у к груди, где вдруг тонко закололо сердце. Она привалилась к холодной поверхности ненавистного шантажиста. Вызов пришлось отменить и остаток дня провести в глубоком, просто глубочайшем раскаянии.
Весь понедельник Тамара Сергеевна тряслась, ожидая появления Константина Андреевича. Но напрасно. На ее осторожные вопросы вскоре нашелся ответ: уехал командировочный, то есть совсем. Видно, успел обменяться опытом по полной программе. Тамаре Сергеевне это известие принесло и облегчение, и досаду. Свалил и даже не попрощался. Что совсем уж нехороша она ему показалась? А с другой стороны — уехал и — слава богу. Меньше объяснений и никаких пересудов.
От мыслей и переживаний она и пообедать забыла и в кафе после работы забежать. Пришла домой, чувствуя закипающие в груди слезы.
— Что, Дримсик? — дрожащим голосом спросила она. — Нечем сегодня похвастаться. Ни пирожных, ни бифштексов. Но отжиматься всё равно буду! И приседать тоже.
И она с каким-то остервенением начала приседать, громко считая вслух: «Сто двадцать пять, сто двадцать шесть… двести один, двести два». Закончила, когда ноги онемели настолько, что до стула она добиралась чуть ли не на карачках.
Дримс выдвинул панель, Тамара Сергеевна послушно встала на весы. Внутри холодильника загудело, забурлило, и механическая рука вынесла ей литровый стакан нежно-розовой жидкости. Она пригубила и с удивлением поняла, что вкус ей знаком — это был «Малиновый закат». Что ж, и на том спасибо. Она выпила и внезапно улыбнулась. Ну и черт с ним, с этим залетным командировочным! Было и было. Вон у Светки таких в два ряда вдоль проспекта выстроить можно. А у нее один за всю жизнь? Да тьфу! Не будет она заниматься самоедством, а лучше пойдет по магазинам, потому что совсем уже стало нечего носить. Всё как на вешалке болтается.
В таких разноплановых настроениях прошла неделя и потому звонок из компании «Дрим» застал ее врасплох.
— Как — всё? — удивилась она. — Что, уже прошло шестьдесят дней?
Вскоре холодильник забрали, и Тамара Сергеевна почувствовала себя осиротевшей. Ну, как же она теперь будет без своего салатового друга? Она ведь опять начнет есть без меры и вести неправильный образ жизни. В тоске и печали она зашла в магазин. По привычке набросала в корзину диетических продуктов, потом остановилась, огляделась и повернула тележку в сторону кондитерских изделий. Там она долго стояла, любуясь тортами. Выбрала. По пути к кассе накидала еще всяких вкусностей. Колбаску, сырок, бутылку газировки в том числе. Возле кассы, в короткой очереди, всё вздыхала, потом откатила тележку в сторону и вышла из магазина, так ничего и не купив.
Вечер потихоньку опускался на город, Тамара Сергеевна брела, шебурша ногами желтые листья на дорожке сквера. «Вот и осень. И у тебя тоже скоро осень, — вела она с собой грустный разговор. — Сейчас к тебе мужчины забегают по случаю и тут же сбегают. А вскоре и таких не будет. Не везет тебе в любви. Никогда не везло. Всегда находилась рядом подруга поинтереснее, покрасивее, похудее. Вон Светка, увела твоего — не жениха, конечно, ну так, кандидата в перспективе — и сама же потом его бросила. А ты и не простила. Ни его, ни ее. Врагами с ней не стали, но и близости после этого особой не было. Вот и перестала ты доверять и подругам, и мужчинам. И правильно сделала, — Тамара Сергеевна подняла голову, ощущая на лице первые робкие капельки дождя. — Кому тут доверять? Разве современные мужчины способны оценить женщину, душу ее понять? Им что надо? Только одно: сделал дело и бежать к следующей пассии». Она вздохнула и прибавила шаг, видя вдали знакомый козырек парадной. Ливень хлынул, когда ее нога коснулась первой ступеньки.
— Тамара Сергеевна! — окликнул ее сзади голос. — Вы чего домой не торопитесь-то, а?
Она с удивлением оглянулась. Константин Андреевич, отутюженный, отглаженный, в надраенных до блеска ботинках, робко улыбался, сжимая в одной руке пакет с продуктами, в другой такой же тортик как она присмотрела в магазине, да так и не купила.
— Вы… вы ко мне? — удивилась она довольно искренне.
— Непременно, — кивнул Константин Андреевич, — если, конечно, у нас в компании нет еще одной Тамары Сергеевны, у которой я неделю назад сломал уникальный холодильник.
— Да вроде нет, — пожала она плечами, рассматривая гостя, словно в первый раз. Ну вроде ничего так. Средних лет, средней комплекции, средней внешности — совсем как она. Два сапога пара.
— Я тут тортик купил и вина, — Константин Андреевич робко улыбнулся. — В гости пригласите?
И тут она поняла, что, по сути, он — так же как и она! — ни в чем не уверен, и стесняется этого до одури.
— Пойдемте, — она прижала магнитный ключ к двери. — А как вы тут оказались? Вы же уехали вроде?
— Так вот, знаете, какое дело. Перевели меня в ваш филиал. Ездил за вещами, да квартиру сдал. Я ж бывший военный, мне собраться — только подпоясаться. А холодильник ваш я починю… С БТРом справлялся, а уж с этим и подавно.
