— Каждый день новые открытия, — Виктор округлили глаза, — а с чего ты это решил?
— Помнишь мутанта в подвале?
— Ага.
— Это оказывается женщина. Ей лет тридцать и сейчас она проходит лечение в вашей клинике, в основном, психологическое. Ее ведет сам Марат.
— Охренеть. А ты случайно огонь изо рта пускать не умеешь?
— Хе-хе, не пробовал.
— И не надо, — рассмеялся Виктор, — думаешь, надо помочь этим людям?
— Мне несложно, а вот бойцам придется попотеть: поймать мутанта гораздо сложнее, чем убить.
— Но оно же того стоит?
— А это как посмотреть? — задумался я. — Допустим, если мутантов будут ловить без потерь, то оно того стоит, согласен. А если раз через раз будут погибать по одному два бойца?
— То в этом нет смысла…
— Этого я не говорил. Тебе решать, бойцы служат твоему роду.
— Компромисс. Нам нужен компромисс.
— И как ты это представляешь?
— Если риска нет, то пусть бойцы ловят. Если есть, то лучше пусть прикончат мутанта.
— Знаешь, я тут подумал. Те наемники, они же без лишних вопросов согласились заплатить?
— Да, — кивнул Виктор.
— Так предложи им работу. Пусть ловят мутантов, у них в этом большой опыт. Да и доверять для этого им вовсе не нужно, это ведь не служба в рядах бойцов рода.
— Отличная идея, сегодня же позвоню их главному.
Прошла еще неделя. Заниматься мне, по сути, было нечем. Все полезное, что я сделал, так это излечил еще пять мутантов. А самое главное — никто из бойцов Волгиных не погиб во время отлова. Что до наемников, то и они справились без жертв. Но на них мне как-то плевать.
Маркус так и не объявился. Отправил в итоге в полицию одного человека, который написал заявление и составил фоторобот. Думаю ли я всерьез, что полиция его найдет? Нет. Но надо же хоть что-то делать.
Из-за того, что мутантов стало меньше, Кузон и команда вернулись из лесов Кирпичевска в родные, Борские. Охотились они часто, бизнес Кузона развивался. Его лавка сменилась на настоящий мясной магазин, небольшой, но хороший. От покупателей отбоя не было.
Соня и Василий. О, эти двое знают толк в работе. Они уже практически заканчивают с дизайном ресторана и даже начали закупать некоторые стройматериалы. Соня вся с головой ушла в работу, и вот это, с одной стороны, хорошо — ресторан быстрее начнет работать, а с другой стороны, плохо — мы с ней недостаточно встречались на этой неделе.
Виктор вовсю занимался делами рода. Курировал братьев Беркли и помогал им. Джон и Джим, к нашему с ним удивлению, оказались довольно активными парнями. Они и дня не сидели сложа руки. Вечно чем-то занимались, двигались в нескольких направлениях сразу. Через два дня после нашего с ними разговора они разделили родственников и забрали к себе. Константин и служанки смогли выдохнуть, работы у них стало меньше.
Юрий полностью поправился. Надолго ли? Хех. На самом деле, думаю, что надолго. Никаких конфликтов у Волгиных с другими родами больше не назревает. Тот род из Синехолмска, что пытался на них быкануть, прижал задницу, а тот, что, наоборот, желал помочь — так с ним дружеские отношения только укрепляются. Однако до союза далеко, во всяком случае, так мне говорил Виктор.
Кирпичевск-2 и Синехолмск. В обоих эти городах вовсю трудились люди Волгиных. Руководство бизнеса сменилось, муниципальные обязательства выполнялись без задержек.
Оранжевую Нору в Стругацке Виктор приватизировал. Отправил к ней специалистов и строительную бригаду. Возле Норы построят все необходимое для работы. Лабораторию, к слову, снесут. На этом ее история и закончится. Убежище — оно тоже стало частью владений Волгиных. Соня все-таки рассказала брату о том, что там не очень хорошо и ремонт бы не помешал. А так, девушка в восторге от того, как она сказала, лесного подземного домика. Фрэнк тому только рад, его, кстати, повысили.
Жак и Жанель продолжали встречаться. Если девушка все еще большую часть дня проводила в клинике, то парень… бородатый здоровяк вернулся к работе. Оказалось, что он все еще хочет быть курьером, правда, решил, что хочет работать на машине. Сделали ему документы, и он начал учиться на права.
Воспитанники Фрэнка приняли Жака не так мягко, как хотелось бы. Поначалу они конфликтовали, но затем привыкли, что этот бородатый мужик теперь один из них. Жак ведь по большому счету не изменился, он только старался соответствовать своему новому облику, хотя получалось у него не всегда.
Вечер. Сижу на кресле-качалке, потягиваю из трубочки пина коладу. Слева он меня Соня. Она молча прижимается ко мне и мурчит. Справа, на кресле, расположился Виктор. Он тоже потягивает коктейль и созерцает красивое звездное небо.
Все мы собрались здесь совсем неслучайно. Можно сказать, что так захотел я. В Борске у меня больше не осталось дел. В Синехолмске и Кирпичевске-2 моя помощь Волгиным тоже не нужна. Ресторан будет открыт примерно через месяц и у меня есть все шансы успеть к его открытию. Да, я решил отправиться в Царск, мне нужно закончить с Ветровыми, попытаться найти Маркуса и выяснить, правду ли сказал Салливан. О его словах я почти не переставал думать.
