[273]. Однако такая логика затерялась в мейнстримных американских СМИ.
К другим многочисленным факторам, которые способствовали победе республиканцев в 2016 году зачастую гораздо значительнее, чем русское вмешательство, относились решения Верховного суда, например решение по делу «Объединенные граждане» (Citizens United), отменившее ограничения на финансирование избирательных кампаний корпорациями и специальными группами; перекройка избирательных округов в интересах одной партии; влияние неограниченных в деньгах миллиардеров, таких как Роберт Мерсер, Шелдон Адельсон и Пол Сингер; подавление политической активности избирателей республиканцами и вмешательство других иностранных государств, например Саудовской Аравии и Израиля. В верхней части этого списка находилась роль, сыгранная политической консалтинговой компанией Cambridge Analytica. Основным владельцем компании являлся хедж-фондовый миллиардер Роберт Мерсер, а руководителем — Стив Бэннон, который оставил этот пост в августе 2016 года, чтобы возглавить избирательную кампанию Трампа при подготовке к ноябрьским выборам. Среди главных клиентов фирмы была подконтрольная Джону Болтону организация Super PAC. В 2014 году Cambridge Analytica, без всякого на то права, завладела личными данными почти 87 миллионов пользователей Facebook, включая 71 миллион американцев, через британскую «дочку» SCL Group, иностранного военного контрагента, и использовала полученную информацию для доставки избирателям персонифицированной политической рекламы. Кристофер Уайли, бывший сотрудник SCL, объяснил ход операции: «Мы использовали Facebook, чтобы собрать миллионы профайлов людей. Построили модели применения того, что узнали о них, и сделали своей мишенью их внутренних демонов»[274]. В мае 2018 года Уайли сообщил в Комитет Сената по разведке о том, что Бэннон сознательно старался подавить голосование черных и либералов. Уайли сказал, что целью был «отказ от голосования», которого годами старались добиться республиканцы менее сложными средствами. На этом пути им помогали назначенные республиканцами судьи Верховного суда США, которые убрали ключевые положения Закона об избирательных правах 1965 года, запрещавшие девяти штатам, известным умалением прав по расовому признаку, изменять избирательные законы без одобрения федеральных властей. Уайли рассказал в эфире CNN, что «господин Бэннон рассматривает войну культур как средство породить бесконечные изменения в американской политике. Именно по этой причине господин Бэннон нанял SCL… чтобы создать информационное оружие, которое он мог бы применить к населению Америки». Guardian привела пример, как это работало: «Facebook отправлял черным избирателям посты, напоминающие им, что Хиллари Клинтон в 1990-х годах называла черных юношей „суперхищниками“, в надежде, что это удержит их от голосования»[275].
Шелдон и Мириам Адельсон пожертвовали на избирательную кампанию Трампа более 20 миллионов долларов. Значительная часть денег пошла протрамповской Super PAC Future 45. Это меньше 100 миллионов долларов, которые, как сообщала Times of Israel, Шелдон Адельсон был готов дать Трампу в мае 2016 года[276]. Адельсоны, главные доноры республиканцев, в 2012 году предоставили дружественным Израилю кандидатам 92,8 миллиона долларов. В 2013 году Шелдон призывал заставить Иран отказаться от своей ядерной программы, сбросив атомную бомбу в иранской пустыне. В случае, если этого урока окажется недостаточно, он предлагал нечто более театральное: «Тогда вы говорите: „Смотрите! Следующая будет в центре Тегерана. Мы не шутим. Вы хотите, чтобы мы стерли вас с лица земли? Вперед — займите жесткую позицию и продолжайте свои ядерные эксперименты“»[277].
Братья Кох, чьи миллиарды годами изменяли и коррумпировали Республиканскую партию, на этот раз решили отсидеться, посчитав, что Трамп слишком мерзкий даже для них[278]. Они, однако, имели тесные отношения с вице-президентом Майком Пенсом и получили большую выгоду от отказа Трампа — Пенса от регуляторных мер по защите окружающей среды и снижения налогов, выгодного для богатых.
В августе 2016 года Дональд Трамп-младший встречался в Трамп-тауэре с Джорджем Нейдером, который представлял богатых принцев Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов, израильским специалистом по соцсетям Йоэлем Замелем и бывшим главой частной военной компании Blackwater Эриком Принсом. Сестра Принса Бетси Девос станет министром образования в администрации Трампа, несмотря на ее очевидную враждебность в отношении к бесплатным средним школам, в которых обучается 90 % американских детей[279].
New York Times напечатала материал об этой встрече почти через два года, сообщив, что компания Замеля, в которой работали несколько бывших израильских офицеров разведки, «к тому времени уже разработала многомиллионный план манипуляций в соцсетях, чтобы помочь избраться господину Трампу». (В материале ничего не говорилось о воплощении этого плана, а Замель отрицал, что он или его компании вмешивались в избирательный процесс.) Газета рассказала, что «Дональд Трамп-младший отреагировал одобрительно… [и] Нейдера быстро обняли как близкого союзника консультанты избирательного штаба Трампа, часто встречавшиеся с Джаредом Кушнером… и Майклом Т. Флинном». Саудовская Аравия, Арабские Эмираты и Израиль отчаянно противодействовали ядерной сделке Обамы с Ираном и были бы рады победе Трампа на выборах[280].
