Возможно, если бы не риск быть замеченным остальными гостями, я бы и не отделалась так легко. Но сентиментальные сцены на публику Игнату точно были не по душе, поэтому он не стал предпринимать что-либо в ответ.
– Мне нужно в уборную, – добавила сухо, чтоб не вздумал за мной идти, и скорым шагом направилась в обозначенном направлении.
Не шла. Почти бежала. И впервые полноценно глотнула кислорода, лишь оказавшись за широкой дубовой дверью, к которой прижалась спиной, отсчитывая про себя до десяти и обратно.
Не думать.
Только не сейчас.
Иначе истерика не остановится.
Потом…
Потом я попытаюсь осознать, как так вышло, и я умудрилась вляпаться в ещё большее дерьмо, нежели в котором плавала прежде. Но не сейчас. Ни в коем случае.
Ледяная вода помогла. Открыв кран на полную мощность, я подставила руки под струю, сосредоточившись на этом не хитром действии. Прикрыла глаза. Снова сосчитала. Почти приготовилась вернуться в зимний сад, набираясь терпения и смелости завершить этот жуткий вечер. Даже удалось ровно выпрямить спину, пока перестук моих каблуков разносился по коридору, а я шла к лестнице, чтобы спуститься к гостям.
Но потом что-то пошло не так…
Резкий рывок в сторону, наряду с сомкнувшимися на моём запястье пальцами. Крутой разворот на месте. Хлопнувшая за моей спиной дверь чьей-то спальни, в которую я залетела. И Ярослав. Прижал меня собой всё к той же двери. Несокрушимой скалой навис сверху, выставив руки по обе стороны от моей головы, тем самым отрезав путь к отступлению.
– Значит, только моя, да? – произнёс вкрадчивым тоном. – И замуж выходить за другого не собираешься, да?
Гулко сглотнула от такой близости. Слабый отголосок его парфюма вновь проник в лёгкие, навевая самые яркие воспоминания, когда он вот так же близко, а я могу чувствовать его, кожа к коже. К слову, не я одна, похоже, мыслила примерно в том же направлении, так как животом отчётливо ощутила чужое возбуждение. И если моё тело отреагировало вполне однозначно, то разум забился в агонии пропитывающей горечи.
– Ты совсем не выглядел удивлённым, – выдала вслух продолжение своей мысли.
Да, лучшая защита – нападение.
Ярослав улыбнулся. Ласково, но от того не менее жестоко. Так и напомнил своего брата.
Стало ещё больше не по себе.
– Всего лишь лучше твоего контролирую свои эмоции, куколка, – почти выплюнул обращение. – Пока что. Так что лучше тебе уже начинать говорить мне правду, а то моё терпение не безгранично, знаешь ли. Какого хрена тут происходит?!
Отчаянно хотелось верить. Потому что будь на месте этой версии другая – где два брата пользуются одной девушкой, как какое-нибудь соревнование… то и вовсе не имеет смысла. Ничего. Как и я сама. А правда… Какую правду я должна ему рассказать? Могу. Ту, где мне очень жаль? Ту, где я заверю его, что совсем не хотела, чтобы всё так вышло? Ту, где выложу ему всё то, что сотворил со мной Игнат? Да, наверное, так было бы правильно – самый лёгкий вариант. Верный. Верный ли? Если учесть, что может произойти потом… Однозначно взбесится. Ещё больше. Не он один. Игнат – тоже. А потом… Всё ещё хуже будет. Слишком отчётливо перед глазами встали воспоминания, пронизанные оглушающим выстрелом. И в моей голове упал замертво уже не незнакомец, тот, кого я видела впервые в жизни. Ярослав.
А потому…
– А что, так сразу непонятно? – произнесла максимально отстранённо и ровно. – Я собираюсь выйти замуж за Орлова. Старшего. Как оказалось, – усмехнулась криво.
За этой усмешкой легче прятать другие эмоции.
– О, это я уже понял, спасибо, что напомнила, – совсем озлобился мужчина. – Но ты так и не ответила, на кой хрен ты тогда со мной всё это замутила, если тебя и без меня есть кому трахать? Кстати, твой жених уже в курсе о том, что ты больше не девственница? – поинтересовался слишком уж участливо, а взгляд скользнул с моего лица на бёдра.
Кто-нибудь, заберите это пекло в моей голове!!!
– В курсе. Я рассказала. Но это не твоё дело.
Синие с фиолетовым отблеском глаза опасно сощурились.
– Не моё? – повторил Ярослав не своим голосом. – Девочка, ты стравила двух братьев, и правда, считаешь, что это не моё дело? А может мне тогда сразу пойти и у Игната спросить? Уж он точно мне всё расскажет, как есть, раз уж ты ему всё рассказала.
– Я не стравливала! – инстинктивно вцепилась в его запястье, чтобы даже не думал уходить и выполнять обозначенное. – Я понятия не имела, что вы – братья! Откуда мне было знать? Я даже имени твоего до недавнего времени не знала! Фамилию – тем более, только сейчас узнала!
– О, ну тогда всё замечательно, да? – коротко рассмеялся. – Ты зачем вообще со мной замутила, если замуж за другого собиралась? – повысил голос. – Что это за хренова игра такая?
Тут пришлось дышать.
Как можно глубже.
Размереннее.
Пусть и давалось с трудом.
Пусть хотелось совершенно иного.
Фальшивое.
