– Кара! – возвысил голос отец. – Тебе пора обедать!
– И то, – оживилась Натка. – Всем пора! Мария, я скоро вернусь!
Хранительница закинула свой рюкзак на плечо, в одну руку взяла акулий хвост, другую протянула Каре:
– Пойдем, дорогая. Будем наводить свои порядки!
– С шумом? – обрадовалась девочка, доверчиво вкладывая свою ладошку.
– Конечно, – пообещала хранительница. Многозначительно: – Для того чтобы построить что-то новое, нужно разрушить старое. Иначе это старое будет портить тебе нервы всю оставшуюся ему жизнь.
И под это объяснение они вышли из комнаты. Акула утащилась последней.
Диего захлопнул дверь, вернулся ко мне и присел на краешек рамы.
– Здравствуй, Мария, – улыбнулся он мне знакомой и родной улыбкой.
– Зачем ты это делаешь? – холодно поинтересовалась я. – Зачем тебе это? Зачем меня мучить? Лучше отдай Совету, тебе еще и спасибо скажут, а за ликвидацию выдадут премию. Чистый прагматизм.
– Потому что я тебя люблю, – просто ответил мужчина. В аквамариновых глазах плескался океан.
– Понятно, – прошептала я, устало прикрывая веки. С глухой тоской: – Значит, умирать я буду долго…
Глава 26
О сколько нам подлянок трудных
Готовит разум беспробудный…
В заброшенной туземной деревне, построенной над морем на высоких сваях, в одной из расположенных в центре хижин собралось около десятка возбужденных элементалей. До сих пор Диего никогда не пользовался правом ликвидатора созвать членов Совета или прочих элементалей.
Мадхукар, как всегда наиболее просвещенный по поводу повестки дня (экстрасенс-воздушный, что с него взять, неизменно в курсе интересных событий!), лишь загадочно улыбался, изображая просветленного Будду.
Остальных пригнало любопытство. Даже Эйден прибыл и теперь сгорал от любопытства, потому что видел накануне: всеобщее пугало, ручной зверь Совета, проверенный и обычно надежный водный не в себе. Наконец, когда все приглашенные прибыли, в хижину последним просочился из пола Диего.
Подобный фокус могли проделывать со своей стихией только самые сильные, единицы, нашедшие способ не терять себя в стихии. И то, что Диего продемонстрировал свои возможности открыто, можно было трактовать двояко: водный или перестал скрывать уровень силы, или решил кое-кому кое о чем напомнить.
А точнее, главе Совета, что тот слегка, можно сказать – самую малость, – засиделся на своем посту. Должность главы занимал самый сильный в своей стихии. По изначальному замыслу они должны были чередоваться каждые пять лет, но как-то так получилось, что трон Совета Стихий ненавязчиво узурпировал Эйден, как наиболее сильный огненный, а остальные были просто не в силах послать ему вызов. Теперь Диего явно указал на то, что, возможно, это утверждение не очевидно.
Несколько озадаченные происходящим элементали ждали продолжения скандала. И дождались. Когда приглашенные духи моря накрыли богатый стол и покинули гостей, Диего обратился к присутствующим:
– Здравствуйте. Заранее прошу прощения за причиненное беспокойство, но я созвал вас не ради своей прихоти.
– Да-да, – рассеянно отозвался Эйден, думая совсем о другом. – Тебя и еще трех элементалей беспокоит состояние этой девочки… как ее… Марии. Согласен, милая девочка, чистая. Даже для рожденных огненных довольно редкое качество. А уж для сотворенных – вообще уникальный случай, согласен.
Все покивали.
– Но я должен тебя огорчить, – обратился Эйден к Диего. – С тех пор как она подцепила сущность могущественного ифрита, у нашей милой девушки один путь – в перерождение. И как бы мне ни было ее жаль, другого способа разрешить проблему я не вижу. Мне искренне жаль…
Диего заскрипел зубами. Он ненавидел лицемерие во всех его проявлениях.
– Так ты поэтому приготовил для девочки трех маньяков подряд? Углядел ифрита и решил закрыть вопрос? Чтобы материал зазря не терять – еще неизвестно, какого нового палача найдут? – напрямую спросил он огненного.
Тот пожал плечами:
– Можно и так сказать… Ифрита такой мощи ей Рамон подсуропил… с ним не справился бы даже я. Куда уж сотворенной…
– Ты же знал, знал, что остальные пойдут довеском к ифриту, не мог не знать! – яростно дожимал Эйдена водный. – Зачем же?..
– Знал, – не стал отпираться глава Совета. – Я уже сказал тебе: как только в нее вселился ифрит – считаю, ее жизнь кончена. Второй раз. Это и комару понятно. С этой сущностью не справишься даже ты. Уж больно в нем намешано кровей. По-моему, и демоническое туда приклеилось. То ли инкуб вмешался, то ли суккуб… Не зря дух пустыни именно девушек продавал, он их похотью позже питался… я так думаю.
Диего укоризненно покачал головой:
– И ты все это знал и спокойно отправил девчонку на смерть вместо того, чтобы собрать полную руку стихий?!
– Ну, это же не особенный случай… – пошел на попятную Эйден. – Она всего лишь бывший человек, перерожденная. Не одна, так другая… ничего особенного…
Мадхукар, услышав речь главы, брезгливо поджал губы и отодвинулся. Часть гостей к речи своего главы отнеслись индифферентно, а остальные – весьма неблагосклонно. Среди последних были воздушница Лёна и земляная Лана.
