громными открытыми пространствами. Это ощущение провоцируется сильным холодом, полученной раной, голодом и жаждой. Сильное утомление тоже может вызывать видения, ибо длительное отсутствие сна приводит к нарушению деятельности органов чувств, а значит, и восприятия. Знаменитый летчик Чарльз Линдберг так вспоминал свои отчетливые галлюцинации во время полета в Париж:
Весь фюзеляж за моей спиной был наполнен призрачными существами – смутными силуэтами, прозрачными движущимися фигурами, которые вместе со мной летели в аэроплане… они разговаривали между собой, давали мне советы по полету, обсуждали курс, подбадривали меня и говорили важные вещи, недоступные в обыденной жизни.
Наш мозг – это гудящий улей, наполненный взаимодействующими электрическими и химическими сигналами; вот почему мы столь уязвимы, когда происходит искажение восприятия при нарушениях этой электрической или химической передачи. Галлюцинации являются одним из типов таких нарушений и вызываются целым спектром причин. Гипнагогические галлюцинации – это слуховые и зрительные восприятия, возникающие, когда человек засыпает или просыпается. Мимолетные образы, бестелесные голоса и даже тактильные ощущения, появляющиеся на грани сна и бодрствования, встречаются достаточно часто и, как правило, воспринимаются как иллюзорные. Эдгар Аллан По писал о фантазиях, которые он ощущал “только на грани засыпания, понимая, что происходит”.
Меньше удовольствия доставляет феномен сонного паралича, который сопровождается обычно более мрачными галлюцинациями. В фазе сна, называемой фазой быстрых движений глаз, наше тело обездвиживается. Это состояние называют мышечной атонией; ее назначение – не допустить двигательной реакции на сновидения. Но атония может дать сбой, и в результате возникает сомнамбулизм (снохождение). Другой парасомнией является совершение во сне половых актов (секс-сомния). Намного реже, к счастью, наблюдаются случаи совершенных в состоянии сна убийств – как правило, членов семьи. Совершенно удивительная история произошла с французским детективом Робером Ледрю, который в 1880 году расследовал убийство на пляже близ Гавра. Убийца оставил на песке след ноги с отсутствующим большим пальцем. Увидев эту улику, Ледрю понял, что убийцей скорее всего является он сам. Коллеги-полицейские усомнились в этой версии, но поверили в нее, когда оставили Ледрю в камере с пистолетом и всю ночь за ним наблюдали. Он действительно встал с постели и воспользовался оружием. По суду Ледрю был оправдан, но его сослали в деревню со строгим предписанием спать одному в запертом доме. Это было, конечно, намного разумнее, чем оставлять его по ночам наедине с огнестрельным оружием.
Сонный паралич развивается, когда человек просыпается, но мышечная атония, характерная для состояния сна, еще не прошла. Несчастный, несмотря на то, что пребывает в ясном сознании, не способен ни шевелиться, ни говорить. Это состояние длится обычно от нескольких секунд до нескольких минут и сопровождается ужасающим ощущением присутствия нападающего злоумышленника. У некоторых это ощущение осложняется гипнагогическими галлюцинациями: человек слышит демонические голоса и чувствует сдавленность в области грудной клетки, словно этот злодей лежит на нем и не дает дышать. Как давний страдалец, не понаслышке знакомый с перемежающимся сонным параличом, могу засвидетельствовать, что это страшно неприятная вещь, очень тягостная, несмотря на то, что я отчетливо понимаю, что происходит.
Вероятно, именно сонный паралич является причиной появления самых древних и универсальных легенд о демонах – инкубах и суккубах. Эти гнусные создания нападают на сонных людей и насилуют их, пользуясь беспомощностью жертв. Под тяжестью демонов жертвы не могут сопротивляться. Истории об этих чудищах встречались во все времена и на всех континентах; инкубы с давних пор фигурируют в летописях и устных рассказах – начиная с шумерских рукописей, датированных 2400 годом до н. э., и книги Бытия и заканчивая, к примеру, кобылой из германского фольклора, которая скачет по груди спящего, наводя страшные сновидения (отсюда слово nightmare, “ночная кобыла”). Прототипы инкубов существуют во всем мире – от южноафриканского зловредного человечка токолоша до турецкого джинна Карабасана. Поскольку наши предки не знали об искажениях восприятия, обусловленных сонным параличом, можно легко понять, почему эти явления воспринимались как паранормальные и вставали в один ряд с другими культурологическими представлениями, включающими в себя инкубов или каких-то иных неземных существ. Многовековая вера в таких созданий служит доказательством того, какое большое значение придаем мы нашим восприятиям, априори считая их безошибочными, – хотя на самом деле это отнюдь не так.
