Лотти прекратила чистить ногти и споро запечатлела троих неулыбчивых людей.
— Вы поедете на свадьбу, миссис Рид?
— Едва ли. Если, конечно, там будут такие, как вы.
Впервые за весь вечер Джейн с Алистером рассмеялись. Было похоже, что в случае с матерью Джейн у лондонских репортеров получилось по пословице «нашла коса на камень».
Поняв, что из матери Джейн ничего больше не выжмешь, Френсис Гринстоун посадил молодых в автомашину и, оставив коллегу отгонять конкурентов от источника информации, покатил восвояси.
Автомобиль несся в Лондон. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Френсис делал вид, будто дремлет, впрочем, может, и вправду дремал. Джейн с Алистером сидели, взявшись за руки, каждый был погружен в свои собственные мысли.
Наконец автомобиль затормозил, молодых попросили пройти внутрь некоего высокого здания, Френсис повел их к лифту. Репортерская, заполненная множеством газетчиков, представляла собой живую иллюстрацию к слову «хаос»: люди с бешеной скоростью печатали на машинках свои материалы, переговаривались, ругались друг с другом, причем все одновременно. Беспрерывно трезвонили телефоны. Френсис открыл свой стол, вытащил из ящика бутылку виски, предложил интервьюируемым. На сей раз они не отказались. Впервые за весь вечер Френсис оставил их вдвоем, впрочем, наверняка шепнул кому-нибудь из коллег, чтобы тот присматривал за ними. Лихорадочная активность газетчиков постепенно пошла на убыль. Один за другим репортеры усаживались, вытаскивали на свет Божий бутылки. Наконец вернулся Френсис.
— На память, — сказал он, протягивая еще влажные фотоснимки. Фото получились, как на подбор, одно хуже другого, всюду были напряженные, неулыбчивые лица.
— Ну теперь-то мы свободны?
— Одну минуточку, лорд Редланд, буквально одну минуточку, с вашего позволения. При том, что мы, разумеется, отвезем вас домой. Должен признаться, что вы нам очень помогли. Завтра утром я сделаю все возможное, чтобы другие репортеры не очень вам досаждали. Хотя сейчас уже едва ли кто за нами угонится. — И он удовлетворенно усмехнулся.
Внезапно сильный удар сотряс все здание.
— Это что еще такое?! — не на шутку встревожившись, спросила Джейн.
— А, это печатные машины заработали, мисс Рид. Теперь газету будут печатать, а мы можем спокойно расходиться по домам.
— Хотите сказать, что теперь вам ничто не грозит и нас можно отпустить? Я имею в виду, что печатные машины конкурентов не поспеют за вашими? — поинтересовался Алистер.
— Нет, конкуренты тоже вот-вот приступят к печати. Этот процесс ничто не остановит. Разве только если королева вдруг умрет или третья мировая война разразится, — засмеялся он.
Джейн поднялась со стула и только сейчас поняла, до какой степени устала. Но все равно, это был самый, пожалуй, необычный вечер в ее жизни. Конечно, все были очень предупредительны; но случившееся никак нельзя было назвать приятным: целый вечер Алистер с Джейн себе не принадлежали.
Лотти ушла, и Френсис отвез их домой сам. Он мчал машину с умопомрачительной скоростью, а подъехав к дому, обернулся и весело сказал:
— Ну все, пока. Увидимся утром.
— Но мы бы хотели поспать подольше, — крикнул Алистер вслед отъехавшей машине. Едва только они повернулись, как их ослепили фотовспышки десятка собравшихся возле дома фотокорреспондентов.
— Лорд Редланд, не могли бы вы прокомментировать циркулирующий слух, что отец лишил вас наследства? — прокричал кто-то из темноты.
— Идите вы все к черту! — крикнул Алистер. С грохотом захлопнувшаяся дверь на время отгородила молодых от репортеров.
Глава 17
Телефон зазвонил в шесть утра. Алистер поднял трубку и тотчас положил ее на рычаг. Телефон зазвонил вновь.
— Неужели эти твари вообще никогда не ложатся спать?! — пробурчал Алистер сонным голосом.
— Вчера Френсис Гринстоун посоветовал мне положить трубку возле телефона. Иначе это никогда не кончится. Я пойду сделаю чай. — Набросив рубашку Алистера, Джейн сошла вниз, на кухню. Все предвещало отличную погоду. Джейн подняла венецианские жалюзи, впустила солнце, затем открыла окно. Перед ней неизвестно откуда вдруг вырос незнакомый мужчина.
— Мисс Рид, вы не могли бы прокомментировать… — Раздался звук нажатого фотографического спуска.
— Оставьте вы нас в покое! — крикнула она, захлопнула окно, выскочила из кухни и помчалась вверх по лестнице. — Алистер, Алистер! Они опять здесь, похоже, окружили дом со всех сторон. Одного я увидела прямо перед кухонным окном.
— Вот ведь сволочи! Это неслыханно! — пробормотал он, поднялся и натянул слаксы и свитер. — Мне казалось, кроме нас, столько людей желают сделаться известными.
Джейн услышала шаги на лестнице, звук открываемой двери. Алистер что-то крикнул, шарахнул дверью. Джейн свернулась калачиком под одеялом. Ей почему-то чудилось, что из какого-нибудь угла сейчас вновь полыхнет фотовспышка. Боже, неужели их теперь так и будут донимать?! Вернулся Алистер, держа в руках две чашки чая.
— А можно пожаловаться на этих людей в их газеты? — спросила Джейн. — Например, редакторам, а?
