Лидия открыла окно и высунула голову.
– Ты забыл сказать «у-ф-ф-ф», – окликнула она.
– Я тебя разбудил? Вот и прекрасно! Пора завтракать!
Он уже завел тесто для оладий, которые они любили есть с ежевикой и сиропом.
– Кто научил тебя готовить? – полюбопытствовала Лидия.
– Телевизор. Что смеешься? Я вполне серьезен. А кто учил тебя? Твоя ма?
– Нет… в молодости ходила на кулинарные курсы, а потом много лет не готовила. Не знаю. Сама научилась.
– Ладно, пойдет в досье. Кулинарные курсы.
– Какое досье?
– То, которое я собираю на тебя. Ты почти ничего мне не рассказываешь, так что папка очень тонкая.
– Что ты хочешь узнать?
Он сложил руки на груди.
– Как насчет того, чтобы начать сначала и ничего не пропускать?
– Да тебе это наскучит до смерти! Ты собираешься распиливать это дерево?
– Я его распилю, разрублю, а когда оно высох-нет, им можно будет топить камин. Ты же пользуешься камином зимой, верно?
– Ты пришел как раз вовремя.
– Спасибо. Конечно, ты здорово умеешь заговаривать зубы, но это тебе не поможет.
Лидия принялась убирать посуду. Он положил ладонь на ее руку.
– Не думаю, что смогу сделать это, – обронила она.
– Как только ты перестанешь скрытничать, все пойдет легче. Поверь, здесь нет ничего ужасного. Я умею слушать.
– Нет, я имею в виду вообще все. Нас.
– Эй, о чем ты? Брось!
– Нет, правда, – пробормотала Лидия, пораженная тем, как быстро выступили слезы на глазах. – Не могу.
Он убрал руку и потрясенно уставился на Лидию.
– Ладно.
Она ожидала, что он начнет спорить. Но нет…
Хотела, чтобы он приказал ей не пороть чушь.
– Ну… – сказал он наконец, – я что-то не то сделал? Не то сказал?
– Нет, не в тебе дело…
Он рассмеялся:
– Дело не в тебе, а во мне. Неужели я заслужил это? Полагаю, что нет.
Она старалась сдержать слезы. Через минуту он встанет, уйдет, и это к лучшему.
Несправедливо по отношению к нему продолжать историю, у которой нет будущего. А она не собирается попадать в рискованную ситуацию. Ей нравилась ее нынешняя жизнь.
– Я распилю дерево, – сказал он, – сложу дрова, а потом уйду с твоей дороги.
– Тебе совсем необязательно возиться с деревом.
Карсон покачал головой:
– Не люблю оставлять недоделанную работу.
Она смотрела на него через открытую дверь черного хода. Руфус описывал круги вокруг Мадлен, которая держалась поближе к хозяину, отчего ее длинная рыжая шерсть постепенно покрывалась слоем опилок. Каково будет Карсону все это вычесывать!
Карсон на минуту выпрямился и вытер лоб. Она почувствовала, как желудок свело судорогой желания. По крайней мере стоит пойти и поговорить с ним. Нельзя, чтобы он ушел, не попрощавшись.
Впервые он появился в приюте в этих же джинсах, ботинках и клетчатой рубашке. Тогда она предположила, что он много работает на свежем воздухе и занимается физическим трудом. Он походил на плотника. Но объяснил, что работает диспашером [3] в страховой компании.
– Значит, с собакой гуляет ваша жена? – спросила Лидия, хотя он не носил обручального кольца.
Он ответил, что жены у него нет. Она заметила, что если он целый день проводит в офисе, значит, вряд ли ему можно доверить собаку. Он снова удивил ее, объяснив, что работает дома. Таковы чудеса электронной почты. А когда он выезжает, чтобы рассмотреть претензию, собака вполне может составить ему компанию.
Она принесла ему стакан воды.
– Ты, наверное, хочешь пить, – пробормотала она, когда пила замолкла.
– Надеюсь, ты пришла не для того, чтобы произнести традиционное «давай останемся друзьями».
– Не для того.
– Я хотел кое-что тебе сказать.
Она ждала, пока он выпьет воду.
– Надеюсь, ты разрешаешь? – спросил он. – Ладно. В двадцать два года я закончил колледж и путешествовал по Азии. Там я встретил девушку.
Он отвел взгляд и уставился на длинный ряд тополей, тянувшихся по краю двора.
– Она была австралийкой. Путешествовала по миру автостопом.
– Ты вовсе не обязан мне это рассказывать, – заверила Лидия. – Это случилось много лет назад.
– Мы влюбились, – продолжал Карсон.
Ей будет недоставать его голоса с бархатными нотками, находившими отклик в ее душе.
– Я отвез ее в Окленд, мой родной город. Через шесть месяцев она забеременела, и мы поженились. Я ушел из аспирантуры и устроился на работу. У нас родилась прелестная дочурка, которую мы назвали Авой. Она была самим совершенством, каким бывают только маленькие дети.
– Держу пари, так и было, – тихо сказала Лидия.
– К тому времени, как Аве исполнилось несколько месяцев, мы с ее матерью начали ссориться. Так продолжалось два года. И неудивительно, что, когда однажды я пришел домой, она заявила, что уезжает и берет с собой Аву. Я сказал: «Нет, останешься ты. Это я уйду». Но она пояснила, что везет Аву домой. Сперва я даже не понял, о чем она.
Оказалось, что ее родители прислали билеты. Они возвращались в Сидней. И на этом все.
