой хлеб и некоторые из этих необычных сыров, но я просто не представляю, что стала бы есть желе, приготовленное из перцев, - Ада поставила сумку на прилавок и вытащила бумажник. – Как поживает твой дедушка? «Зря тратите свой «Эмероуд», - подумала Кейт, пробивая хлеб. -Деда в магазине нет». – Сегодня он дома, отдыхает. - С ним что-то не так? Болят суставы? Ему надо принимать глюкозамин. Это в два счета его вылечит. - Нет. Он просто решил выспаться этим утром. -Чтобы прийти в себя после бурной ночки. – Сказал, что будет здесь к полудню. Ада передала пятерку, а Кейт вернула пожилой женщине сдачу. - Ты завтра придешь на наши стихотворные чтения? - О, я не знаю, - Кейт судорожно пыталась придумать оправдание. – Думаю, что буду слишком занята выпечкой хлеба на следующий день, - ничего лучше она придумать не сумела. - Очень плохо. Ты пропустишь мою новую доработанную поэму про Сникера. Кейт улыбнулась: - Да, это никуда не годится. Ада убрала сдачу и взяла пакет с хлебом: - Ну, вот что я скажу тебе. Завтра после полудня я принесу копию поэмы специально для тебя, чтобы ты читала и наслаждалась. - Правда? – усилием воли Кейт удержала улыбку на лице. - Это было бы просто замечательно. После того как Ада ушла, Кейт пополнила ряд с «национальными блюдами», которые включали в себя жареные бобы, сальсу и консервированный перец чили. В полдень, как и обещал, пришел Стэнли. Кончики его усов приподнимались от улыбки, и он весь день напевал себе под нос что-то, похожее на увертюру из «Вильгельма Телля». Не «What's new Pussy Cat» и не «Дилайлу», а классическую музыку, подобную той, что слушала Грейс. Дед влюбился по уши. В три часа позвонил Роб и попросил доставить ему продукты в «Саттерс Спорт». На другую сторону парковки. В этот раз Кейт не стала заострять внимание на его лени, поскольку решила, что он, возможно, хочет поговорить с ней о последних новостях. Когда она вышла из продуктового магазина, над заповедником нависли плотные серые облака, грозившие дождем. Сильный ветер играл со шнурками, стягивавшими манжеты и ворот блузки кремового цвета, c которой прекрасно сочетались расклешенная юбка персикового цвета и кремовые туфли на каблуке, завязывавшиеся на лодыжках. Ветер растрепал волосы Кейт. Она заглянула в пакет и улыбнулась. Четыре упаковки гранолы и бутылка сока из страстоцвета. Некоторые люди так предсказуемы. В «Саттерс Спорт» мужчина с сыном разглядывали выставленные в ряд горные велосипеды, а спиной к Кейт, облокотившись на прилавок, стояла какая-то женщина. Она впихнула себя в тесные джинсы «Рэнглер». По другую сторону прилавка находился Саттер, который разговаривал с посетительницей и одновременно тыкал карандашом в кнопки кассового аппарата. Темно-зеленая рубашка поло с логотипом магазина на нагрудном кармане очень шла Робу. Когда он поднял голову, его губы изогнулись в улыбке. - Детка, - сказал он, - я так рад, что ты наконец-то пришла.Детка?Или он был очень-очень голодным, или разговаривал с кем-то еще. Продолжая идти вперед, Кейт оглянулась: сзади никого не было. Она повернула голову как раз в тот момент, когда, выйдя из-за прилавка, Роб направился к ней. Кейт уже собиралась спросить, не роняли ли его в детстве, когда он поразил ее еще больше, обняв так, что ее ноги оторвались от пола. Запах сандалового мыла наполнил легкие Кейт, и ее живот немного сжался, как будто она задержала дыхание. - Притворись, что ты моя подружка, - прошептал он ей на ухо. Кейт посмотрела на Дикси Хоув, которая выпрямилась и повернулась к