Дамы буквально кипели гневом, до такой степени, что у них вырывались исключительно междометия:
– Да ты!..
– Ах, гад!..
Спустя пару минут они обязательно бы выдали некошерному поведению своего главы полную характеристику, но начавшийся гвалт пресек Диего:
– ТИХ-ХА! Тихо, я сказал!
Гости замолкли.
Единственный в их компании водный взял себя в руки и произнес с расстановкой:
– Значит, так! Или мы все вместе ищем пути решения этой проблемы и я веду себя тихо-мирно и, никого не беспокоя, занимаюсь морским сельским хозяйством. Или… – Он выразительно посмотрел на Эйдена. – Я занимаюсь другим хозяйством. И если я кем займусь, то спрятаться в бункере не выйдет и засада в танке точно не поможет – танк утонет!
– Но… – попробовал вклиниться самый сильный огненный.
– «Но» было еще тогда, до ифрита… – отрезал Диего. – Теперь начинается «А»! Если вы мне совместно не поможете избавить Марию от ифрита, то… Для начала Совет сменит главу, и это не обсуждается…
Эйден сделал движение рукой и побледнел. Что-то у него с огненной стихией не получилось. Впервые за тысячи лет.
Диего продолжал рисовать картины ненастного будущего:
– А следом я вам устрою одну большую Японию в момент цунами. Причем цунами будет везде, где есть хоть ведро воды! ДАЖЕ В ПУСТЫНЕ! – Он ласково ощерился равнодушным огненному и воздушнику. – Любите соленую водичку?..
Такую воду любили только избранные. И уж никак не в пустыне.
– Что вы на меня все смотрите?! – взорвался Мадхукар, превращаясь в сильно помолодевшую ипостась и нервно вращая хвостом. – Я ему мешать не стану! Наоборот, еще сам помогу в кое-чьих владениях! – Он указал пальцем на Эйдена. – Вы от меня и на острове не спрячетесь, такую девочку загубили! Хотя… – Человек-обезьяна внезапно задумался. – Пока не загубили. Есть один способ… непроверенный, правда… но исключительно сильный.
– Какой? – К индийцу подскочила троица обнадеженных стихиалей – Лана, Диего и Лёна.
– Ну-у… – задумчиво сказал единственный в своем роде летающий огненно-воздушный, рассеянно потирая переносицу. Сообщил: – Ее можно спасти, если сделать универсалом. Тогда даже ифриту ее не переломить.
Компания дружно отпрянула. Лана возмущенно протянула:
– Издеваешься?!!
– Нет, – мягко отозвался Мадхукар, и все как-то сразу поверили, что действительно нет, не издевается. – Ей всего-то нужно получить частицы добровольно отданной мощи всех стихий в присутствии трансформатора сил.
– Нет, ты точно измываешься над нами! – прошипел Диего, а Эйден разочарованно хмыкнул. – Да легче в огненном воду поселить, а в водном зажечь огонь, чем найти это самое мифическое существо! – С рубящим взмахом руки: – Оно не существует!!! Его нет в природе!
– Ну почему же – нет, – вальяжно ответствовал Мадхукар, снова становясь моложе и возвращая обезьянью голову и хвост. – Очень даже есть. Мало того, оно уже пару лет тихонько существует рядом с вами, и вы его… – Обвел лукавым взглядом знакомых Марии. – Прекрасно знаете.
– Но… – Диего был вне себя от изумления.
Мадхукар, тонко улыбаясь, продолжал:
– Эти тварюшки в общем-то неразумны. Очень любят чистоту души, отображенную в стихии. Чем больше фонтанирует стихиаль, тем для трансформера заманчивей кусок.
– Где?!! – Как одна, рявкнула дюжина глоток.
– Так вам все и скажи, – весело прищурился обезьян. Намекнул: – Ищите получше, он совсем близко. – И вышел сквозь дверь хижины.
Когда остальные стихиали выскочили наружу, на дощатые помосты, то увидели, как Мадхукар быстро от них удаляется, заложив руки за спину и переступая с облака на облако, словно конькобежец на коньках.
После этого показательного выступления растерянное собрание покинуло приморскую деревню. Всем было над чем поразмыслить.
В числе последних были озадаченный Эйден и Диего с фанатично горящими глазами.
– Если надо будет, огнем я поделюсь… – неожиданно произнес Эйден, отчего Диего удивленно вскинулся. Что-то резкое рванулось с языка, но водный прикусил губу и впервые за целый вечер смолчал. Встал на грудь своей гордости и придавил горло каблуком ради Марии.
Поразмыслив, испанец негромко сказал:
– Хорошо, будешь нужен – позову. – И, словно для себя, прошептал совсем тихо: – Хотя вряд ли. Пока она сплошной огонь, куда еще больше…
– Сколько вышло? – негромко спросил глава.
– Три, – мрачно отозвался Диего, прекрасно понимая, о ком речь.
– ЗА ВСЕ ВРЕМЯ? – поразился Эйден. – У ТЕБЯ? – Подавленно: – Да… Теперь я понимаю… – И, больше не говоря ни слова, телепортировался из селения на воде.
– Но трех из четырех оставшихся она вытурила сама, – задумчиво произнес Диего вслед главе Совета, хотя его уже никто не слышал.