я извини, Джейн, я совсем расклеилась… Тебе и так сейчас несладко, а тут еще я со своими проблемами. Мне бы надо развлечь тебя, поднять тебе настроение.
— Что ты, Сандра, ты так мне помогла. Я теперь вижу, что одиночество — еще не самое худшее в жизни… Но ведь и ты, Сандра, должна что-то изменить, пока еще не поздно. Может, тебе устроиться на работу, чтобы легче было выплачивать по закладной? Расширить круг общения, — сказала Джейн. — Иначе у тебя от такой жизни буквально крыша поедет.
— И не говори. Наверное, это звучит чудовищно, но только когда я приезжала к тебе в больницу, то почти что завидовала: ты отключилась — и у тебя никаких проблем.
— А мать твоя что обо всем этом думает? — спросила Джейн.
— Она об этом и знать не знает. Так гордится мною, я не могу сказать ей правду.
Джейн задумалась.
— Слушай, Сандра, давай взбодримся, а? Съезжу-ка я в город, куплю бутылочку, и мы тихонечко кирнем на пару.
— Вот было бы здорово! Джастин как раз сегодня в каком-то там своем клубе, наверняка тоже изрядно нагрузится.
И Джейн покатила в Кембридж. Все здесь осталось прежним, городок вовсе не переменился. Начала она с того, что поднялась на верхний этаж в «Хефферз» и полюбовалась картинами. Ее внимание привлекли весьма недурственные полотна абстракционистов, но Джейн все-таки остановила свой выбор на полотне реалистического направления: купила Джастину в подарок работу маслом Фенса. Затем отправилась в «Миллерц» и приобрела запись «Бранденбургского концерта» и Третью симфонию Малера. Прихватив бутылочку джина, пару бутылок вина, Джейн заглянула в «Адамс» и набрала несколько сортов пикантных сыров.
В этот день детей специально уложили спать пораньше. Проводив Джастина в клуб, подруги, подобно хорошим конспираторам, решили серьезно обставить свою выпивку. В этот вечер они как бы превратились в прежних Джейн и Сандру из сестринского отделения.
— Слушай, Сандра, давно хотела тебе сказать — не представляй меня больше никогда как «леди Апнор». Я так ненавижу все эти титулы, меня прямо-таки тошнит.
Сандра выпрямилась и в упор посмотрела на Джейн. Глаза ее вдруг наполнились слезами.
— О, Джейн, прошу тебя, не лишай меня хотя бы этого удовольствия! Мне так нравится, что ты — леди Апнор. Я горжусь тобой! Неужели ты сама не понимаешь, что в моей унылой жизни — ты чуть ли не единственное светлое пятно?!
Глава 3
Они остановились перед домом родителей Джастина. Особнячок псевдогеоргианского стиля с подпираемым колоннами портиком походил на миниатюрный Парфенон. Они вошли в просторный, величественно обставленный холл, где было полным-полно поддельного антиквариата, включая современного изготовления коллекцию средневекового холодного оружия.
Мать Джастина, худощавая нервная дама, серые, цвета мышиной шерстки, волосы которой превосходно гармонировали с ее длинным платьем, проводила их к бассейну, где подавали спиртное. Лохматый зеленый ковер протянулся до самого портика, вокруг стояли начисто отмытые искусственные деревья. Миссис Клеманс никак не могла успокоиться, хлопотала и суетилась подле — то предлагая спиртное, то подкладывая под спинку скамеек подушки. Видимо, Сандра была очень ей симпатична: она, как клуша, суетилась возле невестки. Но ее мягкий говорок оказался весьма назойливым — очень непросто было выслушивать женщину в течение долгого времени: слова цеплялись одно за другое, и словесному потоку, казалось, конца и края никогда не будет.
Час спустя к ним присоединился мистер Клеманс. Поскольку Сандра в разговорах всегда величала его «стариком», Джейн не ожидала увидеть перед собой сравнительно молодого мужчину. Иссиня-черные волосы, хорошего покроя одежда: неширокие, с искрой, брюки из зеленого вельвета, рубашка в широкую полоску. Он выглядел скорее как старший брат Джастина, а вовсе не как его отец. Когда же он пожимал руку Джейн, она заметила, что волосы его выкрашены, а лицо покрыто толстым слоем тонального крема. Да, Клемансы представляли собой весьма странную супружескую чету. Джейн невольно пришло на ум сравнение: курица и петух.
Наконец подали ужин. Гостям предложили пережаренного барашка и недожаренный овощной гарнир, сдобренный «лучшим вином этого месяца», как считали в клубе, членом которого состоял мистер Клеманс. Это обстоятельство явилось предметом особой гордости хозяина.
Мистер Клеманс доминировал в застольном разговоре. Отвалившись на спинку большого резного стула, он неприкрыто любовался собой. При этом хозяин ни к кому конкретно не обращался, получая, судя по всему, невыразимое удовольствие от звуков собственного голоса. В течение всего ужина Сандра молчала, единственный раз она улыбнулась свекрови, которая непрестанно суетилась, указывая взглядом на то или иное блюдо, одаривала гостей вопросительными улыбочками и вообще оживленной мимикой.
Джастин, казалось, превосходно чувствовал себя в компании отца. Он так же откинулся на спинку стула и точно так же держал руки перед собой.
Возвратившись домой, муж Сандры сразу же отправился спать, так что подруги чаевничали вдвоем.
— Твой свекор — это мужской вариант леди Апнор. Не удивилась бы, если бы оказалось, что эти двое находятся в кровном родстве. Жуткое самомнение! Едва ли когда-нибудь еще я видела такого самовлюбленного типа. — Джейн рассмеялась.
— Ничего смешного, — призналась Сандра. — Теперь-то ты понимаешь, что я имела в виду? Если бы не миссис Клеманс, не знаю, сумела бы я вообще выжить.
— Меня очень удивил Джастин — он совершенно игнорировал тебя за столом.
— Хочешь спросить, не придерживается ли он на мой счет такого же мнения, как и его отец? Я до сих пор ломаю голову над этим. И что самое грустное, я ведь для него очень неплохая жена. Поверь мне на слово. Но старик, я уверена, не успокоится до тех пор, покуда не разведет нас и не женит сына на ком-то более подходящем.
— Я почему-то раньше считала, что только у меня одной проблемы со стороны юридической родни.
— Наверное, все потому, что мы сами и пальцем не пошевелили, чтобы что-то изменить. Подчас вот читаешь о всяких там рок-н-рольщиках, звездах кино, которые вышли из рабочих. Этих-то ведь общество принимает. Может, если бы мы в жизни добились чего-нибудь стоящего, у нас не было бы нынешних проблем?
— Что значит «стоящего»? Ты вот, например, получила сертификат медсестры. Это серьезно и на всю жизнь. А что касается всех этих, как ты говоришь, рок-н-рольщиков и прочих, на них существует что-то вроде моды. А потом мода проходит — и привет.
Ночью Джейн долго ворочалась, переживая за подругу. Казалось, из Сандры вышел весь задор, все былое веселье. Она до такой степени боялась мистера Клеманса, что не могла постоять за себя, и чем более раболепствовала перед свекром, тем больше он ее презирал. Джейн не сомневалась, что подруга сейчас на грани нервного срыва. В больнице она поняла, сколь важно выговариваться: подчас «выговоренные» проблемы напрочь исчезают.
На следующее утро, пока Сандра отводила детей в школу, Джейн воспользовалась случаем, улучила момент и уселась напротив Джастина, пока тот завтракал.
— Знаешь, Джастин, меня очень беспокоит состояние здоровья Сандры. Я думаю, она на грани нервного срыва. Нужно что-то немедленно предпринять, — без околичностей заявила она.
— Вот как? А я что-то ничего не замечал, — равнодушно откликнулся он, посмотрев на Джейн поверх газеты.
— Ну, разумеется, не замечал, Джастин, но она вся на нервах. Все время что-то чистит, драит, ты понаблюдай, какой она сделалась.
— Она очень гордится своей семьей, своим домом, и я не вижу в таком ее отношении ничего необычного.
— Нет, конечно же, если женщина моет и чистит свой дом — это вполне нормально. Я не об этом, у Сандры уже развилась какая-то мания. Что-то граничащее с паранойей.
— Господи, это что же, в больнице тебя всему этому научили? — еле сдерживая раздражение, поинтересовался Джастин. — Ты теперь, верно, большой специалист в подобных вопросах?
— Да никакой я не специалист! Просто у меня есть глаза, и я все это вижу. Думаю, лучше всего было бы для нее сменить обстановку, и немедленно. Думаю, я смогла бы вам помочь.
— Джейн, я был бы тебе весьма признателен, если бы ты не лезла не в свое дело, — холодно откликнулся он.
— Не обещаю. Черт побери, ведь речь идет о моей лучшей подруге! Я не могу сидеть сложа руки и молча наблюдать за тем, как она доходит до ручки. Если твоему отцу Сандра не нравится, это еще не основание, чтобы так ее изводить! — взволнованно сказала Джейн.
— Мой отец не имеет к этому никакого отношения, — отчеканил Джастин, складывая газету.
— Твой отец, если уж на то пошло, и провоцирует подобное ее состояние. Господи, разве ты не понимаешь, что он даже внуков настраивает против нее?!
— Очередная чушь! Да как только у тебя язык поворачивается? И вообще, черт тебя побери, кто ты такая, чтобы читать мне нотации о том, как относиться к жене и как вести хозяйство?! Ты на себя-то посмотри. Каких таких успехов добилась ты в этой жизни? Ишь, разрушила собственную семью и не успела еще выйти из дурдома, как начала других учить! Да как ты вообще смеешь меня критиковать?!
— Вот как раз потому, что я только что, как ты выразился, из дурдома. Я замечаю то, что, возможно, пока скрыто от тебя. В больнице…
— Похоже, Джейн, ты слишком самонадеянна. Если ты каким-то дуриком приобрела титул, это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в чужие дела. Ишь, королева выискалась… Думаешь, я не замечал твоих презрительных усмешек? Вчера, когда мы ужинали у моих родителей, ты за весь вечер даже рта не раскрыла. И я отлично понимаю почему. Потому, что считала ниже своего достоинства снизойти до нашего уровня!
— Ну, по отношению к твоему отцу — немудрено. А вот мать твою мне очень даже жаль. Но я признаю: да, твой папаша мне совершенно не понравился. Напыщенный, самодовольный грубиян, который чудовищно относится к моей подруге. — Джейн вдруг с ужасом обнаружила, что незаметно для самой себя перешла на крик.