— Что такое? — спросил он, на мгновение отрывая взгляд от дороги.
— В каком смысле?
— Почему ты вдруг решилась приехать?
— Очень соскучилась. Поняла, чего именно хочу и как глупо вела себя до сих пор.
— И это все? Ничего более не произошло?
— Решительно ничего, — не моргнув глазом, ответила Джейн.
Глава 6
Все в жизни Роберто было раз и навсегда четко отлажено. Стальные ворота его римского дома бесшумно открылись, входная дверь гостеприимно распахнулась. В огромном, отделанном белым мрамором холле стоял ряд ливрейных лакеев в строгих черно-белых униформах с золотыми позументами.
К некоторому удивлению Джейн, он сразу же послал ее в отведенную комнату, попросив побыстрее переодеться, чтобы не опаздывать к ужину. Она так торопилась, что даже не успела оценить роскошный интерьер: не заметила висевшего на стене Мане, не обратила внимания на великолепное венецианское зеркало. Впрочем, не обратила внимания и на редкостное французское бюро, персидские ковры. Джейн мысленно выругала себя за то, что собиралась в такой спешке: вся одежда оказалась помятой, но еще более взъерошенной она почувствовала себя, когда возвратилась в холл и увидела безукоризненно одетого Роберто в вечернем костюме.
— Где поужинаем? Куда-нибудь, может, съездим?
— Давай. Я покажу одно место, там тебе непременно понравится. Прекрасный старинный монастырь, правда, Муссолини превратил его в ресторан.
— Мне хватило бы и небольшого перекуса, пары сандвичей. — Иначе говоря, ты несколько удивлена тем, что я не затащил тебя в постель немедленно, так, что ли?
— Ну… — Она почувствовала, как предательский румянец заливает лицо.
— Нет, дорогая, к такому я не привык. Все нужно делать не спеша, с толком, чувством, расстановкой. Не торопи удовольствие.
Ресторан оказался великолепным, как и обещал Роберто. Старинный и тем не менее со всеми удобствами. Из окон открывался вид на Тибр и замок Сан-Анжело: более романтический вид и представить было трудно. Во время ужина, чуть подавшись вперед, он рассказывал ей о самых различных вещах, ни разу, впрочем, не касаясь их отношений. Время от времени Роберто дотрагивался до ее руки, гладил по голове. И в продолжение всего вечера не угасала его соблазняющая улыбка. Однако Джейн почему-то почувствовала раздражение. Ей казалось, что она присутствует на церемонии привычного обольщения, — вроде той, через которую она однажды уже прошла на пляже белоснежного маленького отеля.
Время шло, а Роберто все говорил и говорил, как если бы они были просто старыми друзьями. У Джейн даже сомнение закралось в душу: может, она себе все придумала? Он ведь не зря спросил про номер отеля. Может, она недостаточно красива для него? Недостаточно хорошо одета?.. Может, Роберто нашел себе кого-то получше и этот ужин должен всего-навсего поставить Джейн на место? А может, она так затянула со своим окончательным решением, что он просто устал? Он неторопливо поглощал ужин и потому совершенно не был сейчас похож на нетерпеливого любовника. Но даже и после ужина Роберто не спешил, он заказал себе коньяка и принялся медленно его смаковать. Далеко за полночь они наконец вернулись домой.
Несмотря на позднее время, ритуал открытых ворот повторился. На сей раз Джейн заметила старика, привратника. В холле их уже поджидали слуги, чтобы взять у них с Роберто пальто, распахнуть двери.
— Интересно, а когда же они отдыхают? — шепотом спросила она.
— Когда я, тогда и они.
— А вот тот старик у ворот? Он давно бы уже должен лежать в постели, он такой дряхлый.
— Если бы я не заставлял Джованни работать, он давно уже был бы на том свете. Стоит мне предложить ему пораньше отправляться к себе, как он наверняка подумает, что я недоволен его работой. Я дарю ему жизнь, дорогая, неужели непонятно?
— Не знаю, не знаю… По мне, так это все — феодальные замашки, не более.
— Так оно и есть. Но все мои обязанности перед этими людьми, все мои расходы — тоже феодальные. Слуги обходятся мне в очень кругленькую сумму. Не понимаю только, отчего это мы с тобой постоянно обсуждаем положение слуг? — с некоторой гримасой поинтересовался Роберто.
— Потому что я об этом часто думаю.
— Думай лучше обо мне. Ладно? — Он с улыбкой пересек комнату, налил в бокал бренди. Джейн вовсе не хотелось сейчас пить: ее нервы были на пределе.
— Ну уж нет, — возразила она. — Ой!..
— В чем дело, дорогая моя?
— Моя сумочка! Я забыла ее в ресторане!
— Не переживай, с ней ровным счетом ничего не случится. Завтра утром я пошлю кого-нибудь, сумочку привезут в целости и сохранности. — Джейн нервно глотнула бренди. — Дорогая, да что с тобой? Вернут тебе сумочку, не переживай ты, ради Бога! — Удивленный столь явным ее переживанием, он улыбнулся. Джейн была в отчаянии: в сумочке лежала последняя порция марихуаны, которую она заначила у Тома. Раз уж она не могла обмануть Алистера, изображая любовный экстаз, то обмануть Роберто и вовсе не удастся. Почему бы ей не рассказать ему сейчас все напрямую?
