— Так ты жив, как удивительно… — Салливан совсем не удивился. Он все еще спокоен, будто бы знал, что я жив и лишь ждал, когда появлюсь.
— Да, жив! Стал персональным адом для всего твоего рода.
— Как это в стиле Голем! Бороться за свои идеалы, мстить… говоришь так, будто бы сделал что-то действительно важное. Они были слабы, ты — силен, убил их только по праву силы…
— Зачем ты мне все это говоришь⁈ — не понимаю, к чему он вообще клонит.
— Лучше расскажи, каково это жить в самом кровожадном роду Царска? Тебя уже брали на жертвоприношение для фиолетовой Норы? Может, ты своими маленькими ручонками уже перерезал глотки невинным детям?
— Да что ты такое несешь⁈ — злоба во мне взбушевалась, а желание мстить стало совсем невыносимым. Мне буквально стало больно от того, что прямо сейчас не могу пролить кровь Салливана.
— Не прикидывайся дурачком… А может, ты и правда не знаешь? Уже открыл в себе фиолетовую магию?..
Молча смотрю ему в глаза. Где бы только взять силы выбраться из хватки великана? Уж тогда бы ему точно глотку вырвал.
— Мы тоже не святые, — совершенно спокойно, чуть приподняв брови, сказал Салливан. — Истребляли ваш род не самыми благородными методами. Истребление вообще не бывает благородным, как и убийство… — он будто бы настолько от меня отвлекся, что с головой погрузился в свои философские думы. — Ветровы, вот это самый благородный род в Царске. Именно они прознали о том, что творят Голем за стенами своего поместья, в своих пещерах, где все это время скрывали Фиолетовую нору.
— Не верю ни единому твоему слову. Просто выпусти меня, и я убью тебя! — кричу совсем не своим голосом!
— Жалкая, грязная букашка, — протянул Салливан. — Ветровы не могли объявить вам прямую войну, это бы запятнало их репутацию навсегда. Они нашли доказательства того, что творит ваш богомерзкий род, и предоставили их государству. И знаешь что? — как же меня бесит его спокойствие. — Правильно: ни-че-го. Государство отказалось объявлять войну Голем, и тогда Ветровы обратились к нам. Им нужны были те, кто сделает всю грязную работу… не буду врать, они заплатили хорошие деньги, и мы все сделали почти без потерь. Позже, когда Голем перешли все разумные рамки, Ветровы помогли нам вас добить. А сейчас… — Салливан снова задумался, — я держу мелкую букашку, последнего из Голем, кто еще может восстановить род и вернуться к темным ритуалам с фиолетовой Норой.
— Врешь! Ты все врешь! — стало настолько больно от жажды мести, что пришлось запустить ускоренную регенерацию. — Убью! Ублюдок!
— Нет, — Салливан смеется, но совсем без улыбки, — ты убил весь мой род и это грустно, но они были слабы и ответили за это. Если я убью тебя, то сделаю это не из жажды мести, а только за тем, чтобы этот обливающийся кровью, дерьмом и злобой мир стал чуточку лучше.
— Ты не посмеешь! — надрываю голос, но все равно ору.
Пытаюсь вырваться, буквально извиваюсь, как колючая лиана, что каждую секунду испускает еще более острые и длинные шипы.
— Раскрой главный секрет твоего рода, тогда я не убью тебя… — Салливан смотрит отрешенным взглядом, — но и свободы тебе не видать, будешь до конца своих дней за решеткой. Выбирай, что тебе по душе.
Какой еще на хер секрет? Я совсем ничего не помню. Жить — конечно, мне нужно выжить, а там уже выкручусь. Вот только никак не могу вспомнить секрет. Может, мальчишке никто вовсе его и не раскрывал. Если и раскрывали, то он безвозвратно забыт… Не представляю, как выбираться из этой задницы.
— Так я и знал, — говорит Салливан, — все вы, Голем, упертые, как ослы.
— Что ты хочешь знать? Все расскажу, только спроси, — до чего же я опустился. Стыдно видеть себя таким… совершенно беззащитным и жалким. А еще это жажда мести, ускоренная регенерация скоро перестанет справляться. Боже, что за сюр⁈
— Секрета ты все равно не знаешь, — говорит Салливан, самый спокойный человек в мире, — ничего не буду обещать. Только скажи, ты один выжил или есть еще?
— Один, — уверенно говорю.
— Благодарю за честность, а теперь пришло время очистить этот мир от грязи.
Это он меня грязью назвал⁈ Рычу, вырываюсь, да с такой силой, что если бы не смарт-доспех, то кости бы себе переломал, все суставы выбил и связки порвал. Должен же быть какой-то способ. Хотя бы один, самый безумный… Где этот проклятый Осколок, когда он так нужен.
Только я про него вспомнил, как перед глазами появилась картинка: бью по тому однорукому старику Скаеву заклинанием, а он его рассеивает. Совсем, без следа. А самое приятное, кажется, я знаю, как это сделать.
Салливан держит меня за руки, я повис, как кукла. Нет времени создать развеивающий чары туман. Зараза! Стоит великану потянуть в разные стороны и… у меня есть все шансы лишиться рук и упасть с большой высоты. Если мне все же и суждено умереть, то пусть этого хотя бы никто не увидит. Но я не оставлю попытки.
Поздно! Он смотрит на меня и тянет в стороны. Доспех хрустит, информация, что выводится сразу перед глазами, начинает мелькать всеми цветами и сообщать о сбоях той или иной системы.
