Глава 13
После того как стадо животных покинуло окрестности дома Закари, все почувствовали себя как-то одиноко. Впрочем, работы по дому хватало, и время пролетало незаметно.
Роулинсы больше не навещали дом семейства Закари с визитами. Вскоре выяснилась и истинная причина внезапно охлаждения отношений. Эйб Келси, похоже, не имел к этому отношения. Просто Роулинсы считали, что Закари должны были предложить Джебу Роулинсу повести стадо животных в Уичиту. Они полагали, что Джеб подходит для этого гораздо лучше, чем Кассиус Закари. Когда же выяснилось, что главным станет Кассиус, Роулинсы смертельно обиделись и затаили злобу на всех Закари.
Когда же они увидели, что стадо отправилось в путь без Джеба Роулинса, они решили, что всё это предприятие всё равно обречено. Роулинсы считали, что Кассиус Закари в одиночку не справится с этим делом, и стали дожидаться унизительного провала Закари.
Эффи Роулинс, которая должна была прибыть на ранчо родителей для того, чтобы справить там свадьбу, всё никак не приезжала, задерживаясь в Форт-Уорте. Эта странная задержка со свадьбой держала всех Роулинсов в напряжении, особенно Хейгер. Но они ничего не могли поделать, и это лишь ещё больше злило их. Зная обо всём этом, Рейчел считала, что им лучше держаться подальше от Роулинсов — по крайней мере пока.
Бен, оставшийся дома вместе с матерью и сестрой, практически всё время отсутствовал — он хотел заклеймить новым тавро весь скот, который пасся в самых дальних уголках их угодий, и ему приходилось каждый день преодолевать огромные расстояния. Поэтому он предпочитал ночевать прямо в фургоне или на земле, чтобы не делать лишний крюк ради того, чтобы только заехать поспать домой.
Бен считал, что пока опасность со стороны индейцев им не грозит — время полнолуния ещё не пришло, да к тому же кайова в любом случае следовало хорошенько подкормить своих лошадей, чтобы быть готовым к внезапным набегам и длительным военным экспедициям.
Но вот Рейчел стало всё сложнее выбираться из дома. Во-первых, у неё было очень много работы по хозяйству, которая отнимала почти всё её время. Во-вторых, она не могла почти ни на минуту бросить Матильду, которая чувствовала себя очень одиноко после отъезда Кэша. Возможно, это было глупо, но ничего поделать с этим было нельзя. И ничего объяснить Матильде тоже было нельзя.
В отличие от Бена Энди почти каждый день приезжал домой и оставался там подолгу. Бен приехал лишь один-единственный раз, но лучше бы он, наверное, этого вообще не делал. Он прискакал очень поздно и, войдя в дом, выпил лишь чашку кофе — да и то стоя, даже не присев. При этом он быстро бросал одну за другой отрывистые фразы:
— У вас здесь всё в порядке? У меня у самого всё нормально. Моя работа продвигается вполне успешно, я думаю. У Роулинсов нет никаких новостей от Эффи. По крайней мере сам я ничего об этом не слышал. Вам здесь что-нибудь нужно?
Он набил карманы хлебом и колбасой и, уже стоя в дверях, повернулась к Рейчел и сказал:
— Да, кстати, сестрёнка — тебе бы надо перестать болтаться по прерии. Тебе следует сидеть дома.
— Подожди! — вспыхнула Рейчел. — Это почему ты так решил?
— Причин целое множество. — Бен внимательно посмотрел на неё. — Во-первых, я каждый день нахожу в прерии множество следов, свидетельствующих о появлении здесь индейцев. Правда, это ещё не индейцы, участвующие в военных набегах или экспедициях, а всего лишь отдельные воры, которые стараются исподтишка украсть чужой скот, но их всё равно очень много. А в целом ситуация с индейцами выглядит довольно угрожающе. Они уже обстреливали гарнизон в Форт-Силл — и не один, а целых три раза. Думаю, что этим летом нам стоит ожидать весьма мощное и опасное выступление индейцев. Боюсь, что они начнут совершать свои набеги, лишь только их кони достаточно насытятся свежей травой.
— Всё это в любом случае — лишь весьма отдалённая перспектива, — фыркнула девушка. — Ты же сам сказал, что не знаешь, когда индейцы начнут свои набеги. Когда их кони насытятся свежей травой... А когда именно это произойдёт? И почему я должна уже сейчас бояться этого и прятаться за стенами дома? А почему Джорджия Роулинс не опасается всего этого? Почему она свободно катается по прерии едва ли не каждый день, и никто даже не пытается делать ей замечания?
— Джорджия? — удивлённо посмотрел на неё Бен. — При чём здесь она. Я не присматриваю за Джорджией Роулинс. А за твою безопасность я отвечаю. Ведь ты же моя сестра, а не Джорджия.
После этого они расстались. Бен слегка подсластил горькую пилюлю запрета выезжать в прерию тем, что продемонстрировал трогательную заботу о благополучии сестры. Но Рейчел чувствовала, что прекрасное весеннее время уже кончилось, и кончилось безвозвратно.
При этом ни она, ни Бен даже не подозревали, что Эйб Келси уже направлялся в их края.
Глава 14
В этот раз Келси не приблизился к дому Закари, так что ни Матильда, ни Рейчел не увидели его. Или скорее просто не успел приблизиться... И если бы Рейчел была менее наблюдательной и менее внимательной, и не приглядывалась бы так пристально к своему брату Энди, то она, наверное, вообще бы ничего не узнала...