И да, ненавидь меня.
Это куда лучше, чем то, что может случиться в ином случае…
– Мы поругались. С Игнатом. Тогда. Теперь вот помирились. Собиралась рассказать тебе. Но… Не успела, – отпустила его запястье и развела руками. – Ты расскажешь ему? Расскажешь Игнату? О нас.
Ярослав жёстко улыбнулся. Но голос – тихий, спокойный. Как штиль перед бурей.
– Рассказать – что? Что это именно я трахнул его девственную невесту? Даже не знаю. Сама как считаешь? Стоит мне говорить ему такое? – передёрнул плечами и, наконец, отстранился.
На красивом лице окончательно застыла маска ненависти и брезгливости. В глазах цвета индиго – ни намёка на прежнюю теплоту.
– Ну, и сука же ты, – выдавил он из себя, потянувшись рукой в карман, откуда достал небольшую зелёную коробочку, пихнул мне её в руки и собрался уйти, но на пороге замер. – Держись от меня подальше. Приблизишься – пожалеешь, – добавил, громко хлопнув дверью за собой, оставив меня стоять одну в темноте чужой спальни.
Прошла секунда…
Вторая.
Третья…
Грохот вазы, что я со всей дури швырнула об стену, разбил тишину комнаты на четвёртой.
А внутри футляра и правда оказалось кольцо. Как и обсуждали братья. Невероятно красивое. Куда миниатюрнее того, что было надето на меня Игнатом совсем недавно. Аккуратнее. Из жёлтого золота, с множеством мелких камешков, сверкающих на фоне одного – более крупного изумруда.
Кольцо…
Вот тут мои нервы окончательно сдали. Слёзы покатились градом. Хоть сколько заставляй себя, призывай к равновесию. Не помогает. Ноги – тоже не держат. Не чувствовала их больше. Лишь разбивающее на тысячи осколков боли чистейшее отчаяние. Не спастись. Хоть на стену лезь. Хоть вой. Хоть ори. Хоть с окна выпрыгни. Хоть об землю разбейся. Ничего живого внутри не осталось. Самое худшее: дышать всё равно ещё возможно. И жить с этим. Не избавишься. Будет гореть. В пепел сжигать. А потом снова. И снова. С каждым вздохом.
Глава 16
Ярослав
С каждым новым вдохом в груди жгло так, словно в неё раскалённый железный прут погружали. Всё глубже, медленно проворачивая, без возможности избавиться от него.
Не видеть, не слышать, не знать – это стало моим девизом в последующие дни.
Я даже не помнил, где бывал, с кем, что делал. А делал я много чего. И всё для того, чтобы забыть одну суку с зелёными глазами, которая за какие-то тройку дней умудрилась вывернуть всего меня наизнанку, а после растоптать одним махом.
Можно было бы отомстить ей, рассказав Игнату всю правду… Да что уж там, как хороший брат я обязан был посвятить родственника в случившееся, тем более не с моей подачи, но… не мог. Всему виной – её испуганный взгляд. За который я ненавидел себя ещё больше молчания. Потому что вёлся на него хуже словесных просьб. Даже спустя полторы недели беспробудного пьянства он стоял перед глазами. Смотрел на какую-нибудь девицу, а видел Василису.
Вот что за нахер?
Как можно было так встрять?
И ведь не кто-то другой, а родной брат!
И эта дрянь…
Поиграться решила.
Доигралась.
А актриса она хорошая, надо признать. Так разыграть влюблённость не каждая может. Не зря Жанна намекала мне на её ветренность. Сам дурак. Не поверил. И что делать с этим всем до сих пор понятия не имел. Поэтому и не спешил возвращаться в усадьбу. Как и в таунхаус. Стоило переступить порог собственной спальни в нём, как в голову ударили картины того, как ещё недавно она лежала на моей кровати, обнажённая и греховно-прекрасная. Как я ласкал её мягкое податливое тело, выбивая из него стоны и вскрики удовольствия. Сбежал оттуда, едва ли соображая, что творю.
Ненависть к Василисе росла с геометрической прогрессией. И чем больше она заполняла всё моё существо, тем больше я старался забыться. В алкоголе и других бабах. Иногда их было по две-три за раз. Плевать. Всё равно ни одна из них не могла удовлетворить в полной мере и заполнить ту пустоту, что образовалась во мне от предательства куколки.
Придушить бы её… да рука не поднималась.
Поэтому меня зачастую буквально выпинывали из клубов и пабов. Ведь если нельзя навредить той, кому хочется, которая заслуживает, то уж всяким уродам – легко. Вот как сегодня.
Я отдыхал в какой-то круглосуточной забегаловке. Бутылка водки на моём столе уже опустела, перед глазами плыло, и сидящие за соседним столиком казались размытым пятном, нежели пьющей троицей. Кажется, они что-то праздновали. Не помню что. Хотя тосты они проговаривали достаточно громко. Да и плевать.
– Чё уставились? – обратился к ним совсем не вежливо и едва ли внятно из-за заплетающегося языка. – Давно по роже не получали?
Откровенно нарывался, да. Но мне было всё равно. Если это поможет хоть на мгновение избавиться от пожирающей меня изнутри пустоты – так тому и быть. Хоть что-то почувствую может наконец. А то с того дня ощущение, что время стоит на месте, а я застрял где-то посреди космоса, летая туда-сюда без возможности хоть к чему-нибудь прибиться.