– Мы с Жанной заключили сделку. И ты выйдешь за меня замуж. Будешь соответствовать всем договорённостям, моя дорогая будущая жёнушка, – поймал, опять за подбородок, сжал челюсть до боли, не позволяя избавиться от хватки, несмотря на предпринятую попытку. – Это была моя ошибка. Дать тебе ещё немного свободы, прежде чем ты окончательно станешь моей. Но ничего, я это исправлю. Забудь про свои заграничные поездки. Без моего разрешения ты вообще больше никуда ходить не будешь. И прекрати смотреть на меня, словно я отобрал твою любимую конфету. Невеста должна любить своего будущего мужа, смотреть на него с восхищением. И быть покорной.
Хватка ослабла. Но не исчезла. Мужские пальцы ласково провели вдоль линии скулы.
– Подаренная тебе минута истекает, Василиса.
Вот теперь отпустил. Развернулся и направился обратно к столу. Подхватил с него пульт, щёлкнул пару кнопок, отчего одна из стеновых панелей отъехала плавно в сторону, открывая обзор на плазменный экран. Ещё через секунд вспыхнуло изображение. Подозреваю, то же самое, что проигрывалось на планшете, судя по шуму. А на нём… Я. И Ярослав. На губернаторском балу.
Глава 13
Василиса
Иногда жизнь бывает настолько дерьмовой, что самый лютый кошмар кажется милой сказкой. Как сейчас. Пока плазменный экран дублировал изображение, где посреди усыпанного серпантином зала кружились в танце я и мужчина в маске. Поза – самая фривольная. А у меня по позвоночнику – липкий страх. Не спасало и то, что вечеринка была затеяна, как маскарад, да и качество видео оставляло желать лучшего, так что ни черта Орлов не вычислит без моей помощи, даже если очень-очень постарается.
– Имя. Ты должна дать мне имя.
Поджала губы, храня молчание. Воображение вовсю рисовало далеко не самые лучшие исходы того, если эти двое когда-либо встретятся. Игнат и Ярослав.
– То есть мирным путём эту проблему не решить? – вздёрнул бровь Орлов, не дождавшись от меня ответа.
– Я не спросила его имя, – почти не соврала.
Не спрашивала ведь.
Потом узнала.
– Даже так, – протянул Игнат. – А отношения с ним ты тогда как строить собралась?
Ответа дожидаться не стал. Сосредоточился на своём телефоне, написал кому-то, после чего схватил за руку, бросив приказное:
– Идём.
Никакого согласия, разумеется, не требовалось. Он меня так за собой и тащил, как на буксире. Сперва коридор, потом фойе, лифт, первый этаж… вытащил на улицу. Довёл до машины, припаркованной обособленно от всего остального транспорта.
– Никуда я с вами не поеду! – опомнилась. – Я же вам русским языком объяснила: пришла, потому что не будет никакой свадьбы! – выпалила громко.
Бравада – пустая, тщетная. Никто не услышал. Игнат лишь поморщился, словно перед ним надоедливая муха. Запихнул на заднее сиденье. Сам уселся рядом. Водитель молчаливо тронулся с места. Другой водитель.
– Куда мы едем?
Губы Игната исказила мрачная ухмылка.
– Приедем, узнаешь.
Демонстративно страдальчески закатила глаза.
– Сколько раз я должна повторить, что у нас с вами нет ничего общего? И никакой свадьбы не будет. Не согласна! Не принимаю! Что за манера такая вообще, собираться жениться на той, кому до вас никакого дела нет? – воскликнула в сердцах.
И тут же притихла, потому что Игнат придвинулся слишком близко, буквально вжимая меня собой в дверцу.
– Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? – проговорил подозрительно тихо, почти мягко.
Мелькнула мысль отпихнуть его подальше. Да только рука не поднималась. А попытка вжаться в дверцу плотнее, чтобы воздуха между нами стало больше, тоже оказалась безуспешной. Просто потому, что дальше уже некуда.
– Разве такое забывается? – отозвалась также тихо.
Замерла. Как и замерло моё дыхание. Вместе с расцветающей на мужских губах понимающей ухмылкой. Жёсткой. Холодной. Хищной.
– Я тоже прекрасно помню. Ни хера, что было в тот вечер, не помню. Настолько сильно был пьян. Но тебя – помню. Только тебя и помню, Василиса.
Шумно сглотнула вставший в горле ком.
– Это не является основанием для свадьбы.
И почему мой голос звучит настолько жалко?
– Когда-то твой отец сам так женился на твоей матери. Увидел и решил жениться. А потом и на твоей мачехе точно также женился, договорившись с её отчимом, – противопоставил Игнат. – И какой тогда смысл отрицать очевидное и надеяться на то, что у тебя самой может быть другое будущее? Не я, так другой. Хотя, в нашем с тобой случае другого не будет, – припечатал.
Где-то в районе солнечного сплетения закололо.
– Ваши родители тоже также женились? – попробовала зайти с другой стороны. – Ваш отец тоже перепутал вашу маму с заказанной дамой из эскорта, а потом решил потратиться куда больше, раз стандартной суммой купить не получилось? – поджала губы.
Да, опасный вопрос. Как и сама формулировка. Тем удивительнее, что на мои слова Орлов лишь улыбнулся. Снова мягко. Почти с теплом. А ещё занёс руку, явно собираюсь прикоснуться к моему лицу, как тогда, в кабинете. Закономерно дёрнулась. Никак не помогло избавиться от его близости, однако мужская ладонь сперва замерла, после сомкнулась в кулак и упёрлась в стекло позади меня.