— Так ведь именно редакторы этих чертовых газет и подсылают к нам репортеров. Слава Богу, завтра мы будем уже далеко. — Он подошел к окну и посмотрел в щелку между шторами. — Кажется, вся улица так и кишит этими людьми. Как саранча. — Он взглянул на Джейн. Несчастная, бледная и растрепанная, она сейчас сидела на постели, держась за подушку. — Дорогая, бедная моя Джейн, не терзайся ты так. Наверное, ты мечтала о тихом венчании в простой церкви, чтобы все были в белом, чтобы тебя окружали подружки… А оно вон как обернулось; прямо кошмар какой-то!
— Я в полном порядке, дорогой. Просто поначалу немного испугалась… Я была не вполне готова… Но ведь и ты, наверное, не ожидал… Не думал и увидеть меня в твоей рубашке, — попыталась пошутить она.
— Я, видимо, кажусь тебе сейчас таким беспомощным. Я должен как-то оградить тебя, и — не могу. Да, надо было предвидеть, что произойдет нечто подобное. — Алистер в сердцах ударил по стене кулаком. — Газетчики всю жизнь, сколько помню себя, постоянно крутятся под ногами… Но не до такой же степени.
Весь день они провели при свете, плотно задернув шторы в комнатах. Френсис Гринстоун прибыл в девять часов, как и обещал. И к своему великому удивлению, Джейн была рада видеть его. Она надеялась, что, может, хоть он сумеет как-то защитить их от этих жутких людей с фотокамерами.
— Вы можете прогнать их отсюда? — спросила она.
— Их слишком много. Едва ли они послушаются меня. Может, чайку выпьем?
Джейн налила ему чашку.
— Я попробую как-нибудь их урезонить, — сказал Алистер, решительно направляясь к двери. Не отнимая чашку от губ, Френсис Гринстоун коротко хохотнул. Появление Алистера на крыльце сопровождалось треском фотографических затворов. Создавалось впечатление, словно на улице выстроилась целая армия крикетистов. Джейн слышала, как, забрасывая Алистера вопросами, кричали эти люди. «А невеста ваша где?» — раздалось сразу же несколько голосов, однако ответа Джейн не расслышала.
Алистер тут же вернулся и сказал:
— Джейн, если мы позволим этим людям сфотографировать себя, они обещают уйти и более нас не беспокоить.
— Но я сейчас так жутко выгляжу!
— Ты выглядишь замечательно.
Джейн торопливо достала расческу, несколько раз провела по волосам и направилась к входной двери. Хотя репортеры обещали ограничиться фотографией, но, как только на крыльце появилась Джейн, отбою не было от вопросов. Газетчиков интересовало все: родители Алистера и их отношение к будущей невестке, время появления на свет младенца. Джейн, перепуганная до смерти, вернулась в дом, но репортеры не торопились расходиться.
Джейн попыталась заняться глажкой и начала упаковывать чемоданы. Она даже смирилась с присутствием Френсиса, который без конца просил чая.
— Вы уже видели, что про вас пишут? — спросил он, протянув Джейн свежий выпуск «Эха». Огромные буквы впечатляли: «ОН ЛОРД, НО С ЭТИМ НИЧЕГО НЕ ПОДЕЛАЕШЬ, — ГОВОРИТ ЖЕНА БЫВШЕГО КОТЕЛЬНОГО МАШИНИСТА. — ВООБЩЕ-ТО ОН ОЧЕНЬ ПРИЯТНЫЙ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК».
Ниже помещалась жуткая фотография: Джейн, мать, Алистер. «Полный текст статьи смотрите на развороте». Джейн, однако, не могла заставить себя открыть упомянутый разворот. Она швырнула газету Френсису, увиденное наполнило ее душу чувством жгучего стыда.
— Это ужасно! Я не желаю более видеть ничего подобного.
— А жаль. Мне как раз показалось, что тут все на своих местах.
В этот момент в дверь настойчиво постучали. Алистер ринулся на второй этаж, чтобы высунуться в окно и прогнать наглецов. Стук и дребезжание звонка, однако, не стихали. Наконец даже у внешне невозмутимого Френсиса лопнуло терпение.
— Пойду разберусь с нахалами. — С этими словами он вышел. Возвратился он не один, а вместе с Джоном и Дэвидом: молодые люди сияли, как начищенные самовары.
— Подходим и думаем: что за шум, а драки нет? Нам, как в регби, чуть ли не корпусом пришлось выбивать двери, — объяснил Джон.
— Кстати, у тебя что-то с телефоном, — сказал Дэвид.
— Мы не кладем трубку, потому что… Впрочем, не важно. Я чертовски рад вас видеть. Пивка не хотите? — спросил Алистер.
— Может, чем-нибудь помочь? — потягивая пиво, поинтересовался Дэвид.
— Разве что не спятить в этом дурдоме, — высказал пожелание Алистер.
— Пойду напишу парочку писем. Опустите их в ящик, ладно? — попросила Джейн. — Конечно, я и сама могла бы, но после всего этого уже и не знаешь, как на улицу выйти. — Она виновато посмотрела на Френсиса. — Я написала Сандре, но боюсь, она не успеет приехать вовремя. Может, вас не слишком затруднит заехать в больницу и оставить для нее письмо? А если разыщете ее, будет и того лучше. Просто скажите, что регистрация назначена на полдень в Челси, в Регистрационной палате.
— Давай лучше я съезжу, — вызвался Джон. — Дэвиду, мне кажется, лучше там не появляться. — При воспоминании о былом злоключении все четверо весело рассмеялись.