Это был самый насущный вопрос, который стоял сейчас перед братьями Закари. Но они не знали ответа на него. И не спешили подыскивать ответ. Они занимались скотом, проводили все дни в прерии и ждали, что же всё-таки предпримет Зеб Роулинс. Когда он сделает первый шаг, они подумают, что предпринять в ответ... А пока они старались не думать об этом.
Между тем Бен понимал, что ему предстоит сделать ещё одно очень важное дело: расплатиться со всеми долгами, которые наделали братья Закари, скупая по всей округе скот для того, чтобы отогнать его в Уичиту. Примерно треть быков, коров и лошадей, проданных там, принадлежала не им, а была взята в долг под различные залоги, долговые расписки и порой просто под честное слово. Теперь пришла пора вернуть все эти долги. Бен понимал, что это займёт у него не один день, но ничего другого ему не оставалось.
Впрочем, он не слишком сильно переживал по этому поводу. Собираясь объехать всех людей, которым он был должен деньги, Бен Закари собирался попутно решить ещё одну задачу: выяснить, кто в Техасе поддерживает их семейство и готов встать на их сторону. Сейчас, в свете растущей напряжённости между ними и Роулинсами, узнать это было важно, как никогда.
В то время как Бен готовился к отъезду, заставляя всех остальных работать до изнеможения, чтобы все они успели сделать как можно больше до того, как он покинет ферму, Рейчел тоже каждый день поглядывала на настенный календарь. Но смотрела она на него с другой целью: её интересовало лишь сколько дней осталось до дня рождения Бена. День рождения Бена должен был наступить совсем скоро, и Рейчел хотела удивить его неожиданным подарком — таким, которому он бы по-настоящему обрадовался и который надолго запомнил.
— Я хочу сказать вам, что завтра уезжаю, чтобы раздать все наши долги за тот скот, который Кассиус распродал в Уичите, — объявил Бен за завтраком.
— Ты поедешь на коне? — спросил его Кассиус.
— Нет, я возьму мула, так будет удобнее.
— Надеюсь, ты не поедешь один, а возьмёшь кого-то с собой? — спросила Матильда.
— Как раз наоборот, я поеду один. Я смогу и сам справиться с этой задачей. Помощники мне не нужны.
— Но как же дорожные разбойники?
— Разбойники? — усмехнулся Бен. — Им придётся постараться, чтобы одолеть меня. Как и любому другому, кто вздумает это сделать.
— Но...
Он поднял вверх руку:
— Хватит, мама. Отец всегда объезжал прерию один, когда ему надо было отдавать долги. Уверен, что то же самое по силам и мне. — Бен посмотрел в глаза матери. — Я не хочу никого брать с собой для того, чтобы здесь осталось как можно больше людей. Те, кто умеет стрелять и может постоять за себя, нужнее здесь. Кто знает, что задумают индейцы...
— Понятно, — протянула Матильда.
Бен повернулся к двери:
— Кто-нибудь, поймайте мне мула!
Матильда уставилась на сына широко раскрытыми глазами.
— Но ты же сказал, что уезжаешь завтра, Бен! Разве не так?
— Всё верно, я так и планировал... Я просто хотел уже сегодня оседлать мула, чтобы направиться на нём на дальнюю часть нашего ранчо, поработать там и там же переночевать, а поутру отправиться в путь. Так я мог бы сэкономить пятнадцать миль пути...
— Бен, прошу тебя, пожалуйста, приходи поужинать сегодня вечером, — взмолилась Матильда. — Я не могу отпустить тебя просто так, даже не накормив. Обещаешь?
— Ну хорошо, — смутился Бен. Он всегда смущался, когда ему устраивали какие-то особенные проводы.
Рейчел замерла. Это был её единственный шанс сделать Бену подарок на день рождения. И у неё оставалось всего несколько часов на то, чтобы сделать это.
Пусть день рождения Бена наступит только через несколько дней. Другого шанса у неё всё равно уже не будет.
Дождавшись, когда Бен уйдёт, она кинулась к столу и принялась готовить праздничный пирог. Поставив пирог в духовку, Рейчел выбежала на улицу. Для того, что она задумала, ей нужны были светлячки и особое растение, которое росло вдоль берега Реки Пляшущей Птицы. Никто не знал его настоящего названия, его называли просто ползучей вишней. Это было невысокое растение, прятавшееся в зарослях густой травы. Сейчас на его веточках покачивались небольшие белые цветы округлой формы. Внутри каждого цветка пряталось по две миниатюрные желтоватые ягоды. Если вынуть эти ягоды из цветов, то цветы делались похожими на маленькие белые фонарики. Это и было нужно Рейчел.
Она собрала несколько ползучих вишен и освободила их цветки от ягод. После этого она нашла сухую изогнутую ветку и привязала к ней стебли ползучих вишен. Получилось что-то вроде небольшого деревца, украшенного маленькими белыми фонариками. Теперь ей предстояло самое сложное — наловить светлячков. Слава Богу, в это время года их было необычайно много. Рейчел стала ловить светлячков и одного за другим сажать их в пустые цветки ползучих вишен. Когда светлячки оказывались внутри, они продолжали светить, и цветки действительно ярко вспыхивали, точно маленькие белые фонарики. Это было необычайное зрелище — такое, какого сама Рейчел никогда раньше не видела. Работа была очень кропотливой, но когда она была закончена, перед ней стояло целое деревце, превращённое в чудную светящуюся гирлянду.