ней лицом. Дикси каким-то образом умудрилась впихнуть свою грудь в маленький топ до талии, который больше подходил для пляжа, чем для хмурого апрельского денька, и для девушки раза в два моложе мисс Хоув. - С чего бы это? - Я дам тебе десять баксов. - Забудь. - Я скажу всем, кого знаю, что желе «Халапеньо» великолепно, и чтобы они бежали в «М&С» и хватали банки, пока его не раскупили. Кейт улыбнулась и отклонилась назад так, чтобы посмотреть ему в глаза, окруженные густыми темными ресницами. Она положила свободную руку на его гладкую щеку и звонко чмокнула в губы. Эспаньолка царапнула ей подбородок. Кейт отстранилась и засмеялась: – Ты рад видеть меня или четыре пачки гранолы? Роб рассмеялся и поставил Кейт на ноги. - И то, и другое, - его рука скользнула по ее спине и остановилась на попке. Кейт наградила Саттера мрачным взглядом, а в ответ он обезоруживающе улыбнулся. - Уверен, ты уже встречала Дикси, - сказал он, поворачиваясь лицом к посетительнице. Однако руки не убрал. - Да, - ответила Кейт. – Дикси заходит в «М&С». Как дела? - Хорошо, - Дикси оглядела Кейт и пожала плечами, как будто не увидела в ней ничего привлекательного. – Что ж, я ухожу, Роб. Дай мне знать, если передумаешь. - До встречи. - Передумаешь насчет чего? – спросила Кейт приглушенным голосом, как только за Дикси захлопнулись входные двери. Роб посмотрел на мужчину с сыном, которые разглядывали байки, затем скользнул рукой с попки Кейт до ее талии. И снова притянул поближе. Усы Фу Манчу защекотали Кейт висок, когда Роб пробормотал ей на ухо: - Насчет ее версии сексуального кренделька. - А тебя это не интересует? - Нет. Она… слишком доступна каждому в городе. - И у нее эти пугающие фальшивые сиськи. Последовало долгое молчание, прежде чем Роб сказал: - Да, и это тоже. - Он убрал руку и взял у Кейт пакет с продуктами. – Страстоцвет? Мне казалось, я попросил у Стэнли киви, - и пожал плечами. – Хочешь? - Нет. Слишком сладко. Я должна быть в подходящем настроении для страстоцвета. - Вот в чем разница между мужчинами и женщинами. Женщины должны быть в подходящем настроении. А мужчины всегда в настроении для маленького страстоцвета. - Женщинам нужна причина. А мужчинам нужно только место! Роб открутил крышку: - Все-то ты знаешь, детка. - Дикси ушла. Можешь прекратить называть меня деткой. – Роб лишь снова улыбнулся ей и повернулся к мужчине с сыном. – Этот «Хеклер» - отличный велосипед, - сказал он, направляясь к ним и отпивая глоток сока. – Легкий, но может вынести грубое обращение. - Тысяча долларов слишком много, - сказал отец, качая головой. - Сколько вы хотите потратить? - Я не могу позволить себе что-то дороже трех сотен. - Я только что получил «Мангуст» за двести пятьдесят девять, - Роб указал бутылкой себе за спину. – Давайте покажу его вам, - троица прошла мимо шлемов, и Саттер взглянул на Кейт через плечо. – Можешь побродить тут? Мне надо поговорить с тобой. Поскольку ей было любопытно и хотелось узнать, что он думает о замужестве матери, Кейт решила, что может «побродить тут» несколько минут. - Конечно. В ожидании Роба она обошла магазин, осмотрев все: от одноместных палаток до оборудования для вязания нимф. В каком-то ряду она надела перчатки без пальцев и внимательно рассмотрела повязки на голову Road Dog и банданы. Сняв перчатки, Кейт направилась к кассе, где принялась примерять солнечные очки «Окли». Когда она примеряла третью модель, из подсобки вместе с мальчиком и его отцом вышел Роб. - Я могу подготовить его к завтрашнему дню, - говорил