– Похоже, я ее совсем другим расстраиваю. Тем, что пытаюсь познакомить с достойными парнями.
– Надеюсь, в этой таверне нет для меня потенциального жениха.
– Как сказать…
– Ма-мааа, – умоляюще протянула Мария. – Давай без этого?
– Давай, – покладисто согласилась та. – Просто поедим, а я еще и выпью.
Их встретил у дверей сам хозяин, импозантный пожилой мужчина с собранными в хвост волосами. Он расцеловал дамам ручки, засыпал комплиментами, проводил за столик. Тот уже был частично сервирован. А в бокалах переливалось рубинового цвета напиток.
– Не вино, – тут же сообщил хозяин. – Гранатовый сок. Алкоголь, если пожелаете, выберете сами.
– Но вы же поможете нам?
– Конечно.
И снова сюси-пуси. Наташенька была в своем репертуаре: напропалую кокетничала, очаровывала улыбкой, обволакивала взглядом и давала мужчине понять, что он центр вселенной.
Им принесли закуски. А Наташеньке еще и стопочку узо для аппетита.
В таверне было немного народу, тихо играла музыка, пахло вкусно. Мария расслабилась. Попивая гранатовый сок, она слушала матушкин рассказ о съемках.
– Все хорошо? – в очередной раз спросил грек, подойдя к их столику.
– Прекрасно. Но Анастас сказал, что у вас живая музыка вечерами.
– Увы, наш гитарист заболел. Грипп.
– Если найдете инструмент, я сыграю вместо него.
– Вы еще и музыкант!
– Любитель…
Мария закатила глаза. Новый мамин поклонник точно не даст им спокойно посидеть.
– Так хочется горячего, – сказала Мария, ни к кому конкретно не обращаясь. – Аж в животе урчит.
– Скоро все будет. И гитара, и мусака. Девочки, ни о чем не беспокойтесь.
И удалился, наконец.
– Мам, ты могла бы хотя на время выключать обаяние?
– Это друг Настика, я должна ему понравиться.
– Он уже в тебя влюбился. Хочешь, чтобы из-за тебя эпично подрались два древних грека?
– Они еще твоим ровесникам фору дадут. Но я намек поняла. Ты хочешь, чтоб все мое внимание было направлено на тебя. Справедливо. Я тебе подарочек привезла, кстати. – И полезла в сумочку. – Это сережки, – сказала Наташенька, достав коробку.
– С бирюзой, – предположила Мария.
– Тебе она не пойдет. Это ларимар. Он матовый, небесно-голубой. Посмотри.
Мария открыла коробочку, достала презент.
– Ой, какая прелесть, – искренне восхитилась она. Серьги на первый взгляд были простенькими, серебряными, но когда Мария поднесла их к ушам и посмотрела на себя в зеркало, поняла, что именно таких ей и не хватало. – Спасибо, Наташенька!
Она чмокнула маму в щеку.
– Рада, что угодила. Теперь ты подобреешь и не станешь меня ругать.
– За что? – напряглась Мария.
– Я кое-кого пригласила.
– Ты неисправима…
– Но это хорошо знакомый тебе человек. И мы о нем уже сегодня говорили.
И тут Мария увидела высокого темноволосого мужчину в узком бордовом пиджаке, мешковатых черных брюках и серой водолазке. Все вещи, как это ни странно, сочетались друг с другом, и шли ему.
– Ты позвала Жору? – прошептала Мария. – Но как ты смогла?
– Нашла номер Нетребко, он был адвокатом Геннадия Рыжова. А коль Георгий наследник Крокодила, то… – Она резко замолчала, чтобы потом сказать: – А вот и Габуния. Ты права, выглядит очень импозантно!
Жора подошел к их столику и сердечно поздоровался с Наташенькой. Марии же только кивнул. Не знал, как себя вести с ней после вчерашнего.
– Опоздал, Жорик, – пожурила его мама.
– Прошу прощения, я забыл о том, что пятница. Пробки больше обычных.
– Присаживайся.
Габуния опустился на стул, тогда как женщины сидели на диване. Он был какой-то зажатый, а глаза его, чуть красные, блуждали. С похмелья что ли?
– Давайте вина выпьем? – предложил Жора, подтвердив догадку Марии. – Официант, будьте добры сухого красного.
– На винную карту взглянуть не желаете?
– Нет. Несите на свой вкус.
Наташенька нахмурилась. Все шло не так, как ей представлялось. Она думала Жора приедет с двумя шикарными букетами, весь из себя легкий, счастливый, влюбленный в ее дочь. Возможно, сразу из таверны увезет ее в светлое завтра. Естественно, на карете. Не зря она обратила на нее внимание, когда та проехала мимо.
Принесли вино и мусаку для дам. У Жоры спросили, нужно ли ему меню или он опять понадеется на вкус официанта.
– Я ничего не буду, спасибо.
– Жора, ты какой-то нервный, что с тобой? – осторожно спросила Наташенька. Она умела деликатно разговаривать с мужчинами.
– За правду хочу выпить! – невпопад ответил он, наполнив свой бокал. – Какой бы она не была!
И опрокинул в себя вино. Несколько капель попало на воротник его водолазки.
– Мария, я должен тебе кое-что рассказать, – выпалил он.
– Ты о чем, Жора? – обратилась к нему Наташенька, чье лицо тоже напряглось, а глаза стали цвета ларимара, вправленного в сережки дочери.
– О ТОМ, Наташенька.
