ятия, что все надежды сбудутся, стоит только захотеть. Но беззаботное время должно было неминуемо закончиться. Такова жизнь.
«Отягчающей» особенностью «случая Плат» — тяжелой для нее самой и отягчающей для ее биографов — является «звездная семья» двух гениев, экспоненциально возводящая негативность гениальности в степень: гению трудно справиться с самим собой, а тут — двое!.. Позже она хлестко прокомментирует события 1956 года: «Мы были два молодых идиота, которые совершенно бездумно бросились в объятия друг друга».
Он был англичанином, европейцем, представителем земли обетованной для культурного американца. Она — американкой прусского происхождения — «гостьей из полумифической для послевоенного англичанина страны». Оба были молоды, красивы и неприкаянны — всё остальное дело судьбы, которую, как и жизнь, не выбирают:
Я ли получил тебя, подкупив Судьбу?
Ты ли искала встречи со мной? Не знаю, зачем
Мы очутились вместе и для чего судьба
Свела нас и бросила, беззащитных…
В 1956-м супруги перебрались в Англию. На первых порах Сильвия Плат преклонялась перед талантом мужа, добросовестно исполняла обязанности его секретаря и почтальона, но одновременно с этим начал оформляться ее собственный стиль, свидетельствующий о подлинном таланте, который лишь «проклевывался» в ее раннем творчестве.
Изданием в 1956 году первого сборника стихотворений «Ястреб под дождем» Тед Хьюз всецело обязан молодой жене, настоявшей на том, чтобы рукопись была отправлена на литературный конкурс Нью-Йоркского поэтического центра. Тогда Хью Оден, Стивен Спендер и Марианна Мур остановили свой выбор на молодом поэте-англичанине, и вскоре книга Т. Хьюза была издана в США.
На полученные тогда средства семья начинающих поэтов в течение двух лет путешествовала по США, создавая новые стихи и рассказы. Временами приходилось преподавать в колледже, перебиваться на литературные стипендии, нередко подрабатывать на Би-Би-Си. В эти годы Сильвия рассчитывала на публикации в женских журналах, что было неприемлемо для серьезной литературы, в мир которой она стремилась всем сердцем.
В 1959 году семья вернулась из США в Англию, а в апреле 60-го на свет появилась их дочь Фрида. В том же году был опубликован первый сборник стихотворений самой Сильвии Плат («Колосс и другие поэмы»), давший какую-никакую пищу для критиков. Однако тогда никто из них не узрел глубины, мощи и красоты ее стихов. Хотя отдельные миниатюры Сильвии Плат время от времени появлялись в периодике, при ее жизни вышла только вышеуказанная книга и оставшийся единственным роман («Под стеклянным колпаком»).
Весной 1962 года Тед и Сильвия поселились в маленьком городке Дэвон, где Сильвия завершила работу над романом «Под стеклянным колпаком». Октябрь 1962 года стал настоящим акме ее творчества. Именно тогда были написаны лучшие ее стихи, проникнутые неподдельной страстью и страданиями. Сильвия утверждала, что ее устами глаголит Сам Господь Бог. Наверное, так оно и было.
Рождение второго ребенка сына Николаса (1962), которое, казалось бы, должно было укрепить семью, совпало по времени с подозрениями Сильвии об измене Хьюза. Несмотря на появление второго малыша, ребенок не помог ей выйти из депрессии: брак Сильвии с Тедом рушился на глазах. Она находилась в состоянии постоянного стресса, ревновала его к студенткам из колледжа, тревога не покидала ее ни на минуту.
Ситуация резко усугубилась после того, как супруги сдали свою квартиру семейству Вевиллов. Ассия Вевилл была красива, легкомысленна и легко пошла на открытый флирт с Тедом. Подозрения Сильвии подпитывались разными «мелочами» и однажды, вернувшись домой раньше времени, она поймала мужа за телефонным разговором с Ассией Вевилл.
Неустойчивая психика Сильвии давала обильную пищу для саморазрушения. Она больно переживала женское неравноправие, несвободу женщин, ее давно мучили образы концлагерей и трагедий, победителей мужчин и побежденных женщин. Тед тоже постоянно находился в нервозном состоянии. Двум поэтическим натурам (лучше сказать — космическим мирам) трудно ужиться, их поэтические темпераменты порой «схлестывались, как встречные потоки двух ветров». Со временем ссоры учащались и однажды во время прогулки между ними вспыхнула драка, и он бросился душить Сильвию.
Когда она носила под сердцем второго ребенка, Тед предложил начать все сначала и поехать вместе в Ирландию. Сильвия все еще любила его и надеялась, что сможет сохранить семью, поэтому согласилась. Через три дня Тед сбежал от беременной жены к любовнице Ассии Вевилл.
Сильвия была убита горем. Она родила Николаса, но ребенок не помог ей выйти из депрессии. Наоборот, дети загоняли ее дальше в собственные переживания. Когда Тед решил навестить ее в Лондоне, всё закончилось скандалом: он кричал, что женитьба была ошибкой, что никогда не хотел иметь от нее детей, что она сама давно бы его бросила ради своего обожаемого отца, с которым постоянно сравнивала мужа. Сильвия еще долго не могла опомниться от этой брани.
