Вера убирает телефон и тащится по лестнице к себе. Она даже не думает включать свет, просто идет в холодную спальню и забирается под одеяло. И сворачивается в клубок. Единственное, чего ей хочется, – это просто исчезнуть.
36Вера
Кажется, наступил новый день. В щели между шторами в комнату едва пробивается тусклый свет, вырывая Веру из сна. Она поворачивается, некоторое время смотрит на светлые полосы. Она давно сбилась со счета, сколько раз тьма за окном сменялась светом, прежде чем в комнате снова темнело. Сейчас вновь светло, но для Веры это не имеет ни малейшего значения. Она переворачивается и вновь закрывает глаза.
37Рики
– Рики, если не избавишься от этого хлама на парковке, я сама от него избавлюсь, – заявляет миссис Барри.
Рики подавляет стон отчаяния и просто кивает. Когда миссис Барри уходит, он еще стоит у двери и скрипит зубами. Причем миссис Барри недалека от истины. «Этим хламом» она называет стулья из магазина Веры, которые Рики по глупости забрал к себе и выпросил разрешения сложить все на парковке, пока он их реставрирует. С тех пор прошло почти две недели, и Рики действительно трудится над ними. Половина уже готова, и стулья выглядят чертовски здорово. Но потом случился этот чудовищный ужин, и с того вечера один вид этих стульев вызывает у Рики тошноту.
Но миссис Барри права. Нельзя вот так оставлять стулья на парковке, чтобы они занимали место и собирали пыль. Рики обреченно вздыхает и спускается на парковку оценить ситуацию. Но вид уже обновленных стульев наполняет его чувством удовлетворения. В них сохранены традиционные черты, но Рики отшлифовал дерево и покрыл матовой черной краской, и теперь всё выглядит по-своему изысканно. Он решает погрузить готовые стулья в машину и отвезти к Вере, чтобы у нее была хоть какая-то мебель, пока он работает над остальным.
Приходится немного извернуться, но в конце концов семь стульев умещаются в салоне машины. Правда, один из них занимает пассажирское сиденье, и ножки направлены Рики точно в голову, и в случае аварии одна из них пробьет ему висок, но что это за жизнь без толики продуманного риска? И все же Рики ведет машину с предельной осторожностью, то и дело сглатывая на крутых спусках и подъемах.
Квартал, где живет Вера, напоминает ему о Сане, и даже через три дня после того памятного ужина при мысли о ней у Рики щиплет глаза. За прошедшие несколько дней он отправил ей четыре сообщения, но потом понял, что должен проявить уважение к ее личному пространству, и написал последнее сообщение.
Дай знать, когда будешь готова поговорить.
Если будешь готова. Если не захочешь, я пойму. Прости.
Рики пытается не вспоминать об их последней встрече здесь, как они убирались в магазине и непринужденно болтали и смеялись.
– Вера, Вера, – бормочет Рики себе под нос, оглядывая магазин.
По-прежнему с трудом верится, что она сама устроила погром в собственном магазине. При мысли об этом Рики качает головой, но не в силах сдержать улыбку. И все-таки он хорошо относится к Вере, вопреки ее сумасбродству. Подхватив два стула, Рики подходит к двери и стучит. Дверь открывается, привычно звонит колокольчик. Ох… неужели Вера уже решила открыться? Без мебели?
Рики входит и понимает, что поспешил с выводами. Снаружи еще светло, но внутри царит полумрак. Из новых светильников, что установил Оливер, ни один не горит. Пространство кажется пустым. Тогда почему дверь не заперта?
– Эй? – подает голос Рики и осторожно ставит стулья. Оглядывается и пробует еще раз: – Вера?
– Вам нужна Вера Вонг? – раздается голос за спиной.
Рики подскакивает и резко оборачивается. В дверях стоит низкая, полноватая женщина примерно одного возраста с Верой.
– Эм, да? Вы знаете, где она?
– Нет, я тоже пытаюсь это понять. Я Винифред, хозяйка французской пекарни по соседству, – она произносит это с такой гордостью, словно Рики должен восхититься этим фактом.
Рики подыгрывает и вскидывает брови.
– Ух ты, здравствуйте, Винифред. Мне нравятся ваши пирожные.
Винифред сияет, и щеки заливает румянец, но улыбка почти мгновенно гаснет.
– Я беспокоилась за Веру. Сколько недель прошло, а ее все нет, а в магазин приходят какие-то люди, шумят…
– Ах да, это мы с друзьями наводили в магазине порядок. – При слове «друзья» у Рики все внутри сжимается. – А пока мы этим занимались, Вера пожила кое у кого, но я думал, она уже вернулась.
Джулия рассказала ему, что произошло тем вечером после того, как он бросился догонять Сану, и звучало это не лучшим образом. Теперь его мучает чувство вины, потому что следовало проведать Веру раньше.
– Кажется, я слышала, как она вернулась посреди ночи, три дня назад. Но когда заглянула с пирожными, здесь никого не было. А дверь не заперта, это же опасно.
Дурное предчувствие в животе у Рики усиливается.
– Три дня назад? И вы не слышали, как она выходила, или что-то еще?
– Нет. Ну, я не могу постоянно следить за другими, у меня столько… Эй, вы куда?
