— …Только имей в виду, что я тебе не снюсь, — добавила Матильда. — Я настоящая.
— Вот и я склоняюсь ко второй версии. Если вы меня откопали, сколько я мог лежать в отключке? День, ну два максимум. Но тут возникает неувязочка. Те вещи, которые мне вроде как вспоминаются… Здесь такого нет. У меня не настолько богатая фантазия, чтобы такое придумать. Такое чувство, будто все это происходило в прошлой жизни.
— Это как?
— Ну…
Артем замялся. С тех пор, как Алларт со товарищи обнаружили его в пустыне, он не раз ловил себя на том, что употребляет весьма странные слова и речевые обороты. Он должен, просто обязан был знать, что они означают… но не мог вспомнить. При малейшей попытке принуждения с его стороны память злобно показывала кукиш.
Ну вот опять. Как они выглядят, эти кукиши? Судя по тому, что их подают с маслом, это что-то съедобное… Ладно, не суть.
— Как бы тебе объяснить… В другом мире, что ли… так понятней?
— На другой планете?
— Вроде того. Но Алларт сказал одну очень занятную вещь. Что пистолет, с которым меня нашли — это оружие Древних.
— Так оно и есть.
— Но для меня он никакой не древний! В моих воспоминаниях такие штуки были…
— У каждого третьего?
— Ну, скажем, у каждого десятого. Их можно было купить, получив особое разрешение…
— Ну и что? Думаешь, копатели просто так в холмах роются? Они их тоже продают. А если что-то продается, то кто-то это покупает.
— Но вы же не знаете, как их делать.
— А ты знаешь?
Артем хотел было ответить утвердительно, но сообразил, чем это может быть чревато, и прикусил язык.
— Примерно представляю, — осторожно ответил он. — Но в те времена, про которые мне вспоминается, их делали только так. И чем-то из ряда вон выходящим это не считалось.
— И как, по-твоему, ты сюда попал?
— Если бы я знал! Может, вы умеете путешествовать во времени…
— Тихо! — перебила его Матильда. — Похоже, у нас проблемы. Тормозни.
Предупреждение поступило как нельзя более своевременно. Артем натянул повод, и хэнак остановился, едва не налетев на птицу, идущую впереди.
— Стоя-а-а-ать! — эхом донеслось со стороны головы каравана.
Такое случалось уже дважды. Первый раз — вскоре после высадки на Диск, второй — через пару «дней», когда Алларту с недосыпу померещился отряд смотрителей.
Но третий раз, как говорится, за все платит.
— Пойду посмотрю, — сообщил Артем, спрыгивая на землю.
Проход был так узок, словно копатели, прорубавшие путь в зарослях, поленились и предоставили «ездовым квочкам» просто раздвигать кусты. Артем с трудом пробирался у них под ногами, то и дело рискуя получить пинка когтистой лапой или тяжелым острым клювом по макушке.
Выдравшись из очередного куста, Артем ткнулся в спину одного из копателей. Остальные стояли рядом, образовав внушительного вида живую стенку. В воздухе висел густой гул голосов.
— Все равно привал делать…
— Хорош шары мыть. Проскочим…
— …края не видать…
— …если они вообще туда пойдут.
Артем осторожно выглянул из-за плеча Алларта… И почувствовал, как захолонуло сердце.
Представьте себе каменную «чашу» размером со стадион. Давным-давно кто-то заполнил ее до половины вязкой массой, похожей на расплавленный пластик, размешал ее и стал макать туда огромную расческу. Макнул — вытянул, макнул — вытянул… И варево мгновенно застывало на воздухе, образуя дырчатые языки, истончающиеся на концах, кружевные арки, пенные гребни. А потом пришел другой исполин. И то ли эта картина чем-то ему не понравилась, то ли он просто не понял замысла, но стал он использовать чашу в качестве урны, швырять туда обгорелые обломки пластмассы, пока все это однажды не полыхнуло ясным пламенем… Правда, поскольку случилось это в давние времена, кое-где на бывшем пожарище уже проросли чахлые растеньица.
— …за десять дней не обойдем, — прервал его размышления голос Тейса.
— Думаешь, стоит рискнуть? — с сомнением спросил Алларт. — А если…
— Гадать будем, когда в город прибудем, — буркнул Тейс.
— А может, не стоит? Еще на меху какую-нибудь нарвемся, а она рабочая… Или кромешники из дыр полезут — видишь, какие щели в оболочке? И не просто кромешники, а черные…
Тейс издал совершенно неописуемый звук, который явно выражал глубокое презрение.
— Ты совсем дудук? Баек наслушался и дублишь их, точно голокосм… Что они у тебя — от грязи почернели?
— Они черные не по цвету, а по сути своей души, — торжественно изрек Алларт.
— Шибай больше! Кто много боялся — без выручки остался.
— Помчался со всех ног и остался без порток, — парировал Алларт.
Тут Артем фыркнул, и оба копателя уставились на него — виновато и возмущенно. Ни дать ни взять два подростка-хулигана, которых застал за перепалкой староста.
