Кащеев легонько хлопнул себя по лбу, смахнул раздавленного кровососущего гада и решил, хоть это было и против правил конспирации, закурить. Иначе с полчищами комаров ему было не совладать. Он утопил прикуриватель; когда тот щелкнул, склонился и раскурил сигарету. Дым Кащеев выдыхал в окно, на роящихся комаров, а сигарету так и держал внизу, при каждой затяжке наклоняясь. На открытой местности огонек сигареты виден с самолета на расстоянии пяти километров. В эту ночь на горизонте самолетов не просматривалось, но Кащеев все равно не хотел рисковать.
Докурив сигарету, он аккуратно затушил ее в пепельнице и снова посмотрел на часы. Было без восьми минут два. Кащеев вытащил миниатюрный сканер, который мог функционировать и в режиме радиостанции, и неспешно приготовил его к работе. Без пяти минут два он сунул наушник в ухо и, прикрыв окно, откинулся на подголовник.
Ровно в два часа ночи, практически секунда в секунду, Кащеев услышал в наушнике:
– Океан!
– Прибой! – ответил Кащеев.
Выдернув из уха уже ненужный наушник, он выключил сканер, по-быстрому сунул его в бардачок и вынырнул из «девяносто девятой». Вокруг все было так же спокойно. Кащеев открыл заднюю дверцу и снял сиденье. Здесь он тоже успел устроить тайник. Еще раз оглянувшись по сторонам, Кащеев повернул голову в сторону берега и стал ждать.
Как ни вслушивался он, но шагов Сэма Мэтью так и не расслышал. Просто в какой-то миг из расщелины вынырнул темный силуэт. Гидрокостюмы «морских котиков» не блестели. Казалось, это не Мэтью, а сам дьявол появился из преисподней. С продолговатым контейнером на плече.
– Я здесь, – негромко отозвался Кащеев.
Мэтью направился к машине. Кащеев отступил, американец с ходу уложил продолговатый контейнер в тайник под сиденьем. Подавшись назад, он сказал:
– Второй туда не войдет.
– Он что, в армейской упаковке? – обеспокоился Кащеев.
– Нет. Но он все равно не войдет.
– В багажник спрячу, под ящики, – сказал Кащеев.
Мэтью кивнул и направился к расщелине. Кащеев установил на место подушку заднего сиденья и закрыл дверцу. Пройдя к багажнику, он поднял крышку и выставил на землю ящики с мандаринами. Минуту спустя из расщелины снова вынырнул Мэтью. На этот раз он нес на плече вроде как длинный тубус с прикрепленным к нему прямоугольником размером с кейс. В другой руке Сэма был тубус поменьше.
– Это заряды, – сказал он.
Кащеев забрал тубус поменьше, Мэтью положил в багажник основную поклажу.
– Так нормально? – спросил он.
– Да, – кивнул Кащеев.
Уложив в багажник и заряды, он наклонился за ящиком. Сэм Мэтью вдруг по-кошачьи отскочил в сторону. Кащеев удивленно оглянулся на него и одними губами спросил:
– Что?
– Машина! – так же тихо ответил Мэтью.
В его руке уже был подводный автомат. Кащеев повернул голову и тоже расслышал приглушенное урчание. Мэтью показал жестом, что он спрячется, и метнулся в сторону. Кащеев поспешно опустил в багажник два ящика с мандаринами. После этого он сунул руку в карман куртки и снял с предохранителя «ПММ».
В этот момент метрах в двадцати из-за пригорка вынырнула машина. На ее фарах были установлены светомаскировочные колпаки. Это мог быть только пограничный наряд, и у Кащеева вдруг засосало под ложечкой…
119
– Здравия желаю, товарищ генерал! Логинов…
– Да-да, полковник! Я слушаю!
Логинов понял, что у замдиректора времени в обрез, и постарался быстро вывалить на него главное:
– Я сейчас на побережье недалеко от границы с Абхазией, товарищ генерал! Вчера ночью здесь убили и сбросили в море вместе с машиной местных рыбинспекторов! Один убит спецназовским ударом в основание черепа, второй метательным ножом «Спайдерко»! Причем очень редкой модели! «Марин Флай». Ее не приняли на вооружение в подразделениях «морских котиков» США…
– Подождите! Приняли или не приняли?
– Не приняли, товарищ генерал.
– Ну? И что вы хотите этим сказать?
– Как что? «Марин Флай» было выпущено всего около двух сотен… Откуда у краснодарских браконьеров, к тому же владеющих спецназовскими навыками, мог взяться такой нож?
– Ну, положим, удар в основание черепа не такой уж спецназовский прием…
– Согласен, товарищ генерал! Но на вооружение «Марин Флай» не приняли как раз из-за того, что его метание требовало филигранной техники, которой обладали даже не все «морские котики». А их-то учат так, что мало не покажется…
– Вы хотите сказать, что вчера ночью там у вас высадились «морские котики»?
– Я хочу сказать, что это дело нужно забирать нам и срочно копать дальше…
– А какие основания? Этот нож, который не приняли на вооружение? Его, что ли, прокуратуре показывать?
– Да ножа нет, товарищ генерал…
– Не понял! А как вы тогда установили модель?
– По снимку раневого канала. Ивану Корнеевичу Сапожкову в Москву переслал.