Тамара Сергеевна кивнула и нажала кнопку вызова лифта. В кармане завибрировал телефон.
— Тамара Сергеевна? Рад сообщить, что по итогам ваши результаты признаны самыми интересными для наших исследований. И вы получаете приз — холодильник «Дрим» с бесплатным техобслуживанием на всё время пользования.
— Ой! — прошептала Тамара Сергеевна и привалилась к стенке лифта.
— Что-то плохое случилось? — обеспокоился Константин Андреевич.
— Еще не поняла, — прошептала она. — Просто иногда мечты сбываются и иногда как-то так — буквально.
— Разберемся, — Константин Андреевич перехватил поудобнее ручку пакета. — Главное, держать форму и не распускаться, а остальное дело техники. Так ведь, Томочка?
Тамара Сергеевна пожала плечами. Вздохнула и послушно кивнула.
Елена Румянцева
Автор начинающий, трепетный и боязливый. По образованию психолог, по профессии… да кем только не приходилось работать. Бухгалтером, аудитором, финансовым директором и просто директором. Выпускник литературных курсов «Мастер текста». Писательствую понемногу, по мере сил и скромной фантазии. Мне нравится рассказывать историии, надеюсь, они Вам понравятся.
https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/%D0%90%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BD.html
Розы для кикиморы
В «лихие 90-е» Ираида, по ее собственному определению, жила простенько, бедненько, но захватывающе.
Институт, в котором Ираида прослужила двадцать три года и была отправлена на пенсию досрочно, загнулся первым. Завод мужа Ираиды, Пал Палыча, держался из последних сил, цепляясь скрюченными пальцами безденежья за обширную недвижимость.
Основным добытчиком в семье стала Ираида. Только пенсионеры могли отстаивать километровые очереди, чтобы отоварить талоны на продукты. Пал Палыч специализировался на мясе и водке. Считалось, что добыча этих ингредиентов продуктовой корзины — суровое мужское дело. Прожить без водки было немыслимо! За жидкую валюту чинились все, что ломалось, и обменивалось то, что иначе достать было невозможно. Рассказ Пал Палыча о грандиозном походе за водкой напоминал летописи о Ледовом побоище на Чудском озере. Самый острый момент схватки за прилавок описывался словами «и тут они как попёрли свиньей с фланга…».
Однажды Пал Палыч, заняв очередь в магазине с вечера, к утру принес кусок мяса. Вся семья собралась на кухне, созерцая мясо в почтительном молчании. Это было сильно. Ираида остро осознала, что ощущала первобытная женщина, когда первобытный мужчина — грязный, потный, усталый, но довольный — вволакивал в пещеру часть мамонта. Вербально общее чувство восхищения Пал Палычем выразил сын Костик, процитировавший из неизвестного источника — «и приходили воины племени к вождю Тембухтамбу и говорили ему — ВАУ!».
В случавшиеся иногда минуты упадка сил и уныния Ираида поддерживала своих мужчин как могла:
— Пока у Буша остались «ножки», мы точно не пропадем. А когда они закончатся — должно же такое случиться, сколько их там у него в самом деле! — то и тогда не пропадем. Лично я знаю четыре отличных рецепта блюд из крапивы…
Мужчины старались соответствовать. Сын Костик занялся бизнесом — продавал котлы и водогреи. В его фирме были директор, менеджер, кладовщик, водитель, экспедитор и грузчик. Все эти должности совмещал Костик в одном своем лице. Вот только секретарши не было. Потому что секретарше пришлось бы что-то платить — а этого финансирование бизнеса уже не предусматривало. В секретарше же ощущалась острая необходимость. Мобильные телефоны тогда еще были редкостью. У Костика сердце разрывалось, когда он, мотаясь по городу целый день, представлял, какое количество потенциальных клиентов ломится в его фирму, мечтая приобрести котлы и водогреи. Он прямо видел, как пластмассовый желтый корпус старенького телефона сотрясается на столе в пустом офисе от звонков жаждущих покупателей.
— Так дальше продолжаться не может, — решила Ираида, критически осмотрев измотанного сына. — Если мы ожидаем здоровых внуков в перспективе, мальчику таки надо немного помочь. Зачем нам в семье истощенные неврастеники…
Так Ираида водворилась в офисе Костика в качестве бесплатной секретарши — с пуховой шалью, серыми валенками и томиком Мопассана. Сын провел с ней вводный курс молодого бойца, который сводился к тому, чтобы у всех звонящих и приходящих узнавать имена и телефоны и записывать все самым подробным образом. Однако Ираида подошла к вопросу основательно. Она досконально изучила все рекламные проспекты и технические паспорта, которые прилагались к продукции. Бизнес Ираида полагала исключительно серьезным делом.
Офис располагался в бывшей конюшне когда-то замечательной усадьбы на Галерной улице в Петербурге. Несмотря на революции, войны и перестройки конюшня сохранилась. По углам денников, волшебным образом преобразованных в кабинеты, красовались резные столбики коновязи. Вмурованные намертво в стены, висели тяжелые железные кольца, украшенные львиными мордами и вензелями. Доски пола проседали и пружинили под ногами, скрипели на разные лады, стоило войти в длинный коридор через тяжелые деревянные двери. Иногда пол скрипел сам собой, и тогда казалось, что по коридору скользят полупрозрачные тени. В темных углах плохо отапливаемого помещения временами как будто бы кто-то вздыхал, гулко переступал и всхрапывал.