Изменения восприятия под действием разных химических веществ наблюдали уже в античной древности, когда люди начали принимать галлюциногенные средства, вызывавшие вроде бы реальные, но на самом деле абсолютно сюрреалистические видения. В культуре американских индейцев психоактивным веществом пейотль, содержащимся в кактусе рода Лофофора, пользовались для вызывания видений, которые затем толковались как общение с высшими силами. В религии индейцев уичолей пейотль даже стал главным божеством. Гораздо более страшным является непреднамеренное употребление галлюциногенных веществ. Отравление спорыньей происходит после употребления в пищу хлеба из ржи, зараженной грибом Claviceps purpurea; к тяжелым симптомам вызванного им отравления относятся судороги и ужасающий психоз. Эти отравления часто встречались в Средние века и назывались в Европе “огнем святого Антония” (название было дано из-за сильнейшей жгучей боли в конечностях, а также потому, что имя этого святого носил монашеский орден, который пытался заботиться о жертвах отравления). Современный галлюциноген диэтиламид лизергиновой кислоты (ЛСД) получен из того же гриба, а его психоделические эффекты известны настолько хорошо, что повторяться, пожалуй, не стоит.
Внезапная отмена приема некоторых средств также может привести к нарушениям восприятия. Белая горячка (delirium tremens) – это быстрое наступление спутанности сознания по причине прекращения приема алкоголя, после чего организм доблестно пытается восстановить гомеостаз, иначе говоря – устойчивое состояние внутренней среды организма. Часто у тех, кто оказывается жертвой мучений, вызванных белой горячкой, возникают устрашающие слуховые и зрительные галлюцинации, в связи с чем это страдание нередко называют алкогольным бредом. Люди, злоупотребляющие метамфетамином, частенько видят ужасные фантомы, когда на периферии их поля зрения появляются пугающие человеческие тени. Как правило, это происходит при длительной бессоннице у лиц, “подсевших” на метамфетамин и отказавшихся от его употребления. Как и при “синдроме третьего человека”, отсутствия сна в сочетании с приемом амфетамина оказывается достаточно для того, чтобы убедить даже самого уравновешенного человека в истинности присутствия страшных незнакомцев.
Восприятие податливо, а не абсолютно; оно легко поддается внешним влияниям. Мало того – наши предубеждения и предвзятые суждения тоже формируют восприятие и даже могут влиять на физические реакции, которые протекают незаметно для нашего сознания. Всплеск интереса к спиритизму, наблюдавшийся с середины девятнадцатого века, основывался на догмате о том, что мертвые обладают способностями и желанием говорить с живыми. Конечно, такое общение редко бывало непосредственным: в высшем обществе тогда резко возрос спрос на медиумов, вооруженных множеством эзотерических техник общения с усопшими и обладавших способностями к актерской игре. Одной из наиболее убедительных демонстраций влияния духов было “столоверчение” – вид спиритического сеанса, во время которого участники сидели вокруг круглого стола, а стол этот попеременно наклонялся к тем или иным буквам алфавита, расставленным по его краю, и записывал призрачные послания с того света. Для уверовавших это служило бесспорным доказательством сохранения духа умершего после смерти. Был даже постулирован механизм столоверчения: действие эктенической силы, порожденной эктоплазмой и духовной энергией.
Но убеждало это далеко не всех. Например, Майкл Фарадей, великий британский физик, проявлял в отношении эктенической силы немалый скептицизм. Большой мастер эксперимента, Фарадей решил проверить, действительно ли столоверчение имеет какую-то материальную основу, и постарался, исключив все переменные, исследовать и альтернативные объяснения. Используя деревянные и резиновые прокладки, он увеличил сопротивление движениям стола, однако это не помогло: стол по-прежнему двигался. Дальнейшее исследование вопроса привело Фарадея к выводу о том, что – вопреки убеждению во вмешательстве неких причудливых сверхъестественных сил – столоверчение есть результат “ложно-непроизвольных мышечных усилий”. Эфирное, “бесплотное” вращение столов не требовало сверхъестественной причины: для этого вполне хватало многовековой расположенности мужчин и женщин к самообману.
Надо сказать, что Фарадей был не одинок в своих отчаянных усилиях. Хорошо спланированные и тщательно проведенные эксперименты французского химика Мишеля Эжена Шеврёля забили последний гвоздь в гроб спиритизма. Вклад Шеврёля в науку был многогранен, и его имя по праву выгравировано в числе других 72 великих имен на конструкциях Эйфелевой башни. Этот выдающийся ученый и мыслитель, подобно Фарадею, последовательно боролся с шарлатанством и в середине девятнадцатого века обратил пристальное внимание на три главных инструмента спиритизма: столоверчение, волшебную лозу и магические маятники. В статье, опубликованной в 1854 году, Шеврёль объяснил, как непроизвольные и подсознательные реакции могут стать причиной магических с виду движений. Если человек, державший лозу, осознавал происходящую реакцию, то она прекращалась и воспроизвести ее уже не удавалось. В том же году врач Уильям Карпентер ввел термин “идеомоторный ответ”, описывающий именно этот феномен.