– Карсон… – выдохнула Лидия.
Он смотрел на зажатый в руке пустой стакан.
– Я не бросал их, – выдавил он. – Посылал письма, открытки и подарки. Сара прислала пару снимков Авы, и еще она вымазала краской ручку малышки, прижала к листку бумаги и тоже послала мне. Но восемнадцать месяцев спустя, когда я наконец накопил на билет, позвонила Сара. Сказала, что встретила кого-то и выходит замуж. Нас наконец развели. Я поздравил ее и сказал, что, возможно, успею к свадьбе. Я не возражал. Потому что уже никаких чувств к ней не осталось.
Она долго молчала. Но потом все-таки объяснила, что для Авы тяжело иметь двух отцов. Малышка просто этого не поймет. Она просила оборвать все контакты. И Гэри хотел удочерить Аву, он уже полюбил ее и обращался с ней, как с собственной дочерью.
– Ты от нее отказался… – прошептала Лидия.
Сама она отказалась от своих мальчиков. Если на свете найдется хотя бы один человек, способный ее понять… Но даже Лоуренс не понимал по-настоящему.
– Я думал об этом. И на следующей неделе перезвонил Саре и попросил позвать Аву к телефону. Поговорил немного с дочерью: ей еще и четырех не было, она что-то болтала, а иногда разговаривала со своей куклой. Я издавал какие-то дурацкие звуки, чтобы ее рассмешить. Потом сказал, что люблю ее и чтобы она позвала маму. Саре я объяснил, что сделаю так, как лучше для Авы. И отказался от своих законных прав.
Лидия протянула руку, но он ее не взял. Наклонился, чтобы поставить стакан. Прежде чем выпрямиться, помедлил немного, упираясь руками в колени, словно вдруг начал задыхаться.
– Сегодня день рождения Авы. Ей будет двадцать пять…
Лидии хотелось сказать, что она прекрасно его понимает. Все, что оставалось – произносить банальности.
– Мне жаль. Мне очень жаль.
– Все в порядке, – обронил Карсон. – Я хотел тебе рассказать, вот и все. А сейчас мне нужно закончить работу.
Он включил пилу, опустил козырек, и она так и не смогла перекричать шум.Лидия приготовила картофельный салат и понесла Сьюзи. Кухня выглядела так, словно хозяйка готовилась к гаражной распродаже: повсюду детские игрушки, книги, одежда…
Тевис уже пришла и показывала темные круги на спине.
– Это банки, – пояснила она. – Довольно древний метод.
– Пиявки не менее древнее средство, – возразила Сьюзи. – И скорее всего более действенное.
– Сьюзи, ты самая узко мыслящая особа, которую я когда-либо видела, – фыркнула Тевис.
– Ничего подобного! Я просто не забиваю себе голову всякой чепухой!
– Нет. Ты набиваешь ею свой желудок.
– Ох, что-то ты сегодня как с цепи сорвалась, – покачала головой Сьюзи. – Разве эти банки не должны были вытянуть из тебя негативную энергию?
– Я что-то пропустила? – осведомилась Эмбер, входя через заднюю дверь. – Я принесла яблочный пирог. Дети играют во дворе вместе с вашими. Они притащили лягушку.
– Мы обсуждаем банки, – сообщила Сьюзи, обнимая Эмбер.
– О, вроде дегустации кофе?
– Нет, вроде ритуала вуду. Тевис, покажи ей спину.
Тевис задрала топ.
– О Господи! – взвизгнула Эмбер. – Что случилось?!
Тевис объяснила с самого начала: как воздух из стеклянных банок вытесняется огнем, чтобы создать эффект всасывания, когда банка прижимается к коже. Синяки сойдут через несколько дней, а эффект в виде релаксации и последующего прилива жизненной энергии продлится несколько недель.
– Ты действительно выглядишь отдохнувшей, – признала Эмбер. И это была правда. Тевис сидела на старом шатком кухонном диване, закинув ногу на ногу. В своих обрезанных джинсах и майке, с рыжеватыми, распущенными по плечам волосами она выглядела подростком.
– Потому что она пальцем о палец не ударила, – пробурчала Сьюзи. – Это мы с Лидией трудились, как рабыни.
– Давайте помогу, – предложила Эмбер. – Что мне делать?
– Можешь для начала налить нам выпивку, а потом расскажи о своем свидании.
– Какое там свидание? Это был ленч!
– Ленч не может быть свиданием, – согласилась Сьюзи.
– Конечно, может, – возразила Тевис.
– Эй, кто-нибудь, откройте шампанское! – потребовала Сьюзи. – Мы с Тевис наконец хоть в чем-то согласились!
– И где шампанское? Зато вижу «Пино гриджио», – обрадовалась Эмбер, вынимая бутылку из холодильника.
– Давайте сядем и сосредоточимся, – предложила Сьюзи, выпуская из руки нож. – Лидия, оставь это томиться на плите и садись.
Они расположились вокруг стола.
– А теперь, – потребовала Сьюзи, – выкладывай!
– Мы пошли в «Динос», – начала Эмбер и попыталась убрать за уши уже убранные волосы. – Я заказала гороховый суп, а он – томатный и салат с моцареллой.
– Не стоит перечислять меню, Эмбер, – отмахнулась Сьюзи. – Нам побольше грязи. Каков он?
– Вроде бы славный.
– Вы занимались сексом?
Сьюзи из тех, кто сразу переходит к делу.
– Нет, пожалуйста, Сьюзи, – смутилась Эмбер.