Нас часто убеждают в том, что мы живем в обществе пост-правды, в котором измышления затмевают правдивую информацию. Это вполне понятно и объяснимо: когда я пишу эти строки, мир еще не опомнился от победы Трампа и выхода Великобритании из ЕС. Обе кампании были пропитаны ложью, бессовестной пропагандой и распаляющими воображение фикциями. Но, невзирая на то, что такие события выбивают из колеи, людей все же не покинуло фундаментальное стремление к правде. Мы по-прежнему сохраняем способность к любопытству и тягу к пониманию. Главной трудностью в эру мгновенного получения информации является различение достоверного и сомнительного. Поскольку рефлекторные реакции преобладают над рефлексивными, бывает сложно мгновенно разобраться в том, что именно нам хотят сказать. Эта задача никогда еще не была такой важной и одновременно такой трудной. Сатирик Джонатан Свифт заметил: “Ложь летит, а истина, хромая, ковыляет следом, и поэтому, когда у людей открываются глаза, бывает уже поздно; розыгрыш удался, и вымысел возымел свое действие”. Для 1710 года это, пожалуй, было гиперболой, но теперь, три века спустя, его слова звучат как гениальное пророчество. Мы окружены плотной толпой пропагандистов, шарлатанов и глупцов, преисполненных решимости распространять свои сказки как можно шире и как можно быстрее. Если не сопротивляться их махинациям, мы станем беззащитными, будем принимать неверные решения – и в итоге все окончится катастрофой.
Первый шаг в этой борьбе связан с нами самими. Наше ощущение собственного “я”, чувство идентичности настолько тесно переплетено с нашими ценностями и убеждениями, что мы можем с легкостью упустить из виду одно очень важное обстоятельство: мы – не то же самое, что наши идеи. Мы как личности определяемся не верованиями и убеждениями, а лишь способностью мыслить. Человеку свойственно ошибаться, но он одарен способностью исправлять ошибки. Нет ничего постыдного в ошибке – постыдно отказываться признать и исправить ее. Мы должны приложить всю свою волю, чтобы принять новую информацию, при необходимости отказаться от своих прежних убеждений и веры и признать истину, даже если она нам неприятна. Майкл Маршалл из “Общества здравого смысла” предлагает:
Одна из самых важных вещей, которую надо принять и свыкнуться с ней, такова: в решении каких-то вопросов вы, вероятно, допускаете ошибки. Один из важнейших факторов в преодолении предвзятостей и в отказе от соблазнительных, но фальшивых идей – это победа над инстинктом, заставляющим нас страстно отстаивать то, что мы считаем истинным, вместо того чтобы по возможности объективно исследовать этот предмет. Спрашивайте с себя так же строго, как спрашиваете с других, особенно относительно тех взглядов, которые вы склонны защищать наиболее упорно. Вопрошайте себя, как вопрошали бы других; возможно, именно так сказал бы скептик Иисус.
Истинная правда заключается в том, что никто не может изменить образ мышления другого человека; изменить можно только свое собственное мышление, дав другим инструменты и свободу проделать то же. Движение к обществу, построенному на разуме и доказательствах, – марафон, а не спринт. Никакое событие не способно мгновенно опрокинуть укоренившиеся заблуждения или привести к такому же мгновенному просветлению. Это постепенный процесс, в ходе которого мы поглощаем новую информацию, исправляем ошибки и движемся к более информированному и осмысленному взгляду на вещи. Чтобы приблизить более сведущий, более здоровый и более уравновешенный мир, необходима дискуссия, – иначе нам никак не остановить вползающие в общество фальшь, лженауку и сомнительное мышление, которые рвут нас на части.
Мы давно, можно сказать – на интуитивном уровне, приняли, что дебаты – это арбитр, помогающий выяснить истину; однако победу в них часто одерживают не лучшие аргументы, а наиболее искушенные и лукавые ораторы. В словесных противостояниях риторическая ловкость или способность зажечь аудиторию нередко торжествуют над ясностью изложения и разумом. Сам процесс иногда вырождается в ложную дихотомию, сводящую весь спектр мнений к двум карикатурно противостоящим друг другу точкам зрения, – а это вынуждает нас принять одну из них и не искать истину, которая, возможно, окажется более сложной. Дебаты в таком случае ведут к поляризации и делают невозможными ни изменение мнения, ни компромисс да вдобавок превращают нас в менее информированных, чем прежде, людей.
Дебаты могут стать невольным союзником ложной эквивалентности; я уже потерял счет приглашениям на разнообразные шоу с “дебатами” о глобальном потеплении или о вакцинации. В таких случаях я говорю продюсерам, что это нонсенс, учитывая, что мы имеем дело с фактами, и что спорить на эти темы равнозначно тому, чтобы обсуждать само существование Гренландии. Политические экстремисты и фанатики злоупотребляют предоставленной площадкой, прекрасно понимая, что для них сама возможность публично заявить о своих одиозных идеях уже означает победу. Лженаучные и маргинальные группы буквально жаждут дебатов, ибо они придают оттенок легитимности самым бессодержательным убеждениям и утверждениям. Это не значит, что подобные темы не следует обсуждать, – как раз наоборот, такие обсуждения абсолютно необходимы. Это очень важно – понимать, почему изменения климата реальны, развенчивать страхи перед вакцинациями или разбираться в причинах возрождения политического экстремизма. Но в данном случае слово “обсуждение” должно быть взято в кавычки – поверхностная, заставляющая вспомнить об атмосфере кулачного боя природа дебатов вынуждает нас занимать жесткую позицию, которая не способствует ни пониманию, ни тем более взаимопониманию. Наоборот, дискуссия – это плавный, изменчивый процесс, в течение которого наши взгляды могут и должны изменяться. Данный подход к обсуждению диалектичен и побуждает нас оставаться на высоком интеллектуальном и гуманистическом уровне, спрашивая “Почему вы так думаете?” – или, пожалуй, задавая еще более важный вопрос: “Почему я так думаю?” Беседы, а не поединки меняют стиль и образ мышления и помогают исправлять ошибки – как собственные, так и чужие. Выражаясь словами Вольтера, “мы должны любить истину, но уметь прощать ошибки”.
Невероятно важно также и умение сопереживать. Мы рассказываем некие истории, чтобы разобраться в окружающем нас мире, и из нашего повествования сразу становится ясно, кто герой, а кто злодей. Мы склонны обожествлять и очернять, мы старательно делим людей и события по принципу “хорошие” и “плохие”. Но жизнь редко окрашивается в такие черно-белые тона. Мы все имеем недостатки, мы все – сложно устроенные существа; каждый из нас может придерживаться самых глупых идей. Эти идеи могут быть иррациональными, вредными и даже человеконенавистническими. Такова же наша привязанность к эссенциализму, в соответствии с которым мы навешиваем ярлыки на людей, а не на идеи. Мода на подсчет очков и баллов, которая определяет современный дискурс, приводит к бессмысленным интерпретациям разных позиций и часто полностью дегуманизирует оппонента.
Но победа над соломенными пугалами бессмысленна. Если мы и впрямь заинтересованы в полноценной дискуссии, то должны использовать принцип доверия, подразумевающий толкование аргументов оппонентов как рациональных и имеющих самую что ни на есть разумную интерпретацию. Такой образ действий заставляет нас учитывать точки зрения оппонентов, давая возможность либо обоснованно и логично возражать, либо менять свою точку зрения. Это не означает ни попустительства фанатизму, ни рационализации недоказуемого, а означает лишь строгость в отношении собственного мышления.
В конечном счете уничижение оппонента контрпродуктивно; очень немногие меняют свой образ мыслей в ответ на пренебрежение