Пока войскам этих армий удавалось ценой огромных потерь избегать полного окружения. 26 июля начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер с досадой записал в свой дневник: «Противник снова нашел способ вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это, с одной стороны, — яростные контратаки против наших передовых отрядов 17-й армии, а с другой — большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов и быстро перебрасывает их по железной дороге и на автомашинах»[360].
Но долго ли это могло продолжаться?
Немецкие танковые и моторизованные части, превосходившие войска 6-й и 12-й армий в подвижности, значительно опережали последних в выходе на запланированные советским командованием рубежи обороны. 1-я танковая группа и соединения 17-й полевой армии продолжали наступательные действия, обходя фланги наших армий и выходя на их тыл.
Одновременно подвижные части противника вклинились в боевые порядки отходящих дивизий, создав угрозу их расчленения и полного окружения. Прикрывавшие с запада отход главных сил группы генерала Понеделина части 13-го стрелкового корпуса к исходу дня вели бои на рубеже Стрижавка, Даньковка, Пархомовка, Тодоровка, с трудом сдерживая натиск противника.
Ожесточенные бои 27 июля разгорелись за Малую Снетинку, Фастовец, Винницкие Ставы, Гребенки, Глушки, Кирданы, Исайки, Баранье Поле, Лукашевка, Цыбулев, Соколовка, но добиться решающего успеха войскам группы генерала Понеделина не удавалось. Выполняя директиву Южного фронта, войска 6-й и 12-й армий продолжали отход в юго-восточном направлении. Их выход на рубеж Монастырище, Терлица, Гранов, Михайловка штаб Южного фронта ожидал к утру 28 июля. Установить точное положение отходящих войск штаб фронта был не в состоянии из-за отсутствия с ними связи, а направленные для ее установления на самолетах делегаты не вернулись.
Соединения и части отходивших армий были утомлены непрерывными боями и тяжелыми отступательными маршами, многие из них понесли большие потери в людях и материальной технике. Непрерывные удары противника с фронта, с флангов, частая необходимость вести бои с перевернутым фронтом привели к перемешиванию войсковых частей, дезорганизации управления корпусами, дивизиями, частями.
Частое нарушение связи во всех звеньях приводило к тому, что приказы вышестоящих штабов попадали в подчиненные части с большим опозданием или вообще не доходили, в связи с чем срывались намеченные мероприятия. Иногда распоряжения в войска передавались по телефону открытым текстом, чем нередко пользовался враг, сразу реагируя на планируемые советским командованием операции.
Военный совет Южного фронта 26 июля 1941 года докладывал в Москву о состоянии переданных в его распоряжение войск 6-й и 12-й армий: «12-я армия в результате первого месяца войны понесла очень большие потери в личном составе и материальной части и в настоящее время находится в состоянии, граничащем с потерей боеспособности. К 20.7.41 ее отдельные соединения выглядят следующим образом:
1. 24-й механизированный корпус: остатки личного состава определяются, примерно, 30 % к штатной потребности… во всех дивизиях осталось в сумме три танка… 26 орудий.
2. 13-й стрелковый корпус: личный состав — меньше 30 % штатной потребности; транспорт — 15–16 %, артиллерия потеряна более чем на половину.
3. 6-й стрелковый корпус: укомплектован личным составом на 40 %, конским составом на 25 %, артиллерией на 50 %…
Вывод: армия в настоящий момент мало боеспособна и требует отвода в резерв для пополнения людьми, конским составом, вооружением и транспортом»[361].
Не лучшим образом выглядели и войска 6-й армии, которые, как докладывал ее штаб, «…находятся в крайне тяжелом состоянии на грани полной потери боеспособности… противник обошел правый фланг армии, зашел в тыл наших частей, перехватив пути отхода на северо-восток и восток. В тылу армии выявлены части 16-й танковой дивизии и 16-й моторизованной дивизии. Против этой группировки в условиях глубокого обхода, граничащего с окружением, находятся силы 6-й армии в следующем составе: 37-й стрелковый корпус (80, 139, 141-я стрелковые дивизии) с пятью орудиями 441-го корпусного артиллерийского полка… Личный состав каждой из этих дивизий не более 1500 человек. 80-я стрелковая дивизия с 60 % дивизионной и полковой артиллерией имеет в своем составе около 4000 человек…; 49-й стрелковый корпус в составе 190, 197 и 140-й стрелковых дивизий без корпусной артиллерии, с потерей дивизионной артиллерии до 50 % и с личным составом не более 25 % штатной численности; 16-й моторизованный корпус с минимальными остатками: 240-я моторизованная дивизия, 15-я и 44-я танковые дивизии, из которых сформирован отряд пехоты силою до батальона, мотоциклетный полк силою до батальона…; 10-я дивизия НКВД, численный состав которой около 1000 человек, при четырех 76-мм орудиях; группа полковника Фотченко (213-я моторизованная дивизия, 10-я танковая дивизия), численностью до 1200 человек с шестью 45-мм орудиями.