– Понятно… – сказал генерал. Авторитет Сапожкова был непререкаем даже для высшего руководства ФСБ. – Тогда так, полковник. Оснований для передачи нам дела нет. Это я вам заявляю как дважды дипломированный юрист. Но руки я вам не связываю. Привлекайте регионалов и копайте параллельно с прокуратурой! А еще лучше – совместно. Распоряжение я отправлю немедленно! Ясно?
– Так точно! И еще одно, товарищ генерал…
– Да!
– Дайте указание срочно распространить в крае фотороботы!
– Какие еще фотороботы?
– Кащеева и этого второго, Сэма…
– С чего вдруг? На каком основании?
– Интуиция просто, товарищ генерал… В Севастополе спецназовскими приемами убили бомжа, здесь – двоих рыбинспекторов. И чеченцев в «Амале» начали вербовать после захода в Акзас-Караагач «Далласа»…
– Да это не основания, а ваши домыслы! Не решатся американцы на то, чтобы засылать к нам террористов! Они же не сумасшедшие!
– Прошу прощения, товарищ генерал, но, если мне не изменяет память, примерно такую же резолюцию наложило руководство на рапорт агента ЦРУ, предлагавшего арестовать за две недели до одиннадцатого сентября будущих угонщиков «Боингов»…
– Полковник! Вам не кажется, что вы забываетесь?
– Виноват, товарищ генерал! Но в таких делах лучше пере, чем недо…
Генерал шумно выдохнул.
– В этом вы, конечно, правы. Ладно, я дам указание о распространении в Краснодарском крае фотороботов на основании незакрытого дела Кащеева…
120
Едва в показавшейся из-за пригорка машине заметили «девяносто девятую», как водитель врубил дальний свет. Впрочем, из-за светомаскировочных колпаков фары не слишком слепили Кащеева, и он разглядел, что это «УАЗ Патриот».
Внедорожник затормозил и остановился. Из передних дверей одновременно выбрались два человека. В руках у них были помповые ружья, и Кащеев как-то сразу успокоился. Уж кто-кто, а пограничники с «помповиками» не патрулируют побережье.
– Рыбнадзор! – донеслось от пассажирской дверцы.
Голос был как бы начальственный. Чтобы Кащеев не вздумал баловать, инспекторы одновременно передернули ружья.
– Катрана выгружаем? – осведомился старший, выходя наконец из-за дверцы.
– Какого катрана? – удивился Кащеев и только потом понял, что инспектор имеет в виду стоящие на земле ящики. – А, да нет, я не по этим делам, мужики!
– Все не по этим делам, а катрана на нет извели! Рыбные запасы скоро вообще иссякнут!
Говоря это, старший наряда приблизился к «девяносто девятой». Кащеев уловил запах спиртного. Видно, перед патрулированием или уже в процессе инспекторы слегка взбодрились. Но пьяными они не были и вели себя очень грамотно.
Водитель из-за дверцы прикрывал старшего. А тот, приближаясь к Кащееву, все время держал в поле зрения берег. Кащеев же смотрел в сторону освещенного салона «Патриота». В нем было пусто.
– Так, и что тут у нас? – проговорил старший, подходя и тыча стволом помпового ружья в верхний ящик с мандаринами.
– Цитрус тут у нас, – сказал скучным голосом Кащеев.
– Гляди, и точно цитрус… – разочарованно проговорил старший, так и не обнаружив под мандаринами рыбы.
– Так я ж вам сразу сказал, что я не по этим делам, – пожал плечами Кащеев.
– Это мы еще проверим! Знаем мы ваши уловки! А ну покажь, чего там под низом!
– Под низом, мужики, то же самое, – сказал Кащеев, но покорно снял ящик.
Старший копнул пожухшие мандарины и вздохнул. Оглянувшись, он увидел стоящие в багажнике ящики и двинулся туда. Кащеев покорно засеменил следом.
Стоявший за дверцей водитель, видя такое развитие событий, выступил из-за дверцы и закинул помповое ружье за плечо. Старший наряда наклонился в багажник. В этот самый миг послышался не то чтобы свист, а скорее шорох.
Нож знаменитой фирмы «Спайдерко» воткнулся чуть повыше ключицы водителя «Патриота». Тот с выпученными глазами попытался что-то крикнуть, но глаза его вмиг остекленели, и водитель рухнул на землю.
– Ты чего там, Семен? – выглянул из-за багажника старший наряда.
Стоявший позади него Кащеев стрелять, ясное дело, не стал. Он просто неожиданно обхватил рыбинспектора левой рукой за лоб, а основанием правой нанес короткий удар в затылок. Внизу черепа коротко хрустнуло, и второй рыбинспектор рухнул на землю замертво.
Сэм Мэтью резко, словно черт из табакерки, высунулся из-за левого заднего крыла «девяносто девятой» со своим подводным автоматом. Кащеев сказал:
– Тихо-тихо!
В этот момент он вдруг уловил боковым зрением какое-то движение в стороне берега. Кащеев мгновенно сместился к Мэтью, сунув руку в карман. На этот раз американец успокоил его:
– Это Сид, Григорий! – И добавил по-английски: – Все о’кей, Сид! Глянь в той стороне!
Из расщелины вынырнул Сид и устремился к пригорку, из-за которого появился джип. Сэм Мэтью метнулся в другую сторону и прислушался. Кащеев остался ждать у багажника.
Первым к «девяносто девятой» вернулся Сэм Мэтью. Он просто махнул головой, давая понять Кащееву, что все чисто. Пару минут спустя от пригорка возвратился Сид и доложил по-английски: