Вполне объяснимо, что некоторые гомосексуалисты, столкнувшись с такой непримиримой враждебностью и ощущая свои потери более остро, чем представители других субкультур, решили отвернуться от научного консенсуса. Идеи Дюсберга заинтересовали, к примеру, одну небольшую по численности, но весьма громогласную группу людей. В 1992 году входивший в нее лондонский активист Джоди Уэллс основал Continuum, журнал, отрицавший научные взгляды на СПИД и утверждавший, что ВИЧ никак со СПИДом не связан. Уэллс искренне считал СПИД результатом заговора, а страх перед ним объяснял гомофобией. Continuum зашел так далеко, что поставил под вопрос сам факт существования ВИЧ. Сотрудники редакции отказывались признавать эффективность лекарств от ВИЧ и пропагандировали альтернативные способы лечения. Последний номер журнала вышел в 2001 году: связанные со СПИДом заболевания убили весь его редакционный состав.
Но редакторы и авторы Continuum не стали последними жертвами этого неверия: позже столь же бессмысленно погибли и многие другие видные отрицатели СПИДа. И, как это ни странно, их взгляды их пережили. Табо Мбеки занял пост президента Южной Африки в 1999 году и сразу начал проявлять нескрываемую симпатию к отрицателям СПИДа – несмотря на высокий уровень распространения ВИЧ среди населения его собственной страны. Все время своего пребывания у власти он упорно игнорировал советы ученых, полагаясь лишь на уверения отрицателей. Он отвергал даже антиретровирусные лекарства, не признавая их пользу для носителей ВИЧ-инфекции и называя медикаменты “ядом”. В полном согласии с логикой эхокамеры Мбеки назначил министром здравоохранения даму, придерживавшуюся столь же маргинальных взглядов, – Манто Тшабалала-Мсиманг. Она предалагала лечить СПИД не антиретровирусными препаратами, а чесноком, свеклой и лимонным соком. Этот поистине поразительный совет встревожил научное сообщество и всех здравомыслящих южноафриканцев и заставил их присвоить новому министру издевательский титул “Доктор Свекла”. В ответ на опасные решения правительства Мбеки пять тысяч ученых и врачей подписали Дурбанскую декларацию 2000 года, в которой единодушно заявили, что причиной СПИДа является ВИЧ, и подвергли дружной критике стремление южноафриканского правительства опираться на маргиналов-отрицателей.
Но власти ЮАР остались глухи ко всем предостережениям. Мало того: Мбеки еще и созвал научную конференцию, среди участников которой преобладали отрицатели СПИДа, включая самого Дюсберга. Научный консенсус был вновь проигнорирован; конференция высказалась за холистический и альтернативный подход к лечению и против антиретровирусных препаратов. Это упрямое нежелание слушать кого бы то ни было, кроме людей с такими же маргинальными взглядами, и полностью пренебрегать научной медициной обошлось ЮАР очень дорого: за время правления Мбеки в стране от СПИДа умерли по разным оценкам от 343 до 354 тысяч человек.
В этом и есть самая большая опасность эхокамеры: групповой консенсус не может отменить суровую реальность. Эхокамера – это верхоглядство и подтверждение предвзятости в чистом виде, и очень важно, чтобы мы, общаясь в своем социальном кругу, постоянно о ней помнили. Воспринятая от других мудрость не должна оставаться вне критики – ведь если мудрость истинна, она непременно устоит. Эхокамеры существовали во все времена и всегда были проблемой, но в эпоху интернета они опасно усиливают фрагментацию и неуклонную поляризацию современного мира. В наши дни любой человек, какими бы бесчеловечными, архаичными или вредоносными ни были его взгляды, сможет легко найти сообщество своих единомышленников.
То, что члены таких групп разделяют общие убеждения, часто создает у них ощущение социальной спайки, но зачем нужно это единство, если оно делает людей глухими, не дает им прислушиваться к реальности? Никакая информация не может существовать в вакууме, и для того чтобы лучше разобраться в вызовах времени, нам надо исследовать вопрос о том, как распространяется информация – и как она при этом искажается.
Глава 17Машина злодейства
Для жителей коннектикутского городка Ньютаун 14 декабря 2012 года является зловещей и скорбной датой. В то утро двадцатилетний Адам Лэнза переступил порог начальной школы “Сэнди-Хук”. К тому моменту никому прежде не известный Лэнза уже успел застрелить из винтовки собственную мать и сразу после убийства пополнить свой арсенал ее самозарядным карабином. С помощью этого краденого оружия Лэнза проложил себе путь в школу. До того как пустить себе пулю в голову, он убил двадцать шести- и семилетних детей и шестерых учителей. Понадобилось меньше пяти минут, чтобы маленький городок изменился до неузнаваемости: Ньютаун стал эпицентром самой страшной стрельбы в школе за всю историю США.
Преступление было бессмысленным и беспричинным, Лэнза даже не разработал какой-то особый злодейский план – это был импульсивный жуткий поступок психически неуравновешенного молодого человека, потрясший страну и причинивший бесконечное горе множеству семей. Еще не успели остыть тела убитых, как одна из самых циничных и корыстолюбивых организаций США – Национальная стрелковая ассоциация – поспешила заявить, что свободный доступ к огнестрельному оружию не имеет никакого отношения к трагедии в Ньютауне[65]. В мгновение ока название школы, “Сэнди-Хук”, стало символом возобновившихся ожесточенных дебатов о целесообразности введения законов, ограничивающих продажу оружия. Такой поворот событий едва ли можно назвать неожиданным. Америка уже давно расколота в вопросе об отношении к оружию, и каждое новое массовое убийство наводит на эту проблему фокус общественного внимания. Никто и не сомневался, что бойня в Ньютауне приведет к очередному накалу страстей. Но ни один разумный человек не мог даже в страшном сне представить, на кого падет праведный гнев, – а пал он на потерявших детей родителей.
Стоило новости о страшном преступлении попасть на первые полосы газет, как завертелись шестеренки машины сторонников теорий заговора и родились абсолютно безумные выводы. Страдающие вечной паранойей и по обыкновению отвергающие официальную версию случившегося завсегдатаи интернет-форумов быстренько придумали собственную альтернативу: по их мнению, в школе “Сэнди-Хук” не было никаких убийств, а был заговор, имеющий целью склонить общественное мнение к более жесткому контролю над оборотом оружия. Вся трагедия – это фейк, изощренный прием для одурачивания легковерной публики. Большинству из нас подобная идея представляется настолько невероятной и извращенной, что мы даже не в состоянии вообразить ход мыслей, который мог бы привести к таким умозаключениям. И все же убежденность в том, что трагедия в школе была так называемым отвлекающим маневром, быстро пустила корни.
Теория заговора родилась и окончательно оформилась, когда рассказы о массовом убийстве появились во всех СМИ. Как мы уже видели, воспоминания очевидцев часто противоречат друг другу, а мелкие детали могут теряться в лихорадочной спешке горячих репортажей. Стремясь подтвердить свою версию, “правдоискатели” цеплялись к любым самым незначительным неточностям и ляпам, допущенным журналистами. Каждое несоответствие, пусть даже абсолютно мелкое, толковалось в пользу теории заговора. В хрестоматийном применении закона подтверждения предвзятости точный анализ был искажен до неузнаваемости, а зияющие пробелы в системе доказательств попросту игнорировались во имя сохранения веры. Спустя два дня после трагедии на YouTube уже появилось видео, в котором утверждалось, что стрельба в школе – всего лишь фейк. Это был только первый шаг авангарда неверующих, за которым последовали тысячи других.
Целое сообщество одинаково настроенных индивидов принялось прочесывать СМИ в поисках свидетельств того, что все это событие было обманом, имеющим целью лишить людей прав, дарованных второй поправкой к конституции. Эта извращенная логика воплотилась, например, в Орли Тайтце, который вопрошал: “Не был ли Лэнза опоен наркотиками и загипнотизирован кукловодами, превратившими его в машину для убийства и в повод для осуществления режимом его давней мечты лишить население права на самозащиту в случае неизбежного экономического коллапса?” Как это, к сожалению, часто случается, сомнительные сообщения СМИ, подкрепленные мнениями знаменитостей, породили дурно пахнущую, но обретшую незаслуженную популярность концепцию. Роль ее распространителя взял на себя известный радиоведущий и поборник теории заговоров Алекс Джонс; он играл эту роль со вкусом, предлагая оценить поистрепавшуюся логику своих суждений более чем двухмиллионной аудитории. Всего лишь через пять дней после трагедии в Ньютауне на популярном сайте Джонса InfoWars был задан вопрос, не является ли эта бойня “частью злокозненной, заранее задуманной программы”[66].
Эти обвинения, прикрытые фиговым листком честного расследования, были только началом. Очень скоро масса причудливых вариаций на ту же тему просочилась в интернет, и тут уже и речи не могло быть о простом заблуждении. Это были пугающие желчные и язвительные высказывания, порожденные самой внутренней логикой теории заговоров. Для подкрепления собственной версии “правдоискателям” пришлось представить родственников убитых детей отпетыми мошенниками. Безутешные родители, которых показывали в новостях, превратились из людей, заслуживающих безусловного сочувствия, в актеров, коварных сообщников гнусного правительства. Для тех, кто уверовал в такой сюжет, родители были уже не людьми, а худшими из предателей. “Правдоискатели” окрестили их “кризисными актерами”, навесив ярлык, соответствующий в современных условиях уподоблению Каину.
Нападки на осиротевшие семьи множились. Иногда их маскировали под вопросы, которые, впрочем, были недопустимыми и жестокими: ответы на них требовали детального восстановления картины гибели детей. Чаще, однако, эти нападки сводились к безосновательным утверждениям и безумным угрозам. Одной из мишеней стал Джин Розен, который под градом пуль укрыл в своем доме шестерых учеников и водителя школьного автобуса. Несмотря на проявленный героизм, Розен по-прежнему подвергается активной интернет-травле со стороны тех, кто считает его участником устроенной правительством операции прикрытия. После интервью, данного CNN Робби Паркером, человеком, потерявшим во время нападения дочь, к нему в Сети привязался некто под ником “Операция террор”, которому хватило наглости написать, будто скорбь Паркера была сплошным притворством.