— «Остальную часть моего имения, а также все принадлежащие мне акции и ценные бумаги, равно как и все мои средства, вложенные в разного рода промышленные предприятия, а также ту сумму, которая останется на момент моей смерти в доме, я завещаю своему двоюродному племяннику виконту Редланду, который вступит в права собственности лишь после смерти его матери. Общий контроль за моим имением и доходами от оного Джейн пусть осуществляет по своему усмотрению.
Уверена, что в данный момент многие испытывают явное недоумение. Позвольте объясниться.
Джейн, я сделала все это потому, что за время нашего знакомства полюбила тебя всем сердцем и считаю тебя своей подругой. Я восхищаюсь твоей независимостью и уверена, что в твоих руках деньги Джеймса будут надежно сохранены.
Кларисса, я поступила таким именно образом, потому как ты всегда была женщиной недоброй, ненавидящей всех и вся, потому что ты была жестока по отношению к Джейн, особенно в тот период, когда та более всего нуждалась в дружбе и понимании. Но как бы то ни было, я всегда не любила тебя, и дело не в твоем отношении к Джейн: я и без этого тебе все равно ничего бы не оставила.
Что же касается тебя, Алистер, я никогда не могла забыть и простить тебе твое отношение к Джейн, ту чудовищную жестокость, какую ты продемонстрировал, отобрав у нее ребенка. Не сомневаюсь, что все это ты проделал по наущению своей жуткой мамаши, но вряд ли это достойное объяснение. Я пыталась простить тебя, однако же не смогла. Как не могу понять немыслимой верности и любви, которые Джейн демонстрирует всякий раз, когда речь заходит о тебе. Сколько раз я говорила, чтобы она раз и навсегда выкинула тебя из головы. В этой ситуации с моей стороны было бы лицемерием оставить тебе что-нибудь еще, кроме того, что принадлежит Респрину. И именно потому я приняла решение в пользу твоего сына.
Хотя и предпочла бы — не знаю только, возможно ли это в сложившихся обстоятельствах, — чтобы ты не злился на Джейн: на нее наверняка будут злиться все члены твоей семьи. Не ее вина, что я решила поступить таким вот именно образом».
Юрист надолго замолчал, выпил налитое ему в бокал вино и затем, как бы собравшись с духом, продолжил:
— «Единственное, о чем сожалею, так это о том, что не могу быть сейчас вместе с вами, не могу лицезреть вас, особенно выражение лица Бланш».
Все взглянули на леди Апнор, лицо которой исказила гримаса злобы. Юрист положил бумаги на стол, снял очки и принялся протирать стекла. Он прекрасно понимал, что над его головой сгустились тучи. В комнате повисла тяжелая тишина. И буря разразилась.
— Я не верю этому! — заявила леди Апнор, голос которой сделался низким и густым от переполнявшей ее ненависти.
— Вот сука, грязная, противная сука! — выдохнула Кларисса.
— Это что же, выходит, я теперь богач? — спросил Джеймс.
— Нет, и долго еще не станешь богачом, Джеймс, если все так и оставить, — ответила его бабка, с ненавистью сверкнув глазами.
— Слушайте, вы там, заткнитесь на минутку и дайте мне хоть слово сказать, — потребовал Алистер, однако Кларисса, не обращая внимания на его слова, продолжала выговаривать сдавленным голосом, что после извечных ее истерик казалось куда более зловещим:
— Какая же ты хитрая сучка, Джейн! Подольстилась к старухе, втерлась к ней в доверие! Ты ведь так на нее смотрела всегда, что от твоего взгляда масло — и то могло бы растаять! Ты все, все очень тонко продумала… — К своему крайнему удивлению, Джейн увидела, что по щекам Клариссы текут слезы. Джейн и в голову не приходило, что она способна плакать. Гектор, ее супруг, приобнял Клариссу за плечи, желая как-то успокоить, однако Кларисса нервно сбросила его руку. — Это несправедливо! Нам так нужны сейчас деньги! — взвыла она. — И ведь она даже не член нашей семьи! — Гневно размазав слезы по лицу, она вскочила со своего места. — Но мы этого так просто не оставим, мы будем судиться! Мы через суд пересмотрим условия завещания.
— Леди Кларисса, я бы вам решительно не советовал делать что-либо подобное, — счел необходимым заметить юрист. — Вы потратите уйму денег и решительно ничего не добьетесь. Завещание составлено завещателем в здравом уме и твердой памяти, и потому его практически невозможно оспорить.
— Да кто сказал, что она была в здравом уме?! Она была сумасшедшей, и все вокруг это отлично знали! Вы знали ее, мистер Стронг?
— Леди Кларисса, если бы вы сказали, что она была человеком эксцентричным — я согласился бы с вами. Но уж никак не в медицинском и не в юридическом смыслах слова!
— Полагаю, мистер Стронг, что это просто возмутительно: почему мои дети должны лишаться того, что принадлежит им по праву?! Я считаю, что это — завещание ненавидящей всех и очень мстительной женщины, — сердитым тоном заявила леди Апнор. — Мне кажется, это ненормальное завещание. Уверена, в суде приняли бы точно такое же решение.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, леди Апнор. Да, это весьма необычное завещание, но ведь и сама леди Онор была весьма неординарной женщиной. — Юрист вежливо улыбнулся и продолжал: — Однако при составлении этого завещания были соблюдены решительно все надлежащие формальности, и могу вас уверить, что леди Онор находилась в очень даже здравом уме, когда вырабатывала пункты документа. Я отлично помню ее слова: «Я хочу составить завещание таким образом, чтобы оно всем было понятно, без какого бы то ни было юридического жаргона». И данный документ, хотя и не содержит принятых юридических формулировок и терминов, составлен вполне грамотно. Конечно же, леди Апнор, у вас на сей счет может быть иное мнение, но любой судья подтвердит мои слова.