– Нет!
– Да. Пора…
– Ты не можешь знать правды.
– Геннадий Иванович поделился ею со мной.
– Но он клятвенно обещал ее хранить! – вскричала мама. Ничего не понимающая Мария отметила, что у Наташеньки может быть противный писклявый голос. – И если бы я знала, что Гена такое трепло…
– Он не мог унести тайну в могилу.
– Какая же я дура, что поверила… Еще и тебя позвала!
– Я все равно встретился бы с Марией, чтобы рассказать ей.
– Вы о чем вообще? – вклинилась в странный диалог она. И ее голос тоже прозвучала непривычно высоко.
– Твой друг сошел с ума вслед за своим покровителем! – выпалила Наташенька.
– Мама, замоли! – Она уже поняла, что та хватается за отговорки, как тонущий за спасательный круг. – Жора, я слушаю.
– Тебя похищали в юности. Держали в плену. Насиловали. Это ты тоже должна знать, чтобы понять, почему секс вызывает у тебя отвращение. Только не убеждай меня в том, что это не так!
В точку попал. Мария не хотела заниматься сексом, хоть и могла. Поэтому после развода у нее не было партнеров, и ее это устраивало.
– Та загадочная болезнь, что чуть тебя не погубила, развилась после этого, – продолжил Жора. Он больше не пил вина. Надобность в допинге пропала, когда он начал разговор. – И тебя спас шаман прежде всего тем, что отключил память. Ты забыла похищение, дни заточения, насилие над собой. А от телесного недуга тебя уже излечили в больнице, хотя горец и тут помог: дал травок.
– Кто меня похитил и зачем?
– Преступная организация, действующая не только на территории Пакистана, но и соседних стран. Цель: получение выкупа или продажа человека на невольничьем рынке. В те годы похищения были если не нормой, то частым явлением. И не только там. Из республик бывшего СССР прибывали тысячи рабов.
– Но я была дочкой сотрудника посольства. Как они смогли… Как посмели?
– Скорее всего, на тебя был спецзаказ. Красивая, образованная, невинная, ты могла стать шикарным подарком очень важному человеку.
– И что же пошло не так? – Мария говорила спокойно, без дрожи в голосе и теле. То был шок, наверное.
– Геннадий Иванович тогда был в Пакистане. Он напряг все связи, подключил журналистов из разных стран, чтобы найти тебя, Людоедочка. И сделал это. Ты находилась на границе с Афганистаном. Тебя еще не передали в руки хозяина. И тот, кого ты называешь Крокодилом, смог договориться с продавцами. Он перебил цену. Деньги стали собирать, как говорится, всем миром. Нужную сумму наскребли. Ее должен был передать Василий Иванович Рыжов.
– Но он этого не сделал?
– Он уверял, что выполнил условия. Но его кинули. Бандиты, что с них взять?
– Как меня вернули?
– Чудом. Тебя бросили на базе, когда ее местоположение стало известно Интерполу. Спецназ прибыл туда, но нашел только тебя. Ты была в ужасном состоянии, физическом и моральном. В нем же пребывала до тех пор, пока отец не отвез тебя к шаману.
– Кто меня насиловал?
– Неизвестно. Как и то, почему делали это. Белая девочка-целочка – штучный товар.
– Заткнись! – прокричала Наташенька. Из ее глаз брызнули слезы. – Ты жестокий, отвратительный… Нельзя так! Надо мягче…
– Шоковая терапия скорее излечит вашу дочь. Неужели вы не видите, что она не в себе? Все эти годы она страдала, не понимая, почему. Она не может построить отношений, поэтому прилипла к Антону, в которого влюбилась до всего этого. Он олицетворяет для Марии безопасность. А еще, я уверен, она плохо спит. Вы этого тоже не хотите замечать? Ваша дочь как смертушка бледная. А ее волосы, они седые!
– Он прав? – обратилась к дочери Наташенька. Она уже не плакала, но так покраснела, что было очевидно – ее давление зашкаливает.
– Все гораздо хуже. Я каждый день борюсь с желанием покончить с собой.
– Доченька, почему же ты не говорила…
– Психотерапевту регулярно. Надеялась, поможет. А ты как можешь?
Мария встала из-за стола. Она больше не могла находиться в таверне. Ее воротило от запахов, еще недавно казавшихся приятными, от музыки, людей… Особенно тех, что находились рядом. Она не возненавидела их, просто хотела оказаться там, где их нет.
– Василий Иванович Рыжов способствовал твоему похищению, Мария, – не дал ей сразу уйти Жора. – Он был в сговоре. Поэтому не получилось тебя выкупить. И Антон был в курсе этого.
– Я приму это к сведению, – сказала она. Голос прозвучал безжизненно. Сама Мария это заметила. – А теперь позвольте мне удалиться.
– Куда ты собралась? – всполошилась маменька.
– Не волнуйся, Наташенька, не топиться. – И, сбросив ее руку со своей, направилась к выходу со словами. – Мне нужно умыться. Я схожу в уборную и вернусь.
– Я с тобой.
– Дай мне побыть одной хоть несколько минут. Пожалуйста.
И мама отступила. Мария вышла из зала и тут же из таверны, чтобы направиться… куда глаза глядят.
Можно сказать, в никуда!
Она не могла поехать домой, там бы ее нашли. К Рыжовым – тем более. Пока она не знала, как к ним относиться. Мария переваривала полученную информацию, но та не усваивалась, и ее тошнило…