Глава 22
По всем расчётам, приближалось время, когда Кассиус вместе с остальными погонщиками животных должен был вернуться из своего долгого путешествия в Уичиту. Все, кто остался в доме Закари, с нетерпением ждали их возвращения.
В гостиной дома Закари стоял большой шкаф-секретер. Его сделал Уильям Закари, сделал зимой, когда он был вынужден сидеть дома, залечивая сломанную ногу. Он собрал остов шкафа из ореха, а его стенки и ящики сделал из бука и покрыл их искусной резьбой с изображениями птиц, зверей и растений. Среди этих изображений можно было увидеть даже диких антилоп и бизонов.
Этот секретер был, по сути дела, единственным настоящим предметом мебели в доме Закари. В нём хранилась семейная Библия, различные хозяйственные записи и бухгалтерские книги, а также всякая всячина, которую никто не знал, куда деть и которую при этом жалко было выбросить.
Рейчел полезла в секретер для того, чтобы изучить записи о перегоне скота в Уичиту, которые велись каждый раз, когда Закари гнали туда свой скот, и затем складывались здесь на хранение. Изучая эти записи, Рейчел убедилась, что каждый раз скот в Уичиту гнали разной дорогой. Путей в Уичиту было несколько, и погонщики выбирали каждый раз новый путь, сообразуясь с погодой, состоянием скота, количеством погонщиком и ещё десятком разных факторов.
Очень многое зависело от состояния травы. Если её было мало и она росла низкая, скот волей-неволей двигался медленнее — для того, чтобы насытиться в пути, животным требовалось значительно больше времени. Неожиданные грозы могли спровоцировать волнение у скота, и тогда скот начинал двигаться без остановки, точно подгоняемый невидимым кнутом, днём и ночью, и остановить его было невозможно. Подобное случалось и без всякой грозы. Никто не знал, что заставляет скот впадать в это странное состояние беспокойства, но, когда оно наступало, погонщикам ничего не оставалось делать, как просто двигаться вместе со скотом и ждать, пока это состояние пройдёт.
Среди старых записей Рейчел обнаружила записи, сделанные рукой папы. По словам Бена и Кэша, папа был легендарным перегонщиком скота. Когда скот был в пути, никто не видел, чтобы папа спал. Он постоянно бодрствовал, постоянно был настороже. Лишь иногда можно было увидеть, как он сидит на земле, прислонившись спиной к колесу фургона повара, с чашкой горячего кофе в руке и дремлет. Но он специально держал в руке чашку с обжигающим кофе, чтобы немедленно проснуться, если вдруг его неудержимо потянет в сон — тогда горячий кофе должен был пролиться ему прямо на брюки и разбудить его.
Папа также порой позволял себе подремать прямо в седле. Но при этом ни одна лошадь не выдерживала его тёпа и его нагрузок — ему приходилось менять за сутки до пяти лошадей, пересаживаясь каждый раз на свежую.
Быстрее всего караван животных достиг Уичиты в 1871 году — тогда им потребовалось всего четыре недели и два дня. Уложиться в пять недель считалось очень хорошим показателем, шесть недель было также неплохим сроком для того, чтобы перегнать животных. И даже семь недель в пути до Уичиты считалось вполне приемлемым показателем.
Но добраться до Уичиты было лишь половиной дела. Надо было ещё и продать скот, и погрузить его в вагоны — и порой это занимало примерно столько же дней, сколько приходилось проводить в пути до этого места.
Но после того, как все дела в Уичите были сделаны, всадники обычно добирались до Реки Пляшущей Птицы всего за десять дней.
Пока все оставшиеся дома члены семьи Закари ждали возвращения из Уичиты Кассиуса и его спутников, произошло одно событие, которое сначала показалось малозаметным и не заслуживающим особого внимания. И лишь спустя некоторое время выяснилось, какое большое значение оно имело для всех...
Из запертого загона для скота среди бела дня исчезла лошадь. Это был не какой-то призовой скакун, а старая лошадь по кличке Эппле, которую использовал только Энди, да и то когда ему приходилось разъезжать по ночам. Он сильно расстроился из-за пропажи лошади и достал всех расспросами о том, куда могла деться Эппле. Было ясно, что лошадь могла исчезнуть днём из запертого загона только в том случае, если кто-то выпустил её оттуда. Но никто в этом не признавался, и все расспросы Энди оказались бесполезными.
Между тем днём все снова пристально вглядывались вдаль, надеясь увидеть приближающихся всадников с Кассиусом во главе. И вот однажды в жаркий полдень Бен, работавший вместе с Энди в нескольких милях от дома, увидел на горизонте пыльный столб. Судя по величине столба, целая кавалькада всадников приближалась к их дому.
Но это был не Кассиус. Столб пыли приближался не со стороны Уичиты, а со стороны Форт-Уорта. Это был кто-то другой. И это, скорее всего, предвещало беду.
Бен немедленно помчался к дому. Вместе с ним туда помчался Энди и ещё двое работников, трудившихся в поле вместе с ними.
Забежав в дом, Бен предупредил Матильду и Рейчел, что к ним приближаются чужие, и сказал, чтобы они запёрлись изнутри и оставались в доме, что бы ни случилось. А сам он вышел встречать незнакомцев.
