— Да уж. А по стране будут разгуливать разумные мутанты и бесты, которые хер знает в чьи руки могут попасть. К слову, гарантировать для нас доход вы тоже не можете.
— Не могу, но… я вас уверяю, разумные мутанты и бесты для частных армий будут стоить больших денег.
— Тебе решать, Виктор, — сказал я, — если интересует мое мнение, то я бы не стал это спонсировать и закрыл лабораторию. Нам не нужны проблемы с государством, у нас нет тех связей, что есть у Скаевых, я уже молчу про этичную сторону вопроса.
— Грязные деньги, буквально. Они будут пропитаны страданием людей, кровью… да и во что все это выльется? — Виктор задумался. — Воины родов станут еще кровожаднее и разрушительнее. На хер! Мы не будем финансировать лабораторию, и плевать я хотел на иксы прибыли.
— Согласен, — немногословно произнес Юрий.
— Окончательный ответ?
— Ответ — да, но мы на этом не закончили. Или вы сами распускаете лабораторию, — надавил Виктор, — или мы это сделаем за вас.
— К чему так спешить? Давайте все обсудим, Норман ведь не только мутантов и бестов может создавать… ну… еще и работать с Норами, артефактами, самоцветами…
— Бла-бла-бла, — я закатил глаза, — говоришь так, будто бы пытаешься впарить нам пылесос за сто кусков, который не только пропылесосит все паласы, но еще и отс… Простите, господа, — я посмотрел на Виктора и Юрия, — это уже лишнее.
— Ха-ха, будь у меня такой пылесос, вот я бы… — Юрий засмеялся, как ребенок.
— Вернемся к делу, — Виктор оставался серьезным, — мы даем вам неделю.
— Нет… постойте. Норман не согласится, я хорошо его знаю.
— Так скажи ему, что тогда нам придется применить силу. У нас ее хватает, раз уж мы Скаевых перебили, — объяснил я.
В итоге мы сошлись на том, что лично поедем в лабораторию и поговорим с Норманом. Время на это тратить не хотелось, но еще меньше хотелось устраивать еще одну войнушку. Бойцам моего элитного спецотряда нужен отдых, как и бойцам Волгиных. Кроме того, с кем там воевать? Перебьем наемников, а дальше что? Просто оставим людей в белых халатах и уедем? Мы согласились на переговоры лишь в одной целью — запугать Нормана и заставить его самостоятельно решить вопрос закрытия лаборатории.
Уже под конец беседы, когда все планировали расходиться, я вспомнил про Беркли. И поднял этот вопрос:
— Они действительно у вас?
— Скаевы убили Стива. Простите за это, но лаборатория к этому не имеет отношения?
— А его сыновья, другие Беркли? — спросил уже Виктор.
— Сыновья живы, — неуверенно ответил мужчина.
— Так какого хрена вы до сих пор их не выпустили?
— Сделаю. Все сделаем. Можем их привезти к вам.
— Хорошо, — кивнул Виктор, — кто-то, кроме сыновей, еще жив?
— Да… — все так же неуверенно кивнул представитель, — всех выпустим и всех привезем к вам.
— И ты думаешь, мы вам благодарны будем? — усмехнулся я. — Вали уже в лабораторию и морально подготовь своих к поиску новой работы.
— Я… я передам ваши слова, — поклонился мужчина, попрощался и поторопился уехать.
— Не нравится мне это, — фыркнул Юрий.
— Они ничего нам не сделают. У них не больше двадцати наемников и какое-то количество бестов, — сказал я, — в целом, ничего серьезного.
— А разумные мутанты?
— До сих пор мы видели лишь одного. Если бы были другие, то мы бы встретили, когда напали на Скаевых.
Позже в этот же день к поместью подъехали две машины. Из них вышли мужчины и помогли выйти выжившим Беркли. Сначала показались Джим и Джон. Джим — это тот самый оранжевый маг, что орудует магическими топорами, а Джон — лучник, в его руках во время боя магический лук.
Помимо самих братьев из машин вылезли две женщины, одна бабушка и какой-то худощавый мужчина лет сорока. И это все, что осталось от Беркли? Хорошо же твари Скаевы постарались. Джим взял бабушку под руку и одну из женщин. Джон тоже помог своей родственнице и подбадривал мужчину.
Эти двое братьев теперь единственная надежда для рода Беркли восстановиться. Женщины никогда не восстанавливают роды, они могут лишь вступить в новый или перейти из одного в другой. Что до мужчины, то он явно не в состоянии быть главой рода. Выглядит он так, будто бы и жить собирается недолго… Детей в машинах не оказалось. Либо Скаевы их убили, либо в роду Беркли их на тот период времени просто не было.
Константин и две служанки помогли Беркли. Мы с Виктором встретили их и пригласили за стол. Конечно, вкусный ужин это не то, о чем мечтают те, кто провел последнее время в лаборатории, поэтому и о другом Виктор позаботился. Он выделил в поместье достаточно комнат и уже назначил для каждого из Беркли своего лечащего врача-целителя.
Беркли были рады своему освобождению и не переставали нас благодарить. Они ели, иногда грустили, а иногда радовались. Прекрасно понимаю их чувства. С одной стороны, они спасены и теперь на свободе, а с другой — они потеряли очень много родных, свое поместье и, по сути, не только статус старшего рода, но и вообще все, что прежде принадлежало их роду.
