– Откуда у тебя синяк на лице?
На ровном месте чуть не запнулась.
Чёрт!
Вовсе не вспомнила об отметине от пощёчины Игната, когда проснулась.
– Какая разница? – произнесла максимально нейтрально. – Когда ты накануне предложил своему брату разложить меня во всех позах, чтоб тот оттрахал вдоволь и успокоился, тебя не волновало, каково мне будет и сколько новых синяков в результате может появиться на моём теле. Теперь подавно не стоит беспокоиться.
Если бы ещё руки не задрожали, вовсе бы себя похвалила, за то, что не сорвалась и почти не разозлилась. Особенно в тот момент, когда покоящиеся на моих плечах мужские ладони сжались сильнее.
– Игнат с детства довольно самолюбив и не терпит, когда не по его. И как бы мне не нравилось это говорить, но дать ему желаемое всегда было проще, чем бороться. Впрочем, так всегда и происходило. Ты вот тоже пошла тем же путём. Надеюсь, довольна своим выбором.
Руки от меня он убрал. Как и отошёл. К столу. Чтобы забрать каталог.
– О, а ты у нас видный психолог, да-а? – резко развернулась к тому, кто, похоже, возомнил себя самым умным. – Думаешь, реально в Игнате и его недотрахе проблема? – повысила голос. – Ну, так трахни его сам тогда, вместо меня, у тебя это шикарно получается, глядишь, вам обоим полегчает, и вы оба обо мне забудете! Потому что делить одну меня на вас двоих я вам точно не позволю! – всё-таки сорвалась.
Впрочем, ещё не поздно вернуть себе своё самообладание. Когда буду отдельно от Орлова-младшего. На том и сосредоточилась, в хреналионный раз направившись на выход из кухни. И даже удалось преодолеть приличное расстояние по слабо освещённому коридору, прежде чем меня поймали. Развернули и прижали к стене. Ярослав навис сверху, знакомо взяв в капкан своих рук. С учётом, что толкового света здесь и так не было, от его манёвров стало совсем темно. Словно и нет больше никого и ничего в этом мире: только он, я и тьма.
– От того, что тебе не нравятся мои слова, куколка, правыми они не перестают быть. Это он сделал? – отнял правую руку от стены и невесомо провёл по щеке.
От меня так и не отодвинулся. И гладить не перестал. Как и смотреть на меня не спешил, неотрывно следя за собственными действиями. Да и мне самой прекращать всё это, вопреки всему, совершенно не хотелось. Наоборот. Так бы и прильнула к его ладони щекой, ощутила бы исходящее от него тепло как можно ярче, острее. Сама бы обняла. За шею. Плечи. Всем телом прижалась. И не отпустила. Говорить тоже ничего не хотелось. Просто вот так стоять. Наслаждаться тишиной. И тем, что он рядом.
Тупость…
– Мы до магазина сегодня когда-нибудь уже доберёмся или нет? – бросила зло.
Злилась в первую очередь на саму себя. За то, что вновь позволяю себе быть слабой. За свою бесхарактерность и безалаберность. Какого чёрта я тут делаю, в конце концов, и о чём думаю? Точно тупость.
– Да. Идём, – отстранился с видимой неохотой, а затем подхватил меня на руки.
Я только и смогла, что ухватиться за его шею для удобства, а меня уже несли вниз.
Что я там про свою тупость говорила?
По всей видимости, пределы её незыблемы.
Ведь я ни разу не возразила. Хотя прекрасно понимала, что совершала очередную ошибку. И кто знает, как дорого она обойдётся. Нам обоим.
Оказавшись в гараже, возле своего джипа, Ярослав открыл дверцу с пассажирской стороны и усадил меня в кресло. После чего потянулся через меня к панели управления и завёл двигатель автомобиля, а за ним включил обогрев.
– Сейчас салон прогреется и поедем.
От меня так и не отошёл, принявшись с нескрываемым скептицизмом осматривать бок своей машины.
– Извини. Я разозлилась. Сильно, – промямлила нерешительно, вдруг остро почувствовав то, как была неправа, когда портила краской его новое авто.
– Ничего, оно того стоило. Иначе бы я тогда тебе не отомстил, и ты бы не была сейчас так похожа на новогоднюю ёлку, – подмигнул, ухмыляясь.
Закатила глаза. Но опускать ответную колкость не стала. Лишь улыбнулась в ответ. А через пару минут мы действительно выезжали из гаража.
– Если Игнат спросит, скажи, что я повёз его невесту в магазин за соком и молочным коктейлем, – бросил он охраннику в окно.
Невольно улыбнулась заново и впервые за день позволила себе банально расслабиться. Откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Тишину в салоне разбавила негромкая музыка, и я в итоге не заметила, как опять уплыла в сон.
Глава 27
Ярослав
За окном шёл густой снег. Он крупными хлопьями ложился на землю и постройки, пробуждая в душе странное умиротворение. А может, всё дело в сидящей рядом. Василиса заснула почти сразу, стоило нам только покинуть территорию дома. Не стал её будить, только поправил на плечах пальто, подложив под щёку капюшон, и обогрев прибавил. Скорость тоже не стал превышать, медленно продвигаясь вперёд, к нужной точке. Тем более, мне было о чём подумать одному. И не только на тему того, какого чёрта я вообще творю. Ведь ещё недавно мечтал прибить девчонку за всё ею содеянное. За её обман, за тачку, за свои мысли и желания. Но всё это враз отошло на второй план, когда понял, что синяк на её щеке – дело рук Игната. Захотелось придушить собственного брата. Причём, голыми руками. За то, что он свои не держит при себе. А то, что это он… Я почему-то был уверен на все сто процентов. Правда, верить в подобное не хотелось. Но опять же… больше-то и некому.