Поставив ту же самую запись Малера, которую он прокручивал недавно во время ужина, Роберто подошел и сел напротив Джейн. Именно напротив, а вовсе не рядом, как ей бы хотелось. Уселся в кресло с бокалом бренди в руке и принялся изучать Джейн долгим, проникновенным взглядом, который одновременно пугал и возбуждал ее. Чувствуя, как взгляд Роберто скользит по ней, Джейн сидела словно зачарованная. Он долго смотрел на ее грудь, затем опустил взгляд ниже. Боже, хоть бы он заговорил; сама же она решительно не знала, что сказать.
— Дорогая, ты сейчас так напряжена. В чем дело?
— Это из-за тебя. Мне не вполне нравится твой взгляд.
— Извини, если так… А мне приятно любоваться тобой. Я так долго ждал, что сейчас было бы крайне неразумно торопиться. Разуйся, ложись поудобнее, вытяни ноги, расслабься…
Но, даже когда она последовала его совету, напряжение не исчезло.
— Нет, что-то не так. — Джейн поднялась и с отчаянием взглянула на Роберто. — Роберто, я… — Она осеклась на полуслове и покраснела, ненавидя себя за этот идиотский румянец. Он вопросительно посмотрел на нее. — Скажи, Роберто… нет ли у тебя, случайно, какой травки? — произнесла она сдавленным голосом и густо зарделась.
— Правильно ли я услышал это слово, контесса: «травки»?!
— Да, — подтвердила она.
— А зачем тебе травка?
— Чтобы немного расслабиться. Она хорошо расслабляет.
— Я понимаю, что расслабляет. Но вот голос у тебя какой-то странный. — Он подошел и сел рядом с Джейн, взял ее за руку. — Да, у меня есть какая-то травка, но мне сперва хотелось бы услышать, зачем вдруг она понадобилась?
— Ну, просто мне иногда нравится…
— Едва ли это единственная причина.
— Травка помогает мне.
— Помогает в чем? — Ответом было ее упорное молчание. Роберто взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Так в чем же?
— Я не хочу тебе объяснять. Разве нельзя просто дать — и ни о чем не спрашивать?
— Нет, дорогая. Мне вовсе не нравится этот твой отчаянный взгляд. Скажи мне, очень прошу.
— Ну, раз уж на то пошло, с травкой мне проще заниматься любовью.
— Но, дорогая, нам с тобой ничего такого не понадобится. Особенно сегодня.
— Ты не понимаешь! Пока не покурю, я не могу заниматься сексом.
— Дорогая… — протянул он, и в его голосе послышалась озабоченность: он увидел, как на глаза ее навернулись слезы. — Дорогая, не нужно так уж расстраиваться.
— Но все это именно так, — всхлипнула она. — Если чего-нибудь не принять, я не могу, в принципе не могу… И не желаю притворяться.
— Дорогая, тебе незачем притворяться, все равно меня не проведешь. Разве ты не поняла, что я очень чутко улавливаю все твои настроения? Как же, в таком случае, ты сможешь меня провести?
— Но это совсем другое дело. Я просто не хотела бы портить тебе удовольствие. Понимаешь, мне все нравится в начале и в самом конце, но вот в процессе я остаюсь совершенно холодной. — И она виновато улыбнулась.
— Дорогая, я научу тебя настоящему сексу. Со мной тебе не придется пользоваться стимуляторами. — С этими словами он принялся осторожно целовать ее лицо, шею, покусывать мочку уха. Джейн откинулась на спинку дивана. Через тончайший капрон чулок она почувствовала, как его теплые губы от лодыжек двинулись вверх, к коленям. Руки Роберто легли ей на бедра, так что Джейн невольно выгнулась. — Ну же, дорогая. — произнес он, взяв ее на руки, словно ребенка. На руках он и понес женщину вверх по лестнице.
Они оказались в другой комнате, посреди которой стояла огромная, позолоченная, с колонками по углам кровать. Большие свечи приглушенно освещали комнату. Роберто нежно уложил Джейн в постель. Открыв глаза, она увидела, что внутренняя часть полога выполнена в виде огромного зеркала: так она и лежала, как бы со стороны наблюдая за тем, как неторопливо Роберто раздевает ее. Чрезвычайно медленно он стащил чулки, осторожно снял платье. Затем чуть помедлил, наслаждаясь видом Джейн в тонком черном шелковом белье. Всякий раз он повторял, насколько она красива. Вот он обнажил ее полную грудь. Джейн очень хотелось, чтобы он прикоснулся, начал ласкать, однако Роберто предпочел упиваться взглядом. Точность всех его движений, чувственность, низкий и от этого очень сексуальный тон, каким он произносил ласковые слова, — все это обострило восприятие Джейн. Она совершенно не испытывала стыда; она полностью отдалась чувствам. Не отводя от нее взгляда, Роберто принялся раздеваться: в глазах его читалось страстное желание. Вот наконец он опустился рядом с Джейн: она подняла руки и начала ласкать его сильное мускулистое тело. Он придвинулся ближе, голос его сделался нежнее и тише: он говорил о том, как будет замечательно, сколько радости еще сулит им предстоящая ночь; говорил о том, что именно они будут делать. От звука его волнующего голоса, от явно звучавшей чувственности негромких слов ее желание превратилось в настоящую страсть, требующую незамедлительного удовлетворения. Джейн начала мотать головой из стороны в сторону, все ее тело ритмично вибрировало.