189-я стрелковая дивизия прибыла в состав армии 16.7.41 в полном составе и в настоящее время потеряла до 25 % личного состава. 173-я стрелковая дивизия, переданная из состава 8-го стрелкового корпуса 16.7, по своему численному составу равняется не более двум батальонам с потерей до 60 % артиллерии. 211-я воздушно-десантная бригада в составе 250 человек без артиллерии. В итоге в составе армии только две дивизии (80-я и 189-я) представляют из себя некоторую силу, остальные части учитываться как боевые соединения не могут…
Войска 6-й армии не способны в настоящее время решать активной задачи ни по своему составу, ни по состоянию сил бойцов и материальной части»[362].
Но воины армий генералов Музыченко и Понеделина продолжали сражаться, стремясь выйти на соединение с главными силами фронта.
В это время войска 18-й армии вели ожесточенные бои на гайсинском направлении с наступавшими дивизиями 17-й полевой армии и венгерским корпусом, стремящимся пробиться в общем направлении на Умань. Сдержать натиск превосходящего по силе противника наши части не смогли, фронт их обороны был прорван, подразделения 18-го мехкорпуса оставили Теплик и начали отход в юго-восточном направлении. Передовые отряды противника вышли в район Терновки (50 км юго-восточнее Гайсина), где с ними вступил в бой находившейся здесь отряд пограничников.
Из-за нарушения связи штаб армии генерала Смирнова не имел точных данных о местонахождении 18-го механизированного корпуса, который, по его предположению, отошел в направлении Гранов, Вел. Савустьянивка. В войска были срочно направлены командиры связи, которые установили, что 218-я моторизованная дивизия с некоторыми подразделениями 47-й танковой дивизии вечером отходила в направлении Краснополка, Голованевск, а 96-я горнострелковая дивизия — на Окнино.
Только к утру 28 июля от посланных в войска командиров поступили сведения, что 18-й механизированный корпус сосредоточен в районе Михайловка, Кублич, Соболевка; 96-я горнострелковая дивизия с поддерживающим ее 274-м корпусным артполком — Гордиевка, Тростянец; 164-я стрелковая дивизия с 269-м корпусным артполком — на огневых позициях в районе Ободовка, Татаровка.
По данным авиаразведки, большие мотомеханизированные колонны противника были обнаружены в районах Гайсин, Бубновка, Кублич, Краснополка, Пятигоры, Косоново, Немиров. Это был опасный прорыв противника, угрожавший выходом их частей в район Умани и Первомайска, в обход всей правофланговой группировки Южного фронта.
Одновременно части 76-й пехотной дивизии вермахта вошли в обнаруженный накануне их разведгруппой неприкрытый стык между дивизиями 18-й и 9-й армий и развили наступление из района Чечельник на Ольгополь. Для прикрытия первомайского направления в район Ольгополя срочно выдвигались части 55-го стрелкового корпуса.
Разведкой 2-го кавалерийского корпуса была обнаружена и большая мотомеханизированная колонна противника с танками, продвигавшаяся севернее Балты на Первомайск. Скорее всего, эта немецкая часть направлялась для удара по обнаруженному штабу 18-й армии, но из-за недостатка горючего была вынуждена остановиться и ждать его доставки. Командир корпуса немедленно донес об этом факте генералу Черевиченко, но никаких мер для сдерживания этой колонны предпринято не было. К исходу дня колонна беспрепятственно продвинулась восточнее Балты на 30 км[363].
Ничем не мог помочь и штаб 18-й армии, так как его 164-я стрелковая дивизия с одним полком 169-й дивизии, прикрывая гайворонское направление, вела бои на рубеже Токановка, Бондаревка, Белый Камень.
Не получил должного развития и наносимый соединениями 9-й армии контрудар по кодымской группировке противника. Перейдя утром 27 июля в наступление, части 2-го кавалерийского корпуса продвинулись на 4 км севернее Еленовки и Евтодии, развивая удар в направлении Барсуки. 150-я стрелковая дивизия в это время овладела лесом южнее Стрымба и вела бой за этот населенный пункт и Петровку. Части 74-й стрелковой дивизии вели тяжелый бой за овладение с. Французская.
Во второй половине дня подошедшие к месту боя резервы противника нанесли контрудар по боевым порядкам 2-го кавкорпуса и 74-й стрелковой дивизии, которые к исходу дня отошли на рубеж Сенная, высота 3 км южнее Евтодия, северная окраина с. Крутые, северная окраина с. Плоть. Для прикрытия рубежа Евтодия, Слободзея спешно выдвигались два полка 150-й стрелковой дивизии.
Тяжелая обстановка сложилась на левом крыле нашей ударной группировки в районе Шершенцы, где 176-я стрелковая дивизия не выдержала ожесточенных контратак противника и в результате прошедшего боя была вынуждена отойти на рубеж северо-западная окраина с. Плоть, Малый Молокице, Белоче.