— Ну разумеется, из меня получилась бы отличная индейская жена, — с непередаваемой горечью произнесла она. — После того как они раскормили бы меня так, как они раскармливают своих жён, я стала бы замечательной женой индейца. Одной из многих...
Неожиданно Энди рассвирепел.
— Хватит повторять все эти глупости! Лично мне наплевать, где именно ты родилась и кто были на самом деле твои родители. Кто бы это ни был, твой брат — это я. Меня так воспитали. С этим я вырос. С этим я собираюсь жить до последнего своего дыхания — пока я не умру.
Он встал и, неслышно ступая босыми ногами по полу, приблизился к задней стенке дома. Приложив к ней своё ухо, Энди прислушался.
— И ещё одно, — донёсся до неё голос Энди. — На самом деле, ты никакая не индианка. Тебя невозможно назвать ни индианкой из диких племён, ни индианкой из тех племён, которые поддерживают хорошие отношения с белыми. Посмотри на себя. Разве ты похожа на них?
Так что прекрати нести все эти глупости. Это всё чушь собачья. Сколько это можно повторять?
«Это не так, Энди, — подумала она. — Это совсем не так... или не совсем так. Если бы я была мальчиком, и выросла среди индейцев, то я стала бы Сетом. Или, вернее, Потерянной Птицей. Но, поскольку я родилась девочкой, мне уготована участь стать женой Седла Волка. И мне было бы суждено стать ею, если бы у меня не было с собой ножа».
Она судорожно сжала рукоятку ножа пальцами, и вдруг вспомнила слова Хейгер о кровожадности индейских женщин... вспомнила её фразу о том, как легко они могут обагрить свои руки человеческой кровью, если только им представляется такая возможность. Да, представлять себе, как твой нож вонзается в чьё-то тело, раздирает его внутренности — это было чисто по-индейски. Значит, она действительно была одной из них...
Неслышно ступая по полу, Энди обошёл весь дом по периметру и вернулся к Рейчел.
— Рейчел, пожалуйста, извини меня за мой резкий тон. Я злюсь совсем не на тебя, Рейчел. Я никогда бы не мог на тебя злиться.
Его голос никогда не был таким мягким и нежным. Рейчел опустилась на пол, прислонившись спиной к стене. Энди опустился рядом с ней и обнял её, прижавшись щекой к её волосам.
— Ты — самая лучшая сестра в мире, — сказал он. — А сейчас для меня ты больше чем сестра. Ты всё, что у меня осталось. Ты — вся моя семья.
Судя по всему, Энди уже смирился в душе с тем, что и Бена не стало и он остался один во всём мире. И что единственным родным человеком у него была только Рейчел.
— Но мы всё равно будем сражаться с ними до конца, — упрямо произнёс Энди. — Если понадобится, мы будем воевать с ними всю жизнь. Пусть против них останутся только ты и я — не важно. Мы всё равно будем с ними сражаться. Я буду драться с ними до скончания света. Только бы ты была рядом со мной. И пусть будет то, что будет.
Рейчел не выдержала и расплакалась. Она рыдала почти беззвучно, прижимаясь лицом к плечу Энди, и чувствовала, что он тоже плачет. «У нас нет надежды на спасение. И нет никакого выхода, — думала она. — И что бы ни случилось, мы обречены...»
Глава 42
На этот раз им не пришлось скрытно пробираться к задней стенке и, прижавшись к ней ухом, внимательно прислушиваться к разным шорохам, чтобы удостовериться в том, что индейцы приближаются к их дому. Индейцы налетели на них с оглушительными криками и гиканьем, а оглушительный топот копыт их лошадей отдавался во всех комнатах сразу. В воздухе засвистели сотни пуль — индейцы не жалели патронов, поливая дом Закари свинцовым дождём.
Энди и Рейчел замерли возле стены, сжимая в руках оружие. Они ждали, что индейцы попытаются ворваться вовнутрь сквозь одно из полуразбитых окон. Но неожиданно раздался страшный удар в районе входной двери, и они увидели, как под воздействием этого удара дверь буквально прогнулась внутрь. В следующую секунду они услышали ещё один чудовищный удар и увидели, как дверь ещё дальше подалась вовнутрь, а со стен полетели куски извёстки и щепки. Весь дом затрясся и буквально заходил ходуном от диких ударов. Энди увидел в расширяющейся щели лошадиный круп, который, точно таран, бил в дверь, с каждым разом расшатывая её всё больше. Ему стал ясен замысел индейцев: они подвели к двери их дома лошадь и решили использовать её как живой таран. Нещадно нахлёстывая лошадь, сидевший на ней индеец заставлял её с каждым новым ударом всё больше расширять образовавшуюся щель. Ещё несколько секунд — и дверь слетит с петель, и осаждающие проникнут вовнутрь.
Энди вскинул револьвер, собираясь выстрелить, но в тот момент, когда он уже жал на курок, дверь внезапно подалась ещё дальше, ударив его по руке, и выстрел ушёл куда-то вбок. Однако второй выстрел попал точно в спину индейца, сидевшего на лошади. Он обмяк и кулём свалился вниз, а лошадь, почувствовав свободу, тут же с ржанием унеслась прочь. Энди увидел, как она пересекла Реку Пляшущей Птицы и скрылась на противоположном берегу.