— Саймон, — Салливан перестает тянуть, — это был мой лучший сын, если бы ты знал, через что ему пришлось пройти. Но он прошел, — Салливан, как символ абсолютного спокойствия, да у него даже клетка на лице не дрогнет, — И он прошел. Стал сильнейшим из моих сыновей, а у меня их, поверь, было много. Ты убил его, ты испортил все двадцать семь лет моего труда. Представляешь, как мне должно быть обидно?
Он жалеет не о потере сына, а о годах, потраченных на его обучение и воспитание. Да уж, примерный отец. И этот отморозок еще будет сочинять сказки про мой прекрасный род? Только дай мне вырваться, клянусь всем, убью.
— Теперь придется делать все заново и знаешь, думаю, будет справедливо, если моей новой женой станет ваше прекрасная Сонечка.
Дернулся со всей силы и порвал левую руку смарт-доспеха. Салливан сжал меня и посмотрел прямо в глаза.
— Понятно… — прошептал он, — шучу, мне нужен сын, чистокровный оранжевый маг, а не грязнокровка. Так что ничего твоей подружке не угрожает… пока. Когда-нибудь я восстановлю свой род, и Волгины ответят сполна.
— Зря ты меня злишь! — рычу я, сам продолжаю формировать антимагический туман. — Ты даже не представляешь, какой я в гневе.
— Да? — он усмехнулся, но исключительно голосом, лицо — камень, как было так и есть. — Зато знаю, каков в нем твой отец. И скажу тебе честно, он жалок.
— Зачем⁈ Зачем ты это делаешь, мразь⁈
— Что?.. — совершенно спокойно спрашивает он. — А, злю тебя? Я же тоже неидеальный человек. Все мы неидеальные. Вот только лишь род Голем дошел до черной магии. Смотрю на тебя и пытаюсь понять, как она влияет на людей.
— Старый сумасшедший мудак! Нет у меня никакой черной магии! Что ты несешь?
— Нет? — спрашивает он. — Хм… логично, иначе ты бы уже ее использовал и легко высвободился. Я просто подумал… — Салливан задумался, — что черный маг был бы неплохой «подопытной крысой» в моей лаборатории. Но ведь ты обязательно попытаешься сбежать, снова искать персонал, а еще траты… нет. Не хочу этим заниматься.
С этими слова он со всей силы дергает в разные стороны. Сталь костюма начала стонать, проводка рваться. А из трещин полетели искры, аккумуляторы катапультировались в принудительном порядке, и больше смарт-доспех не подавал признаков жизни.
Глава 9
Вот только великан не рассчитал сил. Мои не самые накаченные руки выскользнули из оторванных по самое предплечье перчаток смарт-доспеха. И это мой шанс! Я полетел вниз, все еще находясь в смарт-доспехе, вот только в нем больше нет аккумов, и удар он не смягчит.
Вмиг сконцентрировался и направил в него энергию. Перед глазами мелькнули значки и текст. Ноги вроде бы заработали. Они помогут смягчить удар, а пока у меня еще есть секунда полета, нужно срочно запустить отдачу на всю мощность. Это и сделал.
Громкий, звонкий шум, боль в ногах, что передалась по всему телу волной. Руки так вообще ударились о голый бетон с острыми каменными обломками. На секунду перед глазами все дернулось и почернело.
Резко вскакиваю на ноги и понимаю, что без дармового источника под рукой костюм больше мне не поможет. Трачу последний его запас энергии на распознавание голосовой команды и раскрытие. Пока Салливан возится, смарт-доспех успевает раскрыться. Выпрыгиваю из него и бегу. Куда? Куда глаза глядят, туда и бегу.
Куда-нибудь в темноту, где Салливан меня не заметит. Мне нужно время, чтобы подготовить развеивающий магию туман. Оказываюсь в темном коридоре и вижу лестницу на второй этаж. Она как раз приведет меня туда, где последний раз видел Виктора.
Если он еще жив, то я обязан ему помочь. Хотя так хочется наплевать на все и всех и вернуться к праведной мести. Как бы эта чертова мерзкая дрянь — «месть» — в разуме ни бушевала, даже она понимает, что не стоит кидаться на Салливана, если не готов.
Поднимаюсь на второй этаж. Салливан стоит ко мне вполоборота, его темно-оранжевая защитная губка все еще перемещается внутри доспеха. Неужели он все еще думает, что кто-то его атакует? Юрий, хороший был мужик, хоть и своенравный, сейчас лежит где-нибудь на сырой земле и истекает кровью. После падения с такой высоты не выживают.
Наши бойцы, несколько бестов в том числе, Салливану совсем ничего сделать не смогу. Он раскидает их так легко и непринужденно, что даже не вспотеет. Я. И только я могу его победить, нужная магическая структура все ближе к своему завершению. Мне нужно выполнить ее с самого начала и до конца лишь раз, и тогда она подчинится мне, смогу наполнять ее таким количеством маны, каким только пожелаю.
Забегаю в соседнюю комнату. Салливан слышит шум и шорох, но не мой. Он оборачивается в другую сторону, потому и остаюсь незамеченным. С разгона ныряю в темноту и вижу Виктора.
Он сидит, прижавший спиной к стене, и истекает кровью. Сразу же вывожу из него оранжевую магию. Так парню станет легче. Хотя, на кой черт я его спасаю, ведь это совсем не поможет мне отомстить? Нет, этот вопрос не мой, а разума, что затуманила жажда мести. Хочу помочь Виктору — это хорошо, значит, осталось еще во мне что-то человечное.