После ужина все разошлись по своим комнатам, где их уже ждали целители. И пока их не было на первом этаже, мы с Виктором обсуждали, что с ними делать.
— Не отдавать же им все, что принадлежало раньше.
— Тоже так думаю, но им это не понравится, — сказал я.
— А плевать. Их отец нас кинул, вот и справедливость…
— Я тебе не говорил, но его сыновья тайком отдали мне деньги, что проспорили. И извинились.
— Вот как? — удивился Виктор. — Не ожидал от них. Да они и ко мне теперь хорошо относятся, уважают и чуть ли не на «вы» говорят.
— Так ты теперь глава рода. Да и силу уже успел доказать. Знаешь, я думаю, если мы поможем им восстановить род, начать все сначала, то через пару лет, в крайнем случае, десятилетий, получим хороших союзников.
— Я все равно не собираюсь возвращать им Кирпичевск-2. Люди, что там живут, они этого не поймут.
— А я и не предлагаю возвращать.
— А что тогда?
— Хм… — я подумал пару минут, — дай им ресурсы и вели развиваться под твоим началом. Пусть один брат будет в Борске, а другой, — я подумал еще и решил, — пусть вернется в Кирпичевск и делом докажет, что лучше отца.
— Это будет сложно.
— Да, особенно Джону и Джиму, — усмехнулся я, — другого выхода не вижу. Можно, конечно, совершенно наплевать на их род и вернуть из аристократической жизни в обычную, но тогда ты не получишь будущих надежных, правда, вряд ли очень сильных союзников.
— Я подумаю, — сказал Виктор.
— Можешь к ним даже кураторов поставить, из доверенных лиц.
— Хорошая идея. Вот бы они только не взбунтовались.
— Мы?
— И не подумаем.
— И давно вы подслушиваете? — строго спросил Виктор.
— Прости нас, мы… просто шли вниз и услышали, как вы решаете нашу судьбу.
Разумеется, я почувствовал, что они стояли на лестнице и подслушали. Специально не стал их раскрывать, чтобы они поняли наш настрой и намерения, без всяких прикрас.
— И даже не попросите то, что раньше принадлежало вам? Поместье? Земли? Бизнес? Деньги?
— Никогда не любил то поместье, — сказал Джон. — А ты, брат?
— И я не любил. Зато не прочь доказать жителям Кирпичевска, что Беркли могут быть другими. Я хоть завтра поеду в город и возьмусь за дело, только вы, пожалуйста, помогите мне с людьми, деньгами и советом.
— А я в Борске с удовольствием останусь. Займусь своим бизнесом и даже готов взять на себя часть муниципальных обязательств перед государством.
— Как вы красиво стелите, — буркнул Виктор, — доверия к вам большого нет, если честно.
— Они докажут все делом, — улыбнулся я, — правда, парни.
— Правда! — в один голос заявили они.
— А где мне для них взять капитал? Человекочасы?
— Где-где? — усмехнулся я. — Мы ведь не разграбили поместье Беркли, да и банк их не трогали.
— Правда⁈ — обрадовались брать
— Прошу вас, дайте нам эти деньги, — сказал Джон, — пожалуйста.
— Просим же не на развлечения, — добавил Джим, — нам на старт хватит.
— Хорошо, я подумаю, — ответил Виктор, — свободны.
Когда они действительно ушли, он спросил:
— Что думаешь?
— Все сложилось замечательно. А поместье Беркли можно продать. А Джон или кто там отправится в Кирпичевск, пусть в обычной квартире живет. Ближе к народу, хе-хе.
— Вот бы и, правда, все так шикарно получилось, как я представляю, — мечтательно произнес Виктор, — отцу, наверное, и не снилось, что наш род будет так быстро развиваться. Если еще и у братьев все получится, то мы будем не просто старшим родом с землями в трех городах, но еще и будем иметь два дочерних рода. Ого-го!
— И не забывай про род из Синехолмска. Сделай все, чтобы заключить с ними союз.
— Сделаю, — улыбнулся Виктор, — а ты? Я бы и с родом Голем хотел заключить еще один союз, на гораздо больший срок…
— Я бы с удовольствием.
— Считай, договорились, тебе нужна будет помощь в Царске?
— Нет. Это только мое дело, я поеду туда одни.
— Окей, без вопросов. Только не хапни кусок больше, чем сможешь проглотить. И помни, здесь тебе всегда рады, даже если у тебя не получится восстановить род.
— Не получится⁈ Ты же меня знаешь.
— Ага, потому и боюсь, что весь Царск на уши встанет.
Мы подъехали к лаборатории. Я сам на себя не похож, одежда совсем не в моем стиле. На голове странного вида шапка, а еще накладные борода и усы. Гримеры, которых нашли люди Виктора, постарались и даже добавили носу горбинку, а щекам — веснушки. Если урод Норман меня и видел, то точно не узнает.
Еще мне не терпелось уже повстречаться с тем бестом, что способен воздействовать на мысли людей. Убивать его нет никаких официальных или достаточных оснований. К сожалению. Однако если он даст повод, то с радостью сверну ему шею за все то, что он натворил. По-хорошему бы всю эту лабораторию, вместе с ее «учеными» снести бы к чертовой матери. Но Виктор настоял на том, что крови нам хватит. Ученные виноваты, безусловно, но убивать мы их не станем. Вот поэтому и нет достаточных оснований… Дело Виктора, кто я такой, чтобы с ним спорить? Он уже глава рода, как-никак.