Но Рики ее не слышит. Он уже взбегает по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
– Вера! – кричит он на бегу.
В гостиной холодно и темно. Ужас разрастается до такой степени, что хочется с воплями выбежать обратно, на солнечный свет. Но Рики движется дальше. Еще несколько ступеней, ведущих в жилые комнаты. Он заглядывает в первую, но комната выглядит так, словно пустует долгие годы. В следующей комнате на кровати выделяется едва заметный бугорок. Невозможно поверить, что под одеялом может лежать человек.
Рики осторожно приближается к кровати и прокашливается.
– Вера?
Господи, она мертва? Так хочется развернуться и сбежать, но каким-то образом ноги сами делают шаг, а затем еще один. Рики осторожно прикасается к фигуре под одеялом и слышит слабый стон.
– Ох, слава богу. Вера, это я, Рики.
Он сдвигает одеяло, и сердце подскакивает к самому горлу. Никогда еще Рики не видел Веру такой маленькой, старой и сломленной.
– Ох, Вера.
Сожаление и чувство вины пронзают его легкие. Рики выхватывает телефон и набирает 911, называя диспетчеру адрес Веры. Она лежит с открытыми глазами, но как будто не видит его. Невозможно смотреть на нее без боли. Рики берет ее за руку.
– Все будет хорошо, – говорит он. – Мы о вас позаботимся. Обещаю.
38Сана
Сана спешит по больничному коридору, и под ногами скрипит линолеум. Четвертая палата, сказали ей на стойке регистрации, и, кажется, она будет искать ее вечно. Но вот Сана видит нужную табличку и врывается внутрь. Из четырех кроватей занята только одна. При виде пациентки на больничной кровати Сана невольно всхлипывает.
– Ох, Вера, – произносит она сдавленным голосом.
Рики встает со стула.
– Спасибо, что пришла.
Сана лишь кивает, не в силах отвести взгляд от бледного лица на подушке. Вера всегда была полна жизни, в глазах сверкали искры, и так больно смотреть на нее теперь: постаревшую, хрупкую и сломленную, как будто она уже готова покинуть этот мир. Сана медленно подходит, и перед глазами все расплывается от слез.
– Она…
– Вера поправится, – говорит Рики. – Врачи говорят, у нее обезвоживание, поэтому она под капельницей. И, скорее всего, у нее бронхит. Но теперь все будет хорошо.
По телу разливается волна облегчения. Сана берет Веру за руку, свободную от иголок и трубок, и бережно сжимает. Наклоняется и произносит шепотом:
– Вера, это я, Сана. Мне так жаль. Но теперь я рядом. И вы были правы, во всем.
Так хочется, чтобы Вера улыбнулась, но ее лицо остается неподвижным.
– Врачи говорят, она спит.
– Да, конечно. – Сана выпрямляется и вытирает глаза.
Открывается дверь, и в палату вбегает Эмма. Следом за ней входит Джулия. Сана впервые за несколько недель видит ее такой замученной.
– Бабушка! – кричит Эмма и замирает при виде Веры. С тревогой оглядывается на Джулию, а та в свою очередь смотрит на Сану и Рики.
– С ней все будет хорошо, – одновременно произносят Сана и Рики.
Мгновение они смотрят друг на друга, а затем Сана кивает Рики. Он чуть улыбается ей, после чего пересказывает Джулии все, что сообщил Сане минуту назад. Дверь снова распахивается, и в палату врывается Оливер, но останавливается при виде Джулии. Потом смотрит на Веру и сглатывает.
– Она…
– Все будет хорошо, – говорит Рики и в третий раз повторяет свой доклад.
Затем все собираются вокруг Веры и молча на нее смотрят.
– Я скучаю по бабушке, – говорит Эмма.
И напряжение спадает. Все четверо переглядываются и неуверенно улыбаются друг другу.
– Скучаю по утренним пикникам на пляже, – говорит Сана.
– А я скучаю по тем дням, когда Вера готовила нам завтрак, – подхватывает Джулия. – И встречала меня, когда я возвращалась домой.
– Не хватает ее ободряющего слова, – продолжает Рики.
– А мне тоскливо без ее нравоучений, – говорит Оливер.
Все дружно посмеиваются и кивают.
– Ну, кое-где она все же переступила черту, – говорит Джулия.
Оливер фыркает.
– Она пыталась переступить закон.
И снова все смеются.
– Но это и делает ее такой… – Сана пытается подобрать слово. – Такой Верой.
Остальные кивают.
– Мне тебя не хватает, – внезапно выдает Рики.
Кажется, всё в палате замирает.
– Прости, – произносит Рики. – Не знаю почему… в общем, забудь, я…
У Саны срывается словно само по себе:
– И мне тебя не хватает. – Она обходит кровать и обнимает Рики. – Ты подлый засранец… ой, прости Эмма. Не повторяй это.
– Подлый засранец, – повторяет Эмма, и Сана тяжко вздыхает.
Джулия смотрит на нее в притворном гневе.
– Сидишь с ней как минимум один вечер.
– Не возражаю. – Сана вновь переключает внимание на Рики. – Я много думала о том, что ты сделал, и…