Все пытался вспомнить хоть что-то, что указывало бы на темные обряды, проводимые моими родственниками. Память так ничего полезного и не подкинула. Даже ходил в тюрьму к Златко Механу. Тот самый безликий манипулятор, он принимал облик некоторых моих родных, которых видел в живую. Удивительно вообще, что он их видел вживую. Уже хотел провести второй допрос, но Златко сказал, что люди рода Голем были достаточно известными и публичными личностями. Разумеется, не стал ему говорить, зачем мне нужно видеть мертвых людей. А он и не спрашивал, только повиновался и менял облик.
Спросил у Златко и про темные дела Голем. Об этом он мне с удовольствием хотел бы рассказать, да вот только ничего не знал. Лишь сказал, что вокруг Голем много слухов и не стоит верить всем. Почти все ложь, кроме того, что у них есть фиолетовая Нора, для которой и проводят ритуалы.
Впрочем, и Златко не смог привести убедительных доказательств, кроме того, что сам в это очень крепко верил. Еще он упомянул, что Скаевы об этом точно знали и лучше бы спросить у них. В ответ я только ухмыльнулся и сказал, что все они мертвы. Златко даже не стал скрывать радости.
Вот и получается: дел у меня в этом регионе не осталось, значит, пришло время ехать в Царск. Не хотелось бы оставлять Соню на целый месяц. Ну как месяц? Это я ей говорил, что меня не будет примерно месяц, а в действительности же все может затянуться. Ресторан — пропустить его открытие не страшно, главное, чтобы он привлекал много гостей.
Остались у меня и три обязательства. Так я их называл про себя. Первое — найти протез для Жака, теперь ему нужно просто нечеловечески здоровая и сильная рука, иначе будет асимметрия. Лёне все еще хочу помочь с его мечтой. Третье обязательство — кредит в банке. Осталось выплатить меньше десяти миллионов и это совсем небольшие деньги, если я добьюсь успеха в Царке. А я добьюсь.
— А часто будешь мне звонить? — играючи спросила Соня.
— Часто, — улыбнулся я, — и поцеловал ее.
— Устроили тут… бе, — буркнул Виктор.
— Ладно тебе, Витька, — усмехнулся я.
— Знаешь, Дэвис, а меня это больше не бесит.
— Вот как?
— Почему? — бровки Сони приподнялись.
— Не хочу грузить вас своими мыслями. Просто нельзя мне теперь на всякие пустяки распыляться. Вот и все, а вы заканчивайте обжиматься, может, лучше спарринг проведем?
— Обжиматься, — буркнула Соня, — давно бы уже сам пригласил к нам даму своего сердца.
— Она не может сейчас приехать, — ответил Виктор, — как только, так сразу.
— Спарринг, говоришь? — я встал и посмотрел на Виктора. — Вывезешь?
— Только физуха, без фокусов.
— О, тогда у тебя больше шансов.
Как оказалось, нет, не больше. Несколько стремительных шагов, пара ловких движений, и вот уже Виктор летит через меня на траву. Вскакивает и бежит. Играючи уворачиваюсь от захвата. Перевожу его же силы против него. Толчок, рывок — лицо молодого главы рода снова летит в траву.
Он поднимается и бросается на меня. В этот раз действует осторожно. Не во всю силу. Пытается меня обмануть, но я лишь запросто переигрываю его. Провожу захват. Прыжок и вот уже сижу верхом на Викторе и сжимаю его руку так, что он стучит по траве.
— Хватит, отпусти, — завопила Соня.
— Не бойся, не сломаю.
— А ты хорош и без магии, — поднялся Виктор и отряхнул одежду от травы и земли.
— Стараюсь. Тебе бы учителя найти.
— Думаешь?
— Уверен, — ответил я, — похлопал его по плечу, и мы уселись обратно.
— Только зря вспотел, — буркнул Виктор.
— А я нет, — и правда, совсем не напрягся.
— Так во сколько ты уезжаешь?
— Послезавтра утром.
— У нас еще целый день, — глаза Сони загорелись.
— Да, — ответил я, — кто же знал, что билет нужно покупать сильно заранее, чтобы не оказаться со всякими непонятными людьми в одном купе.
— Может, машину тебе дать?
— Не стоит, — отмахнулся я, — не хочу привлекать к себе лишнего внимания.
— Значит, едешь без спецотряда?
— Почему же? Как раз бойцов я бы с собой взял. С твоего позволения, конечно.
— Позволяю, — Виктор мотнул головой, — даже не сомневайся, тебе помощь там точно не помешает.
— Супер.
— А завтра мы устроим пир на весь мир. Надо тебя как следует проводить. Вот веселуха будет.
— Да! — обрадовалась Соня. — Давно мы дома праздников не устраивали.
— Давно… — поник Виктор.
— Грустишь по папе?
— Да. Может, ну его этот праздник, неправильно как-то?
— Вить, ты слишком зацикливаешься. Все не можешь принять, что папы нет? А ведь только ты успел с ним попрощаться.
— Хватит, Сонь. Хотите праздник — будет, только не обещаю, что буду в доску весельчаком.
— Да тебе понравится, вот увидишь, — улыбнулась Соня, — может, даже подружку свою позовешь.