он. У входной двери мужчины пожали друг другу руки, и Кейт повернулась к маленькому зеркалу на стенде с очками. Она поворачивала голову из стороны в сторону и не могла решить, хорошо выглядит или же похожа на какое-то насекомое. - Хочешь научиться вязать мушек? – спросил Роб, подходя к ней по деревянному полу. Кейт посмотрела на него сквозь красно-голубые иридиевые линзы: ценник с надписью «сто пятьдесят долларов» свисал с ее переносицы и колол нос. Мать Саттера выходила замуж за Стэнли, а ее сыночек вот о чем хотел поговорить? - Сегодня? – Кейт сняла очки и убрала их обратно в футляр. Конечно, Роб уже слышал о том, что случилось. Если нет, не она должна была рассказывать ему. А его мать. - В воскресенье, - он поставил пустую бутылку рядом с кассой. – В воскресенье оба магазина будут закрыты. Могу поспорить, ты будешь сногсшибательно выглядеть в болотных сапогах. Кейт приподняла бровь: - Сногсшибательно? Роб взял очки «Бринко» в черепаховой оправе с экспозиции. Кончики теплых пальцев коснулись щек Кейт, когда он медленно надел очки ей на переносицу. - Сексуально. Кейт посмотрела на него сквозь золотистые линзы, и ее голос приобрел тот смущавший ее хриплый тембр, который иногда вызывала близость Саттера. - Я буду выглядеть смешно. - Ты поедешь со мной? Кейт покачала головой: - Если я захочу рыбы, то просто возьму из холодильника в «М&С». - Я поймаю и почищу. - Он снял с нее очки и отвернулся, чтобы убрать их на место. – Я заеду за тобой в шесть. - Вечера? - Утра. - Это единственный день, когда я могу выспаться. - Я сделаю так, что ты не пожалеешь, - он надел на Кейт другие очки и провел пальцами по ее щеке и вниз по шее. Его прикосновение было похоже на волшебство, заставляя его невероятную сексуальную энергию танцевать на ее коже. Кейт смотрела на него сквозь темные линзы, и дыхание застряло у нее в груди, где-то рядом с сердцем. - И как это? - Я позволю тебе взять мою вторую среди самых любимых удочку. - А почему я не могу взять твою самую любимую удочку? Он засмеялся, положил солнечные очки на кассовый аппарат и наклонил темноволосую голову, заслоняя все вокруг. - В любое время, детка, - прошептал он рядом с губами Кейт. Она вцепилась в его рубашку: - Роб, думаю… - Не думай, - он прижал руку Кейт к своему сердцу, и она ощутила мощные удары под своей ладонью. – Просто чувствуй. Чувствуй, что ты делаешь со мной. Чувствуй, что происходит, когда я рядом с тобой, - его губы накрыли ее, и все исчезло. Все, кроме запаха теплого мужского тела, наполнившего ее легкие, сплетения и скольжения их языков. И его вкуса. Роб был хорош на вкус, как страстоцвет и желание. Он наклонил голову и прекратил сдерживаться. Поцелуй стал более страстным, глубоким, и Роб отцепил пальцы Кейт от своей рубашки и положил ее руку себе на шею. Он мягко втянул в рот язык Кейт. Она приникла к Робу, а он положил руку ей на спину так, что ее грудь вжалась в его твердые мускулы. Ее соски затвердели, пока желание завязывалось узлом у нее в животе: примитивная реакция на вкус его рта, прикосновение его рук и твердую выпуклость, прижимавшуюся к низу ее живота. Тело Кейт помнило его и хотело получить все то наслаждение, которое только он мог дать. Его поцелуй был подобен горячему рому с маслом, который Кейт пила в ночь их первой встречи. И был так хорош на вкус, что заставлял жар растекаться по всему ее телу, согревая то местечко между бедер и заставляя голову кружиться. Поцелуй стал требовательным, полным нужды, как будто Роб хотел забрать весь воздух из