— Когда оно было составлено? — раздраженно поинтересовалась леди Апнор.
— Датировано декабрем 1970 года. То есть составлено три года тому назад. Однажды, на Рождество, она зашла ко мне в офис, где и было написано все это.
— Ты находилась тогда в Италии. — Леди Апнор указала своим костлявым пальцем на Джейн.
— Да, в Италии, — спокойно ответила та.
— Вот, мистер Стронг, это и называется незаконное влияние, тут и гадать нечего!
— Я тогда уже не жила с леди Онор, я переехала. Так что ваши обвинения не имеют под собой оснований, леди Апнор. И вообще потрудитесь не показывать на меня пальцем таким вот хамским образом! — произнесла Джейн так спокойно и ровно, что лишь Алистер сумел расслышать скрытый в ее словах юмор.
— Да как ты смеешь?! Неблагодарная потаскушка! — выкрикнула леди Апнор, однако руки свои положила на колени — чего Джейн не могла не заметить.
— Нашла себе какого-то жиголо и довольна! — вставила свое слово Кларисса.
— Кларисса, чего ты добиваешься, осыпая меня бранью? Может, успокоишься наконец?! — Джейн уже изрядно поднадоел подобный тон.
— А ты чего хотела?! Что я буду спокойно смотреть, как ты крадешь деньги у нашей семьи?!
— Я ни у кого ничего не краду; еще раз повторяю, я совершенно ничего не знала о намерениях Онор. Я знала, конечно, что она терпеть тебя не может. Впрочем, я сама была о тебе точно такого же мнения. И непонятно, чего ты ожидала после многих лет издевок и оскорблений в мой адрес?! Я молчала только лишь потому, что не желала связываться! Но я понятия не имела, что Онор готова пойти на столь решительный шаг.
— Вы видите, мистер Стронг, она сама признала! Совершенно очевидно, что она соответствующим образом подготовила старую дуру! — Последние слова Кларисса произнесла с каким-то даже подвизгиванием.
— Если мне будет позволено вставить хоть слово, то прежде всего скажу, что очень рад за Джейн. Ты вот, мама, говоришь о надлежащем наследстве. А ведь все эти деньги не имеют к нам решительно никакого отношения! Прежде они принадлежали Уилбуру Калему, и Онор имела полнейшее право оставить их хоть собачьему приюту, если уж на то пошло.
— Что, собственно, она и сделала, — с обидой в голосе заметила Кларисса.
— Я бы предпочла, чтобы ты не упоминал вслух имя этого мерзкого Калема, — надменно сказала леди Апнор.
— Ты можешь считать его мерзким, мама, однако ты бы не отказалась принять его деньги. — Алистер победно улыбнулся.
Мать сердито покачала головой и ничего не ответила.
— Думаю, Кларисса совершенно права. Джейн втерлась в доверие к моей свояченице, обольстила ее, мистер Стронг, не имея на то решительно никакого права.
— Это неправда, леди Апнор. Я любила Онор, она была моей доброй подругой. Я всегда была уверена, что она все оставит Алистеру.
— Врешь!!! — крикнула Кларисса, у которой сдали нервы. — Вся твоя жизнь — это хорошо продуманный коварный план. Начать с того, как ты окрутила Алистера и вынудила его жениться на тебе. Хоть он и отрицает, но я уверена, ты сказала ему, что беременна. Иначе с чего бы это вдруг он решил жениться на простушке, да еще и шлюхе?
— Тетя Кларисса! — Джеймс вскочил со своего места. — Как вы смеете говорить о моей матери в таком тоне?! — Он встал меж Джейн и Клариссой. Мать благодарно улыбнулась ему.
— Ты ведь ничего не знаешь, Джеймс. Черт, у меня всегда были серьезные сомнения насчет Онор. Я бы не слишком удивилась, если бы выяснилось, что между ними существовали лесбийские отношения.
— Кларисса! Ну, это уж слишком! — воскликнул Алистер.
— Что это ты вдруг так заговорил, а?! Или пытаешься таким образом подобраться к денежкам, братец?!
— Кларисса, или ты сейчас заткнешься, или я тебе врежу. — Алистер подался к ней, но Джейн успела схватить его за руку.
— Алистер, не марайся. Все это не имеет никакого значения, право.
— Вот уж не знал, что в этой семейке столько яда, — недоуменно произнес Джеймс.
— Ты еще и половины всего не слышал, Джеймс. Ведь почему, ты думаешь, твой отец был категорически против того, чтобы она тебя воспитывала? Да потому, что он отлично знает, что являет собой эта вот женщина, знает лучше, чем кто бы то ни было. И он не хотел, чтобы ты заразился ее рабоче-крестьянской ментальностью.
— Бабушка, это отвратительно. Скажи, чтобы она замолчала. — Юноша смотрел на нее широко раскрытыми глазами, в которых явно читался неподдельный ужас. Джеймс переводил взгляд с одного родственника на другого. Джейн сжала его руку, пытаясь таким образом дать понять, что она выше всех этих мерзостей. Она оглядела рассерженные лица, остановила взгляд на лице леди Апнор и подумала, что ей не худо было бы измерить давление. От избытка эмоций Кларисса вспотела, и косметика начала подтекать: когда она увидит себя в зеркале, ее хватит удар. Джейн подумала, что все