Президент Трамп пожимает руку премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху в Белом доме 15 февраля 2017 года. Вскоре после этого Трамп выполнит свои обещания признать Иерусалим столицей Израиля и перенести посольство США из Тель-Авива в Иерусалим, невзирая на международный протест
В марте 2016 года и Трамп, и Хиллари Клинтон выступали на ежегодном собрании Американо-израильского комитета по общественным связям. Оба кандидата в президенты клялись работать сообща с правым правительством Нетаньяху, чтобы отразить угрозы палестинского «экстремизма» и иранской «агрессии». В предыдущем году ястребиного израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху в третий раз приглашали выступить на совместном заседании Конгресса США. Приглашение пришло от республиканцев из Конгресса, а не из Белого дома. Со времен Уинстона Черчилля Нетаньяху стал первым руководителем иностранного государства, удостоенным подобной чести. В своей речи он показательно осудил ядерную сделку с Ираном, над заключением которой Обама и другие так напряженно трудились. Демонстрируя двухпартийное раболепие, редко встречающееся в столице Соединенных Штатов, демократы и республиканцы бесконечно аплодировали плохо скрываемому презрению Нетаньяху к Обаме. Нетаньяху никак не мог пережить слабое сопротивление Обамы расширению израильских поселений на Западном берегу реки Иордан. Тот факт, что Обама одобрил десятилетний оборонный пакет на 38 миллиардов долларов, мало смягчил справедливое негодование израильтян.
Во время избирательной кампании Биньямин Нетаньяху внешне соблюдал нейтралитет, потому что в 2012 году навлек на себя критику за теплое объятие с Миттом Ромни. Хотя общественность Израиля благоволила Клинтон и более 75 % американских евреев собирались голосовать за нее, поскольку избирательный штаб Трампа потворствовал антисемитским слоям, Нетаньяху воздерживался от открытой поддержки одного из кандидатов, несмотря на то что в последние годы старался привязать свое правительство к республиканцам. В марте 2016 года он встретился с советником Трампа Руди Джулиани и конфиденциально, по словам бывшего мэра Нью-Йорка, выразил явное предпочтение Трампу. Трамп нравился израильским правым своей антимусульманской риторикой и обещанием перенести посольство США в Иерусалим. Став президентом, Трамп сдержал обещания — признал Иерусалим столицей Израиля, невзирая на международный протест, перенес посольство США из Тель-Авива в Иерусалим, вышел из ядерной сделки с Ираном, увеличил американскую помощь на 200 миллионов долларов и неоднократно блокировал враждебные Израилю действия ООН.
Эйфория русских по поводу победы Трампа быстро улетучилась, и, как всегда, явилось трезвое осознание ситуации. Не прошло и месяца с вступления Трампа в должность, как московский корреспондент New York Times Нил Макфаркухар уже сообщал о перемене настроения в Москве. Там исчезли надежды на то, что Трамп снимет санкции и построит новые отношения с Москвой. «С момента инаугурации, — заметил Макфаркухар, — стало ясно, что радужный взгляд господина Трампа на господина Путина не разделяют его высшие советники по внешней политике». Валерий Соловей, в то время профессор МГИМО, повторил прежние комментарии Владимира Путина: «Преобладающая в Кремле точка зрения состоит в том, что Трамп не имеет достаточной власти. Он, возможно, симпатизирует России, но находится внутри политического истеблишмента».
Однако другим теперь казалась опасной непредсказуемость Трампа. Советник Кремля Сергей Марков сказал Макфаркухару: «Для нас было бы лучше иметь предсказуемого партнера. Непредсказуемый — опасен»[281]. Июльские санкции стали тяжелым ударом для Москвы, подтвердив мнение Маркова. По словам Джеффри Эдмондса, экс-директора по России в Совете национальной безопасности при администрации Обамы: «Это убило все надежды Кремля на возвращение к обычному сотрудничеству с Соединенными Штатами»[282].
С 2012 года отношения настолько резко ухудшились, что здравомыслящие люди заволновались, что США и Россия вступили в новую холодную войну, и предупреждали о рисках полноценного военного столкновения. Возвращаясь в 2012 год, понятно, что основным камнем преткновения в американо-российских отношениях стали разногласия (относительно мягкие по современным стандартам) по поводу планов США разместить в Европе системы ПВО. Споры по этому вопросу не помешали американскому министру обороны Роберту Гейтсу посетить Москву. Когда в том году Митт Ромни назвал Россию главным геополитическим конкурентом Америки, Обама издевательски заявил: «1980-е, теперь они взывают о возвращении прежней внешней политики»