— И если военные узнают об этом изобретении, они немедленно заберут его себе, даже не сомневайся. И президент этого не остановит. Какой же президент откажется от такой блестящей возможности? Да и не только президент, любой чиновник будет рад открыть такую возможность для страны!
Стив медленно покивал, у него был несчастный вид. Затем он добавил:
— Всё так и есть.
Ник отхлебнул кофе и внимательно посмотрел на Стива, словно ждал его решения. Стив подошёл к окну и встал перед ним, опёршись руками о подоконник.
— Одна надежда, — сказал Ник, — что с ростом времени расположение начинает хаотично зависеть от начальных условий, и точно его будет не просчитать.
Стив помотал головой и ответил:
— Нет, я уже прикинул. Конечно, при запуске на несколько часов уже начинаются значительные отклонения от движения строго на запад. Они могут быть на десятки километров, но можно просчитать их с любой точностью — это не проблема, особенно, если есть мощный комп под рукой. Думаю, я смогу недели за три вывести все нужные уравнения, и кто угодно сможет.
Они немного помолчали. Потом Ник заметил:
— Надо ли говорить, что Бен наверняка всё это понимал.
— Наверняка, — тут же отозвался Стив, снова вспомнив все эти десятки сложнейших деталей конструкции, заработавшей с первого раза. — Он и тесты тоже проводил, не иначе. Потому-то он и сбежал, оставив всё на нас.
Они ещё немного помолчали. Ник напряжённо смотрел на профиль Стива, вглядывающегося в предрассветный сумрак. Наконец, он спросил:
— Ну что скажешь? Что нам делать?
— Я не знаю, — уже почти спокойно взглянул на него Стив. — Решать судьбу человечества не входило в мои планы на эту неделю.
— Да, — ответил Ник, опустив голову. — Очень сложно воспринять эту ситуацию.
Они ещё немного посидели, попили кофе, но никаких стоящих идей им в голову не приходило.
Наконец, Стив сказал:
— Ладно, давай поспим. В пять утра мы ничего толкового не придумаем. Переспим с этой мыслью и подумаем утром. Утро вечера мудренее.
И, освободив для Ника диван, Стив тоже улёгся спать.
26 октября, воскресенье
— Итак, что мы имеем, — решительно произнёс Стив следующим утром. — Воплощённая мечта всех вояк в наблюдаемой Вселенной находится в наших руках. В первую очередь, давай договоримся. Взорвать аппарат к чёртовой матери, убивать людей, подкупать, залегать на дно…
— …ничего этого мы делать не будем, — закончил за него Ник.
— Да, именно, — подтвердил Стив и занёс ручку над листком бумаги. — Итак, у нас есть несколько проблем: сам работающий аппарат, записи о его работе в лаборатории 82 и несколько человек, которым всё известно: ты, я, Полли и профессор Бен. Не знаю, есть ли кто-то ещё.
— За Полли я могу ручаться так же, как за себя самого. Профессор Бен, видимо, тоже возражать не будет.
— Ты думаешь, он и сам бы уничтожил свою работу, но не решается? Или ему нужно подтверждение, что так и надо сделать?
— Не знаю, — задумчиво проговорил Стив, — не могу говорить за него. Я уверен только в одном: что наши мотивы будут ему понятны. И, возвращаясь к этому вопросу, — если он не хотел, чтобы мы совершили за него какие-то конкретные действия, зачем ещё ему доверять настройку и тестирование двум студентам? Тут я согласен с Полли — забота о нас вряд ли была его основным мотивом.
— То есть ты думаешь, что это его масштабная работа, и у него самого не поднялась рука его уничтожить, но он надеется, что мы сможем это сделать?
Стив покивал.
— Думаю, что так.
— Что ж, примем это за рабочую гипотезу, — откликнулся Ник.
— Итак, остаются сам аппарат и научные данные, записанные в лаборатории 82. Проблема в том, что мы не можем просто взять и стереть их на глазах у камер наблюдения. Всё должно выглядеть так, как будто мы очень хотели их сохранить. И вот что я предлагаю. Во-первых:
1 декабря, понедельник
Старший электромонтёр Уильям Томас сидел в первом ряду не очень большой университетской аудитории.
Полли видела со спины, как Стив периодически поглядывает на Уильяма. Ник вроде бы лишь глядел в потолок, но нет-нет, да и постукивал ногой по полу. Сама Полли напряженно вглядывалась в спины друзей, сцепив побелевшие пальцы.
А вот Уильям, напротив, безотрывно смотрел в стол, как будто не интересуясь своими соседями. Уильям был человеком деятельным, но уже сравнительно пожилым, и с высоты своего возраста и опыта спокойно воспринимал ожидание.
Долгим оно не оказалось — дверь открылась, и четверо вошли в аудиторию один за другим.
Сначала, переговариваясь друг с другом, порог переступили двое профессоров средних лет — высокая светловолосая женщина и седоватый мужчина в клетчатой рубашке, Ник, Стив и Полли уже видели их до этого несколько раз. За ними последовала президент университета профессор Смит — женщина явно пожилая, но с живым взглядом и уверенными движениями. Нику (да и Полли тоже) невольно подумалось, что он хочет быть таким, когда состарится.
