— Где вы?
— Еду в город…
— Я назову тебе адрес. Чтобы привёз девчонку туда. Немедленно!
Я быстро швыряю деньги на стойку бара.
— Эй, куда ты? — брюнетка стряпает недовольно-недоумённое выражение лица.
Я даже не отвечаю. Мне больше нечего здесь делать. Надо устроить девчонку в клинику. Срочно. Чтобы промыли всё и вычистили дрянь из крови. Делаю пару звонков своим знакомым и пытаюсь удержаться в спокойном состоянии. Выходит плохо.
Все остальные мысли глушит тревогой о Мире. Её опоили! Как? Куда смотрел в этот момент мой сын? Почему его не было рядом со своей девушкой? Почему?
Чёрт… Приходится нанять такси. Не уверен, что в таком состоянии я буду соблюдать правила дорожного движения. До нужного места добираюсь быстрее, чем Рома. Естественно! Он же укатил на чёртов пикник!
Нервно расхаживаю перед входом в частный медицинский центр. Уже договорился с нужными людьми. Всё сделают в лучшем виде. Только бы успели…
Набираю номер сына.
— Если через минуту тебя не будет у центра, четвертую!
— Подъезжаю! — отрезает Рома.
Через полминуты автомобиль Ромы лихо тормозит перед входом. Медицинский персонал уже спешит со всех ног к автомобилю. Я выбрасываю недокуренную сигарету и рывком открываю заднюю дверь машины Ромы.
— Я сам… — трётся около меня сын, но осекается и делает пару шагов назад, наткнувшись на мой разъярённый взгляд.
— Оле-е-е-ег? — удивлённо спрашивает Мира.
Оказавшись у меня на руках, она доверчиво прижимается щекой к моей груди.
— Мира, тебе плохо?
— Всё качается и плывёт. Я не люблю, когда так. Сделай что-нибудь, Олег… — просит жалобным тоном, цепляясь за мою футболку изо всех сил. — Пожалуйста…
— Обязательно. Тебе сейчас помогут, Мира.
Я перекладываю девушку на носилки и осторожно отцепляю её пальцы от своей футболки. Миру увозят в центр. Двери захлопываются вслед за носилками. Стою несколько секунд без движения, а потом резко разворачиваюсь к сыну.
Никогда до этого момента я не бил сына. Но сейчас он получает удар кулаком по лицу и даже не пытается закрыться. Только голова назад откидывается, и капли горячей крови оседают на моём лице.
Рома оседает на землю, зажимая пальцами сломанный нос. Выставляет вперёд ладонь, гундося:
— Я виноват. Не уследил… Знаю.
— Какого чёрта ты вообще потащил Миру на свои разбитные тусовки? — спрашиваю, сжимая и разжимая пальцы. — Где ты был, когда это случилось?
— Там же. Но отошёл на полчаса. Я не думал, что приятель так сделает, — оправдывается Рома.
— А ты сказал, что она беременна, а? Или твои дурные дружки об этом узнали постфактум?
— Прости, я налажал, — признаётся Рома.
— Не у меня прощения просить нужно, болван! Мира может потерять ребёнка из-за твоего кретинизма.
Рома бледнеет.
— Такое случается?
Господи, дай мне сил удержаться от мордобитья. Хватаю сына за футболку и встряхиваю:
— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о том, во что ввязываешься? Или для тебя всё вокруг кажется игрой?
— Не ори, па. Мне самому тошно, что так вышло. Да, я виноват… Ну, что ты на меня так смотришь? — Ромка поднимает лицо с разбитым носом. — Давай, ударь меня ещё раз за то, что тебе приходится краснеть и расхлёбывать за меня. Но я не хотел! Я бы лучше сам там лежал…
Глаза сына странно краснеют. Сначала зло думаю, что он сам, поганец, дури накидался. Но потом понимаю, что Рома был за рулём и от него ничем не пахнет, ни куревом, ни алкоголем. Сын отворачивается и трёт лицо, прячась от меня. Зло смахивает слёзы и нервно расхаживает, пачкая кровью на асфальт.
— Не мельтеши, а! Иди, пусть нос твой поправят… — говорю грубовато, чтобы не показывать, что у самого горло перехватывает от эмоций.
Я сам не знаю, как быть в этой ситуации. Она нас троих ломает.
Глава 27 Мира
Никогда не думала, что буду чувствовать себя настолько дурно. Меня привезли в больницу и сразу промыли желудок. Потом отвели в отдельную палату и положили под капельницу. Ко мне никого не пускали.
Только на следующий день разрешили посещение. Первым возле моей кровати появляется Рома. Парень быстрым шагом пересекает палату и замирает возле меня.
— Детка, как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, — улыбаюсь Роме. — А ты?
Парень отмахивается от неудобного вопроса и осторожно целует меня, обнимает, словно боится сломать. Непривычно чувствовать в его прикосновениях такую заботу и внимание.
— Больше этого не повторится, обещаю. Теперь я от тебя не отойду ни на шаг, — заявляет Рома и подкатывает к постели стул.
Парень переплетает мои пальцы со своими.
— Врачи сказали, что угрозы выкидыша нет. Малыш в порядке, — Рома ободряюще улыбается.
Но я хорошо чувствую, что его ещё не отпустило тревогой. Парень выглядит провинившимся. Он прячет взгляд и не может найти себе место, беспокойно постукивая ногой по полу.