Через некоторое время к ним приблизилась кавалькада из девяти всадников. Во главе кавалькады ехал Сол Карр — обладатель пышных седых усов, высокий мужчина, который жил в графстве Таррант. Когда-то, ещё до войны между северянами и южанами, он был рейнджером. Теперь, когда службу рейнджеров упразднили, Карр командовал отрядом добровольцев, которые преследовали и ловили воров и военных преступников. Этот отряд базировался в Форт-Уорте и прочёсывал всю близлежащую местность. Бен помнил, что его отец недолюбливал Карра, хотя и не знал причину этого.
Сзади Карра ехал грузный седой индеец, лицо которого неуловимо напоминало мордочку лягушки. Бен решил, что это был делаверский индеец по кличке Горбун, который давно служил разведчиком у рейнджеров и добывал информацию, касающуюся передвижения и замыслов представителей недружественных индейских племён.
А ещё дальше ехали Чарли Роулинс и его брат Джуд. Это было странно. Что они могли делать в компании Карра и Горбуна? Ещё более странным было то, что они упорно отводили взгляд от Бена и не желали посмотреть ему прямо в глаза. Он кивнул им, и они натужно кивнули в ответ, не сказав ни слова, и Бен сразу почувствовал, что люди, приехавшие к нему на ферму, настроены недружелюбно.
Замыкал кавалькаду фургон, которым правил невысокий узкоплечий мужчина в чёрной шляпе. Сзади к фургону была привязана лошадь. Энди мгновенно узнал её. Это была его старая лошадь по кличке Эппле.
Энди тут же бросился к Эппле.
— Какого чёрта! — закричал он. — Это же моя лошадь! Что она делает у вас? И почему на неё надето какое-то старое сломанное индейское седло?
— Эй, ты, отойди от лошади! — зарычал один из всадников, приехавших с Карром.
— Это идиотское седло совершенно ни к чему Эппле! Дайте я хотя бы сниму его!
Но Бен резко бросил:
— Оставь лошадь, Энди. Возвращайся назад.
Брат нехотя послушался.
Карр спрыгнул с лошади. Бену тоже пришлось спешиться. Глядя в глаза Бену, Сол Карр начал:
— Мы преследовали тех, кто был замешан в массовом убийстве белых в местечке Ноу-Хоуп. И нам повезло. Мы сумели схватить кое-кого и кое-что узнать. — В голосе Карра неожиданно прорезалась враждебность, точно он разговаривал с арестованным, и он резко бросил: — Остальное мы хотели бы узнать от тебя.
Бен вспыхнул. Но голос его прозвучал ровно и спокойно.
— Не обращайся больше ко мне в таком тоне, — сказал он Карру, — пока ты находишься на моей территории.
— Мы захватили в плен одного человека, — уже более нормальным голосом сказал Карр. — Белого. Но живущего вместе с индейцами. Думаю, ты хорошо знаешь его. Его зовут Эйб Келси.
— Да, — кивнул Бен, — мы давно пытались поймать Эйба Келси.
— Это касается его и вас. Меня же касается то, что Эйб Келси оказался замешанным в убийстве в местечке Ноу-Хоуп. Он был там вместе с индейцами, когда они убивали белых. И пусть даже, по его словам, он не принимал непосредственного участия в убийстве и держался в стороне, тот факт, что он был там, что он присутствовал при этом жестоком убийстве и не сделал ничего, чтобы помешать ему, вполне достаточен, чтобы понести за это высшую меру наказания. Мы захватили его...
— Живым? — вырвалось у Бена.
— Да... вроде того.
— Что это означает? — нахмурился Бен.
— Он жив, но сильно ранен, — объяснил Карр. — От него мы узнали имена предводителей индейцев, командовавших резнёй в Ноу-Хоуп. Там был Сет, там был Седло Волка, но главным там был Потерянная Птица.
— Раз вы захватили Эйба Келси, почему вы не вздёрнули его? — спросил Бен.
— Возможно, мы в самом ближайшем будущем сделаем это, — сказал Карр. — Но всё дело в том, что Келси не только сообщил нам имена индейских вождей, под руководством которых была учинена резня в Ноу-Хоуп. Он также выдвинул целый ряд обвинений против тебя и против всего вашего семейства. Я думал, что ты хотел бы услышать эти обвинения от него самого и как-то ответить на них. Эйб Келси сидит вон в том фургоне.
— Если он только высунет голову из фургона, я тут же всажу ему пулю прямо в лоб! — вскричал Бен Закари.
— Ты готов убить безоружного?
— Да! — воскликнул Бен.
— Тогда я лучше сам расскажу тебе то, что он говорил про тебя. Потому что я лучше подготовлен к тому, чтобы ответить тебе, если ты вдруг попытаешься в меня выстрелить. Во-первых, Келси сообщил, что перед тем, как устроить резню в Ноу-Хоуп, все три вождя индейцев собирались здесь, у вас.
— Эти трое действительно были здесь, — кивнул Бен. — Когда мы увидели, что они приближаются к нашему дому, мы забаррикадировались внутри, выставили из окон и бойниц ружья и дожидались, пока они не убрались восвояси.
— Келси утверждает, что Потерянная Птица именно от вас узнал о том, что Эффи Роулинс со своим женихом направляются сюда. Он говорит, что эта информация могла поступить кайова только от вас, и ни от кого больше.