В тот день Энди почему-то приехал домой на два часа раньше обычного. Правда, на улице шёл сильный ливень. Рейчел выбежала встретить его и спросить, что приготовить ему на ужин, и вдруг все слова замерли у неё на языке: Энди был смертельно бледен и выглядел не лучше только что вытащенного из воды утопленника.
— Что случилось, Энди? Ты съел что-то не то? Тебя тошнит? — спросила она.
— Нет, нет... со мной вече в порядке... — Однако он почему-то попытался отвернуться от Рейчел, чтобы она не видела его лицо.
— Ты ранен? На тебя что, напал жеребец? — Неожиданно Рейчел испуганно прикрыла рот рукой. — Или что-то произошло с Беном?
— С ним всё в порядке... — выдавил Энди.
Он вошёл в дом, а Рейчел сбегала к колодцу, чтобы зачерпнуть свежей воды. Когда она вернулась с ведром воды, Энди жадно осушил целую кружку, словно у него совсем пересохло в горле. Затем он спросил:
— Скажи мне одну вещь. Он был здесь? Ты видела его?
Рейчел была удивлена. «Кого, Энди?» — чуть не спросила она. И вдруг она догадалась, о ком шла речь.
— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Я его не видела. — Девушка наклонила голову. — Но мне кажется, что ты видел его. Не далее как сегодня.
— Разве я сказал тебе, что... — Он закусил губу и выскочил из дома.
Рейчел медленно вышла вслед за ним.
— Нет, Энди, ты ничего не сказал мне об этом. И даже не собирался говорить мне. — Она посмотрела ему в глаза: — И ещё об одной вещи ты не хочешь рассказывать мне. О том, кто из вас убил его.
— Никто не убивал его. — Энди вновь жадно отпил воды. — У нас была такая возможность, но... но в последний момент у нас ничего не получилось.
Расспросив Энди, Рейчел выяснила, что в тот день они вместе с Беном находились в дальней части их угодий, когда внезапно навстречу им выехал Эйб Келси. Сначала Келси направился прямо к ним, точно собираясь о чём-то поговорить. Энди даже подумал, что Келси давно исподтишка наблюдал, дожидаясь той минуты, когда они останутся одни, чтобы он мог без помех что-то обсудить с ними. Но когда братья сами двинулись навстречу ему, Келси вдруг чего-то испугался, развернул своего коня и бросился прочь. Энди подумал даже, что он пытается тем самым заманить их в ловушку, и крикнул брату, чтобы тот не поддавался на эту уловку, но Бен уже мчался за Келси во весь опор, и Энди ничего не оставалось, как следовать за ним. Конь у Келси был никудышный, и Бен очень быстро приблизился к нему. Оказавшись совсем рядом, Бен выхватил из кобуры свой револьвер и нацелил его на Эйба. Келси обернулся, увидел направленный на него револьвер, и в следующую секунду бросил наземь своё ружьё и со всей скоростью помчался вперёд, изо всех сил подгоняя коня шпорами. Бен не знал, что теперь делать... сейчас он преследовал уже безоружного человека и не мог переступить через себя, чтобы выстрелить в Келси... Решение, впрочем, пришло очень быстро — он выхватил лассо и бросил его в сторону Келси. Петля обмотала руку и плечо Келси, и он грохнулся на землю.
Бен опять не знал, что дальше делать с Келси... и просто пришпорил коня и поскакал вперёд, а Келси волочился вслед за ним по земле. Это продолжалось очень долго.
— Когда он наконец остановился и я подъехал к нему, на конце лассо было только... — Энди не смог закончить фразы и отвёл глаза в сторону. — Бен просто отвязал свой конец лассо и швырнул его на землю. Но это же нельзя назвать убийством, верно?
Рейчел ничего не ответила, и Энди продолжал:
— Мы поехали обратно к фургону, чтобы взять там лопаты и вырывать могилу для Келси и закопать его. Но пошёл дождь. Мы задержались... В общем, мы приехали обратно только два часа спустя. И когда мы приехали туда, то Келси там уже не было.
— И не было никаких следов, по которым можно было бы определить, куда он ушёл?
— Шёл слишком сильный дождь, чтобы можно было увидеть какие-то следы. Мы ничего не нашли. Я даже не предполагал, что мы так опростоволосимся... и Бен, и я. Наверное, мне следовало бы пристрелить Келси. Пристрелить его прямо там, на этом самом месте, — не слишком уверенно добавил он.
— Почему тебе следовало пристрелить Келси? — уставилась на него Рейчел.
Энди долго молчал. Наконец он произнёс:
— Бен сказал нам, чтобы мы не колеблясь застрелили Келси, где бы он нам ни попался.
После этого они ещё долго стояли перед домом и говорили, говорили... Матильда несколько раз подходила к двери и звякала щеколдой, и громко приглашала их пройти в дом, но они её словно не слышали. По мере того как Энди выговаривался, к его лицу постепенно возвращался нормальный цвет. Но вся беда была в том, что они действительно ничего не знали — жив ли Келси или он всё-таки умер.
В ту ночь Рейчел тихонько плакала в подушку, размышляя о своих братьях и переживая за них. Ей было до слёз жалко Энди — он всё ещё казался ей маленьким мальчиком, невинным и беззащитным, а теперь выяснилось, что им с Беном пришлось чуть ли не убить Эйба Келси... Но ещё больше ей было жаль самого Бена, который был таким добрым, таким справедливым, таким честным и деликатным и которому всё же пришлось начать смертельную охоту на человека и призвать остальных братьев делать то же самое. Неизвестно, удалось ли ему всё-таки убить этого Келси или нет — но Рейчел была уверена, что, если это ему удалось, то страшная память об этом будет преследовать Бена всю его жизнь, не давая ему покоя.