Как вообще можно поднять руку на женщину? Тем более, такую, как она? Такую по-воздушному хрупкую. Или это я окончательно мозгами тронулся, раз подбираю такие эпитеты в её адрес. Впрочем, для меня в принципе обидеть в таком ключе кого-то слабого – тоже, что себя унизить. Но то я…
Кинул короткий взгляд на спящую красавицу и крепче сцепил руки на руле. Синяк на её щеке слишком сильно выделялся даже в темноте салона.
И вот что делать? Пойти и предъявить брату? Рассказать ему всю правду? Не уверен, что поможет. Скорее, наоборот. Хуже сделаю. Если уж один раз ударил, то и второй сможет. И почему только Василиса позволяет так с собой обращаться? Ну, не похожа она на ту, кто будет терпеть подобное обращение. Вон, как взбесилась только из-за одних подначек. Даже машину не побоялась испортить. А тут… хрень какая-то!
И относиться к ней, как прежде, больше не получалось. О Василисе и раньше хотелось заботиться. А уж теперь… когда она беременна… хотелось весь мир перевернуть, чтобы только ей хорошо было.
– Тоже мне… лисёныш, – фыркнул себе под нос, одарив спящую ещё одним взглядом, и обратно вернул внимание дороге.
Тем более, впереди показались огни круглосуточного супермаркета нашего пригорода. Чуть подумал и сам отправился за необходимым. Помимо этого ещё и фруктов набрал, да сладкое прикупил в виде чизкейков, шоколада, маффинов и пончиков. На всякий случай. Ну, и себя не обделил, выбрав затяжное печенье «Мария» – почти позабытый вкус детства.
Не так уж мало времени я провёл в магазине, но когда вернулся в машину, девушка всё ещё спала. И по-хорошему, стоило бы разбудить её, но…
Да к чёрту всё!
Завёл двигатель и поехал обратно, так и не решившись потревожить сон своей попутчицы. Впрочем, тревожить и не пришлось. Она проснулась на половине обратного пути.
Очнулась резко, рванув вперёд, вместе с громким:
– Не надо! Прекрати!
И тут же замерла, непонимающе уставившись на приборную панель, в которую чуть не врезалась, прерывисто дыша. Я же затормозил у обочины и развернулся к девчонке всем корпусом.
– Эй, ты в порядке? – положил ладонь ей на плечо. – Дыши глубже. Это просто сон.
Василиса проморгалась, растерянно посмотрела на меня. Кажется, только теперь проснулась по-настоящему.
– Да. Сон, – тяжело выдохнула, перехватила мою руку, покоящуюся на девичьем плече, отодвинула её.
Хотя так и не отпустила. Как и взгляда от меня не отвела. Хрупкие пальчики крепко сжались вокруг моих пальцев. Да я и сам снова засмотрелся на неё, как в первую нашу встречу. Ночная мгла, разбавленная светом фонарей, бросала тень на её лицо, а зелёные глаза сверкали столь ярко, как та самая алмазная грань. И не менее тоскливо, чем мои. Из груди вырвался шумный выдох.
– Почему именно он? – тихий вопрос сорвался с моих губ отдельно от разума.
«Не я…» – закончил про себя.
Ведь тянется. Вижу. Чувствую. Но, блядь! Упорно отказывается это признавать. Цепляется за Игната. Будто утопающий за соломинку. И я не понимал. Ни хрена уже ничего не понимал. Кроме одного. Что больше не желаю быть простым наблюдателем во всей этой истории.
– Он сказал выбрать. Я выбрала, – отозвалась девушка, а её пальчики сжались сильней. – Да и что теперь об этом, какая разница? Поздно! – упрямо вздёрнула подбородок.
Выбрать, значит…
– Говори за себя, – усмехнулся невольно, да и то больше своим мыслям.
О том, что я ступаю на скользкую дорожку, постарался не думать. Как и о том, что, кажется, собираюсь предать брата. Вместо этого завёл двигатель и возобновил путь.
– А знаешь, я даже спорить не буду! Пусть хоть сто пятьсот раз не согласна! – подняла ладони в капитулирующем жесте. – Тебя же всё равно не переубедить. Пустая трата кислорода.
– Сама же назвала меня непробиваемым, – пожал плечами, улыбаясь шире прежнего. – К тому же, если бы не хотела, не сидела бы сейчас здесь.
Руки она опустила. Сжала в кулаки. Не ответила. Хотя, судя по тому, что несколько раз открыла рот, явно очень хотела мне что-то сообщить. Секунду. Или две. Не больше. Потом в изумрудных глазах вспыхнул знакомый огонёк упрямства и решимости. Явно сделала какие-то свои выводы на сказанное мной. Заново вздёрнув подбородок, Василиса отвернулась к боковому окну.
– Коктейль-то всё ещё хочешь? Или сок? Я там купил ещё фруктов и сладкого, если вдруг захочется.
Смотреть в окно она не перестала. Ещё секунды две. Настороженно обернулась сперва на меня, затем – в поисках моей покупки.
– А коктейль какой? – поинтересовалась.