— Нет, тут надо подумать, — нарушил молчание Тейс. — Не забудь, кто нас подставил. Смотрители, которым мы столько платили, что у них дупа трескалась. Вот и смотри: выберемся мы из вильды, и переловят нас, как траббов, голыми руками. А перешнелимся — хэнаков загоним. Ты потом металл на своей хребтине тащить будешь?
— Может, еще и тебя потащить? Размечтался! А что до бароновых крюков… так они нас и переловят. Тут полно местечек, где можно затихариться.
— Ага, затихаришься, а кромешник тебя за жопу и ухватит.
Спорщики обменялись красноречивыми взглядами и умолкли: похоже, у обоих вышел запас аргументов. После непродолжительного молчания Артем решил, что обязан вмешаться.
— Что это за место такое?
— След войны, — фыркнул Алларт. — По крайней мере, так говорят. Я не знаю, может, шибают.
— След войны?
— Да. Другой корабль плюнул сюда звездным ядом.
И Алларт замолчал, явно считая ответ исчерпывающим.
— Поэтому тут ничего не растет? — неуверенно спросил Артем, надеясь узнать хоть какие-то подробности.
— Разуй глаза, лабус! Вон, видишь? Растет. Вон тебе дуба, вон фернок. А почему они такие хилые? Потому что земля отравлена. Звездным ядом.
— Радиацией?
— Чего? — возмутился Алларт. — Выдумает тоже… Радиация — это радиация, а звездный яд — это звездный яд. Говорят, на окраине Империи существуют ядовитые звезды. Их свет смертелен для всего живого, он разъедает и металл, и пластик. Поэтому еще ни один ученый его не изучал. Ну, может, только в древности…
Он почесал в ухе, вопросительно посмотрел на кончик пальца, измазанный чем-то зеленоватым, и добавил:
— И поэтому мы здесь не копаем. А то здорово бы было: металл крепкий, и посмотри сколько — хоть дупой клюй.
— Поэтому вы боитесь идти через эту пустошь?
— Кто боится? — встрял Тейс. — Это он боится! — он ткнул кривым пальцем в сторону Алларта. — Трясется весь, сейчас обгадится… Если тут не зависать, а ходом пройти, ничего тебе не сделается.
— А мехи? — возразил Алларт. — А кромешники?
— Кромешники?.. — переспросил Артем, окончательно растерявшись от обилия незнакомых терминов.
— Ты лучше Матильду порасспроси, — буркнул Тейс. — Она тебе расскажет и про кромешников, и про мехов… потом, когда время будет. Алларт, нам по-любому камать надо, только напрямую мы шнельнее пройдем. Ты мне дольше брень скребешь. Сам подумай.
Он покосился на своего товарища, но тот молчал и смотрел на черную долину. Для Артема мимика копателей до сих пор во многом оставалась загадкой, поэтому понять, что за чувства обуревали в тот момент Алларта и обуревали ли вообще, не представлялось возможным. Не исключено, что он и в самом деле обдумывал предложение Тейса.
— Подумай, — повторил Тейс. — Мехи, кромешники… это еще неизвестно, попадутся они нам или нет.
— Скорее уж мы им, — буркнул Алларт, по-прежнему глядя на опаленные конструкции, загромоздившие долину.
— …А вот смотрители, мибуны сраные… Если они раз нам артымац устроили, значит, будут дублить и дублить, пока долбать не достанет.
— Или пока нас не достанут.
— Буна они из порток достанут. На диске никто дедреем тебя репать не станет, даже если ты у барона Пако баронессу уведешь.
Алларт задумчиво посмотрел на собеседника, потом снова на отравленную долину.
— Да хоть бы и дедреем… — проговорил он. — Этот металл дедреем не возьмешь… Ладно, утолкал.
Он махнул всадникам, которые сбились в кучу у выхода из зеленого туннеля, и пошел к своему хэнаку.
Артем последовал за ним.
Однако все оказалось не так просто, как утверждал Тейс. Кажется, хэнаки чувствовали присутствие пресловутого «звездного яда» — а может быть, им просто не нравилась черная «сажа». Они ступали осторожно, словно боялись испачкаться.
Проезжая мимо выроста, напоминающего обглоданный лист папоротника длиной метров пять, Артем протянул руку и коснулся его. Ничего не случилось. Сажа как сажа, мелкая, только какая-то жирная… Но кто знает, что тут на самом деле горело?
— Ну, ты прямо как бамбис!
За Матильдой, похоже, по негласному уговору закрепили место подле Артема. Когда он отправился осматривать чашу, паучиха осталась в седле и сидела там, точно черный замшелый кап на стволе дерева. Окружающий пейзаж весьма живо интересовал ее… но вот как она умудрялась еще и следить за своим «напарником»? Будто у нее глаза на затылке… Вообще-то так оно и есть.
— Увидел дрик — непременно потрогать надо! — возмущалась паучиха. — Шаловливые лапки…
— «Ручонки», — пробормотал Артем, глубоко потрясенный. — Шаловливые ручонки, нет покоя мне от вас…
Он знал этот стишок. Когда-то знал наизусть. Сейчас вспоминались только отдельные строчки, а вместе с ними — громоздкий сервант из темного дерева, который почему-то называли «хельгой» и под который постоянно что-то закатывалось, колючий бордовый ковер, манная каша и голос мамы, терпеливо объясняющей, что такое «серная спичка».