Энди вытер пот со лба. Только что им удалось в очередной раз отвести от себя смертельную угрозу. Но сколько ещё могла продолжаться такая удача? Индейцы между тем с криками и гиканьем носились вокруг их дома на конях и угрожающе палили в воздух из ружей. Было ясно, что они не успокоились. Что же они ещё задумали?
Рейчел и Энди напряжённо ждали, готовые среагировать на малейший признак опасности. И вдруг они услышали топот конских копыт прямо на крыше. Это было невозможно... Неужели кто-то из индейцев въехал на коне прямо на крышу дома? Между тем стук копыт всё усиливался, доски потолка угрожающе прогибались, из-под них обильно сыпалась земля.
— Они проникли прямо на крышу. О, чёрт! — выдохнул Энди.
Он в растерянности смотрел на потолок. Сверху на доски крыши был насыпан очень толстый слой земли. Пытаться стрелять сквозь него было бесполезно. Что же делать?
Рейчел вдруг замерла, услышав странный шум, который исходил совсем с другой стороны. Сжимая в руке револьвер, она тихонько прокралась к погребу, где они хранили овощи. Вне всякого сомнения, этот странный шум раздавался именно оттуда. Вдруг она увидела сверкающее лезвие индейского томагавка, которое кромсало доски крышки погреба изнутри, и услышала хруст ломающегося дерева. Не помня себя от ужаса, Рейчел трижды выстрелила из револьвера. Странный шум прекратился. Томагавк так и остался торчать среди разломанных досок. Рейчел видела, что Энди что-то кричит ей, но не могла разобраться ни слова.
Девушкой овладела паника. Судя по всему, кайова медленно, но верно начинали подбирать ключи к их дому. Они попытались войти через окна, потом — через дверь, теперь они полезли на крышу и одновременно атаковали со стороны погреба. Она вместе с Энди просто физически не могла перекрыть столько путей нападения. Это означало, что рано или поздно их оборона будет сломлена, и кайова всё-таки проникнут вовнутрь...
Она снова услышала какой-то странный шорох у себя за спиной. Рейчел быстро повернулась на этот звук, но не успела ничего сделать: неожиданно с потолка на неё обрушилась огромная масса земли, дёрна и сломанных досок, которая погребла её под собой. Эта масса увлекла Рейчел вниз, и она упала, больно ударившись лицом о пол, а сверху на неё продолжала валиться земля, которая засыпала её, словно в могиле. Задыхаясь и не понимая, что произошло, она лежала, скованная этой массой земли, точно тисками, пока Энди не разгрёб кучу и не вытащил её оттуда. Он посадил её у стены и дал ей отдышаться. Когда голова Рейчел немного прочистилась, она взглянула наверх и с ужасом увидела, что индейская лошадь пробила крышу их дома своим задним копытом и теперь билась в образовавшейся щели, пытаясь вырваться оттуда и с каждым рывком заставляя всё больше земли и разбитых досок сыпаться вниз. Отверстие в крыше при этом постоянно расширялось и становилось всё больше. Было ясно, что ещё несколько мгновений — и оно станет достаточно большим, чтобы сквозь него могли проникнуть индейцы. И тогда им наступит конец.
Рейчел с трудом встала и трясущимися руками вытащила из кобуры свой револьвер. Весь ствол был забит грязью. Она попыталась очистить его, чтобы не заклинило пулю.
Энди навёл на потолок своё ружьё и выстрелил. Пуля пробила доски крыши, пробила толстый слой земли и вонзилась в тело лошади. Секунда — и её нога безжизненно застыла в проёме. Больше лошадь не дёргалась. Энди сумел убить её.
Улыбаясь, он повернулся к Рейчел:
— Как ты думаешь, я смог бы...
В эту секунду раздался выстрел. Индеец стрелял не прицельно, но выпущенная им пуля срикошетировала от стены и попала в Энди. Энди внезапно согнулся пополам от страшной боли и рухнул на пол.
Глава 43
Рейчел подскочила к брату и перевернула его на спину.
— Со мной всё в порядке... со мной всё в порядке, — точно заклинание, через силу твердил он.
— У тебя кровь идёт изо рта, — выдохнула она.
В неверном лунном свете она не видела, куда именно ранило Энди, но очень быстро на полу образовалась целая лужица крови, и она поняла, что пуля попала Энди в руку чуть пониже плеча, при этом разорвав артерию и перебив кость. Рука Энди безжизненно висела, и из неё хлестала кровь.
Рейчел закусила губу. Кровь следовало немедленно остановить. Она оторвала лоскут от подола юбки и перетянула раненую руку брата. Теперь следовало затянуть жгут. Но под рукой у неё ничего не было. Тогда она просунула под завязанный узлом жгут ствол своего револьвера и стала крутить его. Жгут стянул руку Энди, кровь пошла медленнее, но всё равно не остановилась.
Тело Энди содрогалось от спазмов боли. Он стиснул зубы, стараясь не кричать, но боль была слишком сильной. Он что-то отчаянно бормотал, но Рейчел не слышала его: она всё стягивала жгут, пока, наконец, поток крови не превратился в маленький ручеёк. Тогда она разодрала свою подушку и наложила на рану куски хлопковой ткани, и снова перевязала всё это словно бинтом.
Закончив перевязывать Энди, она потащила его к кровати. С трудом подняв брата, Рейчел положила его на кровать.