Она тщательно примерилась и воткнула деревце точно в центр праздничного пирога. Нежное белое сияние, которое испускали сотни пойманных Рейчел светлячков, озарило поверхность пирога. Девушка не выдержала и захлопала в ладоши. Это было необычайное зрелище.
Как здорово, что она всё-таки успела! Теперь ей осталось лишь дождаться прихода Бена, чтобы показать ему то, что она приготовила специально на его день рождения, и увидеть радость на его лице.
Рейчел уселась за стол и стала ждать. Время шло, а Бена всё не было. Прошёл час, второй, а Бен всё не шёл. А она так устала и набегалась за день, что не заметила, как заснула.
Рейчел разбудил звон шпор Бена. Она сразу проснулась и посмотрела на ходики на стене. Была уже полночь.
— Я приготовила тебе праздничный пирог, — сказала она. — Он здесь.
— Кажется, из него проросло целое дерево, — усмехнулся Бен. — Господи, неужели я пришёл домой так поздно?
— Это дерево должно... — начала было она и осеклась. Она вдруг увидела, что деревце, которое всё сияло и переливалось мягким белым светом, когда она приготовила его, теперь стоит совершенно тёмное.
— По дереву, кажется, ползёт светлячок, — сказал Бен.
Рейчел увидела слабую вспышку белого света в одном из «фонариков» дерева, но через несколько секунд свечение прекратилось, и дерево вновь погрузилось в темноту. Она встряхнула его, но ничего не произошло. Светлячки не желали светиться. Может быть, они все уже умерли?
Глава 29
Рейчел попыталась рассказать Бену, как замечательно выглядело сооружённое ею деревце, когда все сидевшие в цветках ползучей вишни светлячки сияли, точно сотня маленьких лампочек, как она старалась, готовя это к его приходу — но вдруг она осознала, что всё это бесполезно, и лишь горько разрыдалась. Деревце стояло тёмное, точно мёртвое. Все её усилия оказались бесполезны.
Бен прижал Рейчел к своей груди и терпеливо ждал, пока она выплачется. Когда её рыдания стали затихать, он произнёс:
— То, что ты сделала — это самое прекрасное, что только можно было сделать.
Рейчел вдруг осознала, что находится в объятиях Бена, что он прижимает её к своей груди, и, вместо того, чтобы прекратить рыдать, разрыдалась ещё больше, стараясь продлить эти волшебные мгновения. Ей так не хотелось, чтобы он отпустил её из своих рук. «Он знает, что я не его сестра, — пронеслось у неё в голове. — Может быть, мне сказать ему, что я тоже знаю это? Что я не его сестра?»
— Ну что ж, — сказал наконец Бен, — мы в любом случае можем полакомиться пирогом.
Рейчел быстро разрезала пирог на куски, и они оба не заметили, как съели его.
Затем Бен рассказал ей, что был сегодня у истока Реки Пляшущей Птицы. Весной он был похож на небольшой водопад, с бурно низвергающейся вниз водой. А сейчас, когда стояла такая невыносимо жаркая погода, вода почти иссякла и текла почти невидимой слабой струйкой.
Рейчел улыбнулась:
— Всякий раз, когда я оказываюсь в тех местах, я высматриваю ту птичку, которую впервые увидел наш папа и в честь которой он назвал эту реку Рекой Пляшущей Птицы.
Бен засмеялся:
— Знаешь, я там делаю то же самое. Тоже высматриваю эту самую птичку.
Они оба прекрасно помнили рассказ Уильяма Закари о том, как он впервые увидел эту странную пляшущую птицу. Она сидела на известняковом уступе, с которого низвергалась вниз вода, и когда он подскакал поближе, стала совершать удивительные движения — она точно пустилась в пляс. Эта птица напоминала аиста, но при этом не была похожа ни на один вид аистов, которых часто встречал и которых очень хорошо знал Уильям Закари. У этой птицы было бело-голубое оперение, красный клюв и жёлтые ноги, и она была почти пяти футов ростом. Никто никогда не видел в жизни такой птицы. По крайней мере Бен никогда не слышал о чём-то подобном. Только их отец смог увидеть её.
«Или... он тоже не видел её? — вдруг подумал Бен. — А лишь придумал рассказ про эту птицу для того, чтобы оправдать наше очередное переселение в эти места?»
Эта мысль только что пришла ему в голову, и он несколько мгновений сидел молча, точно ударенный громом. А ведь и правда... всё могло обстоять именно таким образом. Не было на самом деле никакой пляшущей птицы — была только семья, уставшая от бесконечных разъездов и переездов, и неуёмный Уильям Закари, который гнал своих домочадцев вперёд и вперёд в бесконечных поисках счастья.
— Мне очень не хватает отца, — вздрогнув, произнёс Бен. — Его уже четыре года как нет с нами, и мы вроде бы как-то привыкли к этому, но в этом году я вдруг почувствовал, как страшно нам не хватает его. Он так нужен нам, сестрёнка. Страшно нужен!
«Может быть, именно сейчас пришло время сказать ему, что я знаю, что на самом деле я совсем не его сестра? — пронеслось в голове у Рейчел. — Так сказать ему это или нет?»