Четвёртым в аудиторию вошёл неизвестный им молодой бритый налысо человек с аккуратной бородкой и ноутбуком под мышкой.
Вошедшие разместились за кафедрой и около неё. Профессор Смит откашлялась и начала:
— Итак, для начала я поясню, что здесь происходит. Это единое внутреннее разбирательство о двух инцидентах, объединённых в один. Это не судебное заседание, не допрос и не любые другие следственные мероприятия. Правоохранительные органы здесь никоим образом не замешаны, и любой из вас может в любой момент встать и уйти, это будет совершенно ненаказуемо — во всяком случае, формально. Это понятно?
Присутствующие нестройно покивали. Полли тоже покивала, хотя её как раз её мнение здесь роли не играло.
— Мы собираемся выяснить причины вышеупомянутых двух инцидентов и, насколько это будет возможно, сделать выводы, — сказала она и ещё раз обвела всех взглядом. — Для начала я напомню, о каких инцидентах идёт речь. Инцидент первый: пожар в лаборатории 82 экспериментального корпуса, приведший к уничтожению установленного там компьютера и потере ценнейших научных данных, — она с сочувствием взглянула в сторону ребят. — Инцидент второй: двое студентов ворвались в кабинет президента университета (то есть мой), сорвали рабочее совещание и оскорбили нескольких сотрудников университета (включая президента, то есть меня), — она взглянула в сторону ребят уже не так сочувственно. — Перво-наперво уясним, есть ли у кого-то из присутствующих возражения против того, чтобы рассматривать эти инциденты совместно? — она снова оглядела присутствующих, но возражений не было.
— Хорошо. Тогда начнём с хронологически первого инцидента. Каковы факты? У меня есть на руках документ, разрешающий студентам Николасу Джексону и Стивену МакМиллану запуск некой экспериментальной установки строго в определённое время, а именно каждую субботу в 16:00. Также у меня есть выписка из базы данных прав доступа, которую любезно предоставил Марк, — она кивнула лысому молодому человеку, — подтверждающая те же права. Кроме того, у нас есть камеры видеонаблюдения, по которым видно, что эти же господа приходили в лабораторию 82 каждую субботу, и каждую субботу происходил скачок потребления энергии, вынуждающий весь корпус на пару секунд переходить на резервное питание. Всё то же произошло и в день инцидента. Также на камерах видно, что мистер МакМиллан стоит в ступоре, а мистер Джексон смог сохранить хладнокровие и воспользовался огнетушителем.
— Итак. Как утверждает наш специалист, — она снова кивнула в сторону лысого молодого человека с ноутбуком, — все данные на этом компьютере абсолютно не подлежат восстановлению. Впрочем, каждый из вас, — она обвела взглядом Ника, Стива и Уильяма, — вправе потребовать стороннюю экспертизу.
— Кроме того, у меня есть договор о секретности, согласно которому господа МакМиллан и Джексон, помимо очевидного неразглашения, не имеют права в том числе каким-либо образом копировать научные данные на внешние носители, подключать интернет к компьютеру в лаборатории 82 или каким-либо ещё способом выносить научные данные за пределы лаборатории. И вместе с тем они и не могли этого сделать, верно я говорю? — она вновь повернулась к Марку.
— Именно так, — отозвался тот. — Во всяком случае, с помощью внешнего интерфейса, который был доступен в лаборатории. И также нет никаких свидетельств того, чтобы они пытались воспользоваться компьютером как-то иначе.
— Хорошо, — кивнула президент Смит и обратилась к Нику. — И таким образом, в результате инцидента не только сгорел сам компьютер, но и были полностью уничтожены плоды вашей научной работы за полтора месяца, верно?
Ник со Стивом переглянулись. Ник тяжело вздохнул, встал и произнёс:
— Это не совсем так, госпожа президент. Всё же, мы видели результаты экспериментов своими глазами, приобрели опыт обработки данных и теперь сможем лучше спланировать последующие эксперименты. Но да, все данные, записанные экспериментальной установкой и камерами, реализованные нами программы для их обработки и сами результаты обработки — всё это потеряно, да.
Профессор Смит тоже вздохнула и продолжила:
— Я немного изучила вопрос, и, как оказалось, на экспериментальную установку в момент запуска подаётся очень большое напряжение. А разводка электричества как раз происходит в трансформаторном шкафу. Такое большое напряжение, которое необходимо для работы экспериментальной установки, как раз вполне способно сжечь компьютер дотла и расплавить всё, что не успеет сгореть. Поэтому в качестве причины инцидента мы рассматриваем, по всей видимости, одно из двух: монтаж трансформаторного шкафа ненадлежащего качества, в конечном итоге приведший к неправильно направленному напряжению, или злонамеренное внесение изменений в его конструкцию, которое привело к тому же самому эффекту.
В связи с этим мы должны посмотреть некоторые видеозаписи… — профессор Смит снова кивнула Марку, который, оказывается, уже подключил ноутбук к проектору. — Было бы очень утомительно отсматривать записи с камер видеонаблюдения за всё время, в течение которого кто-либо находится в лаборатории 82. Но, слава нейросетям, мы определили, что было всего два сравнительно небольших отрезка времени, во время которых господа МакМиллан и Джексон не только подошли к шкафу, но и открывали его.