Вскоре Мария серьезно заболела. Чем, врачи так и не выяснили. Она лежала в больнице, не имея сил двигаться, и очень плохо соображала. Болело все, но не остро. Думали, заражение крови, но нет. Не вирус. Не рак. Марию пичкали всевозможными лекарствами, но ей становилось только хуже. Тогда отец решился на крайнюю меру, он повез свою чуть живую дочь в горы к шаману-отшельнику.
Она могла не выдержать тяжелой дороги, но все обошлось. Довезли ребенка. И вылечили, проведя с Марией какой-то древний обряд. Она плохо помнила подробности, только ощущение покоя, которое наступило, когда шаман наложил на ее голову обагрённую кровью жертвенного барана руку.
В Исламабад Мария вернулась выздоравливающей. Антон навестил ее, принес любимых сладостей. Сообщил о трагической гибели деда с бабушкой. Сокрушался по поводу того, что их не отпускают в Россию.
Тогда они виделись последний раз перед долгой разлукой. По рекомендации врачей Марию увезли из Пакистана, его климат перестал подходить ей. Некоторое время девушка с мамой пожила в Москве, потом переехала в Тунис, куда перевелся отец.
Эта страна Наташеньке нравилась больше, а все из-за французского колорита. Мария же мечтала вернуться в Пакистан. В Тунисе безопаснее, мягче климат и нравы, много русских, кухня, приближенная к европейской, в ресторанах подается вино, но… В нем нет Антона. Мария писала ему письма. Он ответил на пару, но коротко и сухо. Остальные проигнорировал. И девушка… нет, не перестала писать – отправлять, да.
Мария взрослела, у нее появлялись ухажеры, но ни один не нравился ей так же сильно, как Антон. Когда она получила аттестат, на семейном совете решили, что она останется в Тунисе. Мария рвалась в Москву, но там за ней некому было присматривать, и папа сказал «нет». Вот исполнится восемнадцать, делай, что хочешь. А пока ты на моем попечении, изволь слушаться. Мария попыталась поспорить. Била на то, что всегда считала – в их семье демократия. Наташенька предложила проголосовать, чтобы по-честному, по-правовому. И поддержала мужа. Два против, один за. Мария остается, но ее права не попраны.
Спустя год девушка попала-таки в Москву. Но на первое время с мамой. Поступила в университет туризма и сервиса. Начала учебу. Наташенька, убедившись в том, что дочери можно доверять, вернулась к мужу.
У Марии началась новая самостоятельная жизнь. В ней были и парни, но дело до постели дошло только с одним из них. Секс девушке не понравился. Причем настолько, что на избранника своего Мария больше не могла смотреть без легкого отвращения и порвала с ним. Подруги говорили, зря. И убеждали в том, что комом не только первый блин, но и секс. Почти у всех воспоминания о нем негативные. Но Мария повторять не хотела. В ближайшее время точно. Решила, что пока не созрела для плотских утех. Начала наливаться стремительно, но резко прекратила. Наверное, виной тому загадочная болезнь, настигшая ее в двенадцать. Или разлука с Антоном? Марии казалось, что процесс завершится, когда они воссоединятся.
Она все ждала случайной встречи, пока не поняла, что нужно действовать. Ей уже двадцать, Антону двадцать четыре, не успеешь оглянуться, молодость пройдет, а хуже – он женится. Узнать адрес его проживания попросила отца. Тот воспользовался посольскими связями и сделал это. Мария отправилась к дому, где жили Рыжовы. Нагрянуть в гости не решилась, заняла наблюдательную позицию возле подъезда. Увидела отца, Василия Ивановича, маму Кристину, но к ним подходить не стала. Ждала Антона.
На третий день ей повезло. Рыжов-младший приехал на машине в компании друзей. Парни были веселы, чуть пьяны, они хохотали, подкалывали друг друга и обсуждали завтрашний поход в бар «Кривая коза».
Мария намотала это на ус и ретировалась.
На следующий день, прихорошившись, она отправилась в «Кривую козу». Место оказалось весьма специфическим, в нем на барных стойках танцевали пьяные девицы, официантки за дополнительную плату позволяли пить из своих пупков, а на маленькой сцене играл голый ковбой в сапогах и шляпе, прикрывая свои причиндалы гитарой. Именно таким Мария себе представляла гнездо разврата, и Антон в него хаживал, какой кошмар!
Оказалось, парни отмечали в «Кривой козе» скорую женитьбу одного из них. Где еще устраивать мальчишник, как не в подобном баре?
Они сидели за большим столом, много пили, в том числе из пупков, а Мария устроилась за барной стойкой. Но пила не текилу, как Антон с друзьями, а безалкогольный коктейль. Она нервничала. И все порывалась уйти. Не в таком месте нужно встречаться после долгой разлуки. «Или именно в таком? – возражала себе она. – Антон всегда был хулиганом, и ему нужна отвязная девчонка!»
Захмелев, парни начали знакомиться с женщинами. Благо их было много в баре. Как поняла Мария, они туда именно за тем и ходили, чтобы цеплять мужичков на ночь. То есть не те представительницы слабого пола, к кому на кривой козе не подъедешь. Мария находилась среди них, и предполагала, что к ней тоже кто-то подкатит. Скорее всего, Антон. А почему нет? Она стройная блондинка с точеными чертами лица и ногами от ушей, а ее лицо ему покажется знакомым. Но тот скользнул по ней взглядом и только. А его друзья на нее и внимания не обратили. В «гнезде разврата», как оказалось, такие, как она, спросом не пользуются.