При всем том семья жила в нужде, порой не хватало денег на еду, заботы о двух малышах истощили мать, она все чаще болела. Но каждое утро поднималась в четыре, когда дети еще спали, и садилась за письменный стол до восхода солнца. Строчка за строчкой уходили страдания, тоска по ушедшей любви, страх и страсть. Стихи стали для нее медитацией, разрядкой, лекарством от невзгод и тоски. Именно в этот период Сильвией были написаны тексты, которые много позже войдут во все хрестоматии новейшей американской поэзии.
Материальные и житейские трудности все больше подкашивали и без того слабое здоровье Сильвии, умаляя ее творческий пыл. Поэтесса постоянно болела и к тому же вынуждена была искать квартиру в Лондоне, а зима 1963 года, как назло, стала самой холодной зимой XX века в Великобритании. Больная, беспомощная, убитая горем Сильвия безуспешно пыталась просить о помощи. Свои эмоции, страхи, отчаяние и страсть Сильвия изливала в стихах, наполненных нескончаемой трагической энергией и силой.
И все же, несмотря на инстинктивное желание творить, Сильвия не выдержала — она все сильней задыхалась от депрессии и в 1963 году окончательно простилась с жизнью, предварительно изолировав комнаты детей и засунув голову в духовку газовой плиты на кухне. В это время две ее крошки спали в соседней комнате, а около их кроваток мать не забыла поставить по чашке молока…
Самоубийству не воспрепятствовала даже шумная публикация романа «Под стеклянным колпаком» буквально за несколько дней до трагедии. Позже роман получит мировое признание, но она не дождется этого…
Сюжет романа Сильвия заимствовала из статьи в журнале «Cosmopolitan», где речь шла о самоубийстве школьницы. Получилось очень автобиографично: героиня ждет от жизни куда больше, чем может получить и не принимает предрассудков общества, мечтая умереть, чтобы возродиться. С откровенностью посвященного писательница повествует о трагической истории тяжелой депрессии и душевного слома героини, которая мучительно изобретает пути ухода из жизни, а затем медленно возвращается к реальности, как это произошло с самой Плат после первой попытки суицида. Она рассказывает о том, как в попытке спастись от безумия пыталась покончить с собой и как вернулась к реальности в лечебнице для душевнобольных. Она говорит о первой любви и постоянно преследующих ее разочарованиях, о травмирующем чувстве собственной ненужности. Всё начинается с легкого сплина, переростающего в депрессию, которая бурно развивается. Героиня романа теряет способность читать и писать: «Собрав остатки здравого смысла, мне следовало заманить тело в западню; иначе оно запрет меня в свою дурацкую клетку, чего доброго еще лет на 50 — а в этом не будет ни малейшего смысла. А когда люди обнаружат, что я спятила, — а они обнаружат это рано или поздно, несмотря на то, что мать, конечно, не будет об этом трепаться, — они уговорят ее поместить меня в сумасшедший дом, чтобы там меня вылечили. А вылечить меня невозможно».
Пройдет время — и для многих молодых читательниц эта книга Сильвии Плат станет откровением, а критики назовут ее женским вариантом «Над пропастью во ржи». Не удивительно, что эта книга, как и стихи Плат, ныне переведена на многие языки мира.
Сильвия задумала роман как подарок мужу ко дню рождения, но после предательства опубликовала его под псевдонимом. Роман шокировал публику остротой проблем женской сущности, рабской зависимости, сексуальности, еще — яркостью перинатальных (родовых) переживаний. Сильвия сознательно стремилась нарушить социальные табу и общественное лицемерие.
На чем вообще держатся «громкие браки»? Большей частью отнюдь не на взаимной энергетической подпитке, которой слишком многое в этой жизни препятствует, особенно если партнеры независимы и равновелики. Темпераменты, характеры, даже поэтики Сильвии Плат и Теда Хьюза различались настолько, что последний вынужден был признать, что «миф, который мы искали, был мифом смерти», мифом одиночества и пустоты…
Ни диссонанса, ни резонанса их союз не рождал. Но тотальное отчуждение друг от друга происходило на фоне негаснущей, но и ненужной любви — следствием чего и стала третья попытка игры в смерть, на которую решилась Сильвия Плат, как существо более неустойчивое в эмоциональном отношении.
Отношения Хьюза и Плат поистине мифологичны: прижизненные слухи, обрастая массой феминистических или маскулинных «подробностей», привели к двум равно безосновательным легендам: мрачный тиран, изменник и циник Тед Хьюз довел бедную американскую овечку до самоубийства; истеричная и неуравновешенная психопатка-скандалистка испортила жизнь известного английского гения. У легенды семьи две взаимоисключающие версии: в одной действуют красавица-поэтесса (жена) и равнодушное чудовище (муж), в другой — депрессивная стерва и ее терпеливый супруг.
Феминистки открыто винили Хьюза в смерти жены, называли убийцей. Кстати, обвинить всегда много проще, чем попытаться разобраться, понять. Хьюзу пришлось оправдываться, что он был лишь «беспомощным наблюдателем, манекеном, исполнителем главной мужской роли в драме своей жены».