– Я прислал тебе цветы. На следующее утро. С извинениями. Но ты выбросила их в мусорку. А потом выложила их фотку в соцсети, с припиской в комментариях: «Лучше их сожру, чем буду общаться с таким мудаком».
Чужое дыхание коснулось моих губ. И где-то здесь мне совершенно точно пора было паниковать, впадать в истерику или кричать от ужаса. Но ни звука не вырвалось из меня. Как окаменела. С неменьшим содроганием вспомнила ту самую фотографию. Когда выкладывала, не рассчитывала, что он её увидит. Разве такие, как Игнат Орлов, проводят своё драгоценное время, листая чужие фоточки с котятами? Да и не писала ничего такого. Поначалу. Уже потом, после очередного скандала с Жанной на тему моей бесполезности и двух бокалов белого полусухого, когда общалась с Миленой… выплеснула эмоции. Стёрла переписку практически сразу. Но, по всей видимости, не достаточно быстро.
– Всё равно это не повод, – прошептала едва ли внятно.
Сердце колотилось в груди, как заполошное. А разум всё пытался определить, как избавиться от чрезмерной близости Орлова, и при этом не усугубить ситуацию.
– Считай, как хочешь. Это не изменит моего решения, – отозвался Игнат. – И твоего будущего.
Кулак со стёкла исчез. Как и сам Орлов отодвинулся. Только тогда я свободно выдохнула, вдохнула вновь.
– Куда мы едем? – вернулась к тому, с чего начали.
Половина девятого. Должно быть, Ярослав скоро проснётся. Пока что телефон молчал. Но скоро мой мужчина обязательно или напишет, или наберёт. И лучше бы мне к тому моменту остаться в одиночестве.
– Заметил, тебе нравится играть в молчанку, – так и не счёл нужным поставить меня в известность Игнат. – Будем играть дальше.
И всё. Больше ничего не сказал. А ехали мы довольно долго. За город. Свернули с шоссе к складам. Некоторые из них ещё строились. Некоторые только-только запускались в эксплуатацию и были пусты. Как раз около одного из таких остановился внедорожник, а дверцу с моей стороны услужливо открыли.
– Выходи, – отпустил очередным приказом Игнат, прежде чем сам выбрался наружу.
Если в центре города, да и у набережной этой ночью декабрьский холод чувствовался лишь лёгким покалыванием, то здесь пробравший до костей ветер быстро напомнил о том, какими холодными могут быть зимние дни. Замёрзла. Внутри ангара едва ли стало теплее. Разве что ветра не было. Но я всё равно заледенела. От иного.
– Что за… – произнесла растерянно, остановившись.
Посреди засыпанного щебнем пространства находилось с десяток мужчин. Все, как один, крупной комплекции. Со спины вполне могли бы сойти за Ярослава. Особенно, если нацепить на них маску. Тоже брюнеты. Хотя ни одного в самом деле не узнавала. Но каждый стоял на коленях, опустив голову. Руки заведены за спину, и, кажется, связаны. Весьма показательное зрелище, особенно если учесть, что степень их покорности контролировалась шестью бугаями с физиономиями истинных головорезов. Ещё был установлен стол. Металлический. Его явно принесли откуда-то. Новый. Да и что ему делать здесь, посреди стройки? К тому же, вряд ли место логистики нуждалось в системно разложенных на поверхности ножах, кастетах и прочих далёких от мирного применения предметах.
На мой зов тот, кто меня сюда привёл, не отреагировал. Прошёл дальше к десятке. С ними церемониться тоже не стал.
– Знаешь, почему они здесь?
Вопрос адресовался мне. Но ответить я не успела. Лишь заметила, как блеснула в свете прожекторов металлическая пряжка на брюках мужчины, когда край пиджака оказался задран, а в руках Игната оказался… пистолет. Самый, мать его, что ни на есть настоящий!
Выстрел оглушил. Первый из узников завалился на бок и рухнул, как мешок картошки, а камни под ним обагрились кровью. Шум в моих ушах ещё не утих, а разум до конца не осознал происходящее, но тело рефлекторно вздрогнуло, ведь на этом Орлов не остановился.
Удар. Хруст чужой челюсти. Сдавленный хрип. Второй из связанных по рукам рухнул на спину. Игнат и тогда не остановился. Он бил его снова и снова. Сам поднимал, схватив за ворот, и опять бил, когда тот падал. Вновь и вновь. Удары сыпались, как град. Безжалостные. Лютые. Не ведающие пощады.
– Прекрати! Не надо! – едва ли я достаточно быстро сбросила оцепенение, бросившись к мужчинам.
И на два шага не продвинулась. Меня, как непослушного котёнка, подхватили и вернули на место, удерживая от повторной попытки проявить самовольность.
Игнат так и не остановился. Несмотря на то, что лицо его жертвы становилось кровавым месивом.
– Не надо! Игнат! Прекрати! Не делай! – сорвалась на крик.
В очередной раз занесённый для удара кулак замедлился.
– А это не я. Ты, моя дорогая невеста, это делаешь, – убийственно равнодушным голосом отозвался Орлов. – Если бы ты не поступила со мной так, как поступила, то и мне не пришлось бы сейчас искать правду, в которой ты никак не желаешь признаваться, несмотря на то, что я несколько раз попросил тебя об этом, – и ещё один удар.