Мария расстроенно смотрела, как Антон клеит какую-то размалеванную бабенку, когда он заметил ее взгляд, и на его лице появилось недоумение. Чего пялишься, дурочка? Тогда Мария сделала единственное, что пришло ей в голову: изобразила игру на гитаре. Рыжов опешил. Что за пантомима? Бабенка не в себе, что ли? Но, заинтересовавшись, подошел.
– Это что ты такое показала? – и повторил ее жесты.
– Намекнула.
– На… Даже стесняюсь представить, что именно?
– Наше с тобой общее прошлое, Антон. Моя мама учила тебя игре на гитаре.
– Мари? – Она закивала головой. – Черт побери, да ты совсем взрослая!
– Мне двадцать, – и все же добавила: – Почти, – потому что собиралась пригласить его на юбилей.
– Рад тебя видеть! – Наконец Антон ее обнял. От него пахло алкоголем и дешевыми духами размалеванной швабры, но даже это не испортило момента. То была первая близость – в детстве и юности они обходились без тесных телесных контактов. – Но что ты тут делаешь, малышка Мари? В этом гадюшнике?
– Пришла послушать музыканта.
– Этого? – не поверил Антон, указав на голого ковбоя.
– Он настоящий виртуоз. Но не признанный. Поэтому выступает в гадюшниках.
– Буду знать.
– Антонио, – донеслось из-за столика, где расположилась компания. – Мы скучаем по тебе! – Скучала, естественно, ядовитая девица (она душилась духами «Пуазон», что в переводе с французского – «яд»).
– Извини, мне нужно вернуться к ребятам. Давай, в следующий раз встретимся вдвоем и в более приятной обстановке? Оставь мне свой номер.
– Давай, я лучше запишу твой.
Так и сделали, и Антонио вернулся за стол и в объятия душно пахнущей девицы. Мария же через пять минут покинула бар.
Рыжову она позвонила на следующий же день, они поболтали, потом еще и еще. Но встретиться смогли только через три недели. Антон позвал ее на дачу. Мария обрадовалась, думала, они проведут время вдвоем. Но увы, собралась целая компания, и она оказалась одной из многих.
В следующие выходные Мария отмечала свой день рождения. Тоже за городом, но на турбазе. Естественно, Антон был приглашен. Тот не мог отказать Мари, приехал. Но не один, с девушкой. И они ночью кувыркались в той комнате, которую именинница облюбовала для них с Антоном и даже немного украсила.
С той барышней он не долго встречался. Но на смену ей пришла не Мария. Антон воспринимал ее как подружку и только. Глупенькая и по уши влюбленная двадцатилетка решила, что все из-за внешности. Ему нравились другие: фигуристые, темноволосые, яркоглазые. И Мария начала отъедаться, перекрасилась, сделала татуаж, от которого потом мучительно избавлялась при помощи лазера. Но все усилия оказались напрасными, Антон не стал смотреть на нее иными глазами. Другие же парни перестали смотреть вообще: настолько новый имидж оказался неудачным. Пришлось возвращаться к прежнему.
Не зная, что еще предпринять, Мария решила закрутить роман с другом Антона. Пусть видит, что она может нравиться. Но и это не помогло. Рыжов только порадовался за них, а когда у ребят ничего не вышло, огорчился. И попытался их помирить.
Новый год они справляли компанией, и Антон в кои веки был один, без подружки. Мария решила этим воспользоваться. Притворившись пьяненькой, потянулась к его губам. Хотела жарко поцеловать, но наткнулась на щеку – Антон подставил ее, чтобы не дать, как они говорили, засосать себя в десны. Было обидно.
Мария немного отдалилась от него после этого. Но Рыжов, как будто того не заметил. Тогда он начал вникать в бизнес матери, намереваясь его расширить, ему было не до друзей. Со всеми виделся редко, а с малышкой Мари, как с единственной девушкой из близкого окружения, подавно. С парнями можно оторваться, выпить, завалиться в стриптиз, на охоту сгонять, а с Мари только поболтать да вкусняшками полакомиться – оба сохранили любовь к восточным сладостям.
Именно в этот период Антон познакомился с будущей женой. Как рассказывал потом, нестерпимо захотел обрести надежный тыл. Жанна казалась ему идеальной кандидатурой на роль супруги. Она москвичка, профессорская дочка, хорошо воспитанная, не испорченная. Ее вояжи по шопинг-центрам и злачным местам так умилительны. Девочка вырвалась из-под опеки, вот и чудит. Но по-детски. Не было в Жанне ни испорченности, ни алчности, ни гордыни. И он по уши в нее влюбился. Значит, нужно жениться.
Мари пригласили на свадьбу. Она не пошла. Специально уехала не просто из города – из страны. На Средиземное море, но не к родителям. Ей нужно было побыть одной. Но даже там, на заграничных берегах, Марию не оставляло желание завалиться на свадьбу, чтобы ее испортить. Она придумывала разные способы, и некоторые были вполне осуществимы, хотя походили на скверные голливудские сценарии и самой страдалице казались абсурдными.