— Ром, ты успел вовремя, — пытаюсь приободрить парня.
— Да, но этого вообще не должно было произойти, — сокрушённо вздыхает он.
Мой взгляд скользит по лицу парня. У Ромы сломан нос и под глазами пролегли синяки. Даже не нужно спрашивать, кто это сделал. Уверена, это Олег постарался. Скорее всего, разговор с сыном был коротким и очень жёстким.
Сердце начинает биться быстрее. Мне приятна забота этого мужчины. Остаётся только надеяться, что Олег не перешёл черту.
— Это, — показывает он на своё лицо. — Папаша постарался.
— Тебе было больно?
Парень пожимает плечами.
— Не помню. Сначала ничего не почувствовал. Это случилось на пороге больницы, мне быстро оказали помощь. Должен признать, я это заслужил, да?
Рома чувствует себя виноватым. Он пытается не падать духом, но видно, что он переживает сильнее, чем показывает.
— Я думал, стоит звонить твоим родителям или нет, — продолжает парень. — Потом решил, что это будет не самое удачное знакомство с родителями девушки. Жду твоего решения…
— Моего? — удивляюсь я. — Я не уверена, что стоит сообщать родителям об этом происшествии. Хватает того, что твой отец в курсе. Он… сильно зол?
— Папа здесь, в больнице, — кивает в сторону больничного коридора Рома. — Хочет поговорить.
— О чём? — пересохшими губами спрашиваю я.
Сердце разгоняется до предельного ритма. Громкий частый пульс почти оглушает.
— Не знаю. Скорее всего, хочет убедиться, что я не соврал ему насчёт того, как всё было, — предполагает Рома.
Он даже не подозревает, насколько далёк от правды. Или я думаю об Олеге чересчур много и не с тем посылом?
— Если ты устала, скажу, что хочешь отдохнуть, — уточняет Рома.
— Нет, я не устала. Хочу, чтобы меня выписали как можно скорее.
— Папа сказал, что тебя продержат здесь, как минимум, дня три. И только потом, если всё будет в порядке, отпустят.
Рома поднимается и нежно целует меня в щеку.
— Я принёс тебе цветы. Хотел сразу же занести их тебе. Но папа велел уточнить для начала, нет ли у тебя аллергии или острой реакции на запахи из-за беременности?
— Нет, токсикоз уже остался позади.
Парень выходит из палаты, появляясь через некоторое время с огромным букетом лилий.
— Они восхитительны. Я люблю лилии. Спасибо, Рома…
Парень склоняется надо мной. Его свежее дыхание горячим ветерком проносится по лицу.
— Можно? — спрашивает он и дотрагивается до щеки губами. Очень осторожно.
Слышится лёгкое покашливание. Рома медленно отодвигается.
— Привет, Мира, — обращается ко мне Олег. Как ты себя чувствуешь?
— Добрый день, Олег. Я хорошо себя чувствую. Спасибо, что помогли Роме решить эту проблему.
— Не стоит…
Мужчина быстрым шагом пересекает палату и замирает возле постели. Оглядывает меня быстро, но жадно. Отмечает все детали и словно пытается просканировать меня насквозь.
— Выйди на пару минут, — обращается к Роме Олег. — Хочу спросить Миру кое о чём.
Боже… Пульс начинает зашкаливать. Я нервно перебираю пальцами поверхность одеяла. Мысли мечутся хаотично в голове. Что ему надо? О чём он хочет поговорить? Я… боюсь остаться с ним наедине и страшусь наделать глупостей, о которых потом буду жалеть со страшной силой.
— Нет, — внезапно говорю я. — Пусть Рома останется. У меня… нет секретов от него.
— Вот как?
Олег изумлённо вскидывает брови. Едва заметно проводит кончиком языка по нижней губе. Крошечный жест, но меня обжигает порочным жаром от воспоминаний, как он стоял передо мной на коленях и целовал меня непростительно низко. Тело наполняется щемящим восторгом. Торнадо желания внезапно охватывает каждую клеточку тела и скользит вниз.
Это сумасшествие какое-то! Я цепляюсь за пальцы Ромы, стискивая их. Ищу в нём опору. Прямым взглядом умоляю Олега не вываливать Роме на голову порочную правду о том, что было между нами.
— Хорошо… — едва заметно кивает головой отец Ромы. Прикрывает на мгновение глаза, потом смотрит на меня взглядом, почти ничего не выражающим. В его глазах снова появляется то самое нечитаемое выражение, как в самом начале, когда мы только познакомились.
— Как это произошло?
— Я отвлёкся и…
— Я спрашиваю не тебя, а Миру, — перебивает Олег, глядя при этом только на меня. — Как это случилось?
— Рома отошёл к приятелям. А я неосторожно выпила предложенный сок, не подумав, что мне могут подсыпать что-то. Это была случайность. Рома не виноват…
— Да неужели? — усмехается Олег. Его лицо становится похожим на каменный монолит. — С тобой раньше случалось подобное?
— О чём вы? — хмурюсь я. Чувствую себя словно на допросе. Догадка озаряет меня. — Боже, нет! Я никогда не употребляла ничего подобного, даже не курила! Это впервые…
— Вот видишь, Рома, во что ты втягиваешь девчонку? Твои тусовки не для неё! — жёстко заявляет Олег. — Ты мог лишиться не только ребёнка.
— Па…
— Ты понимаешь степень риска? — Олег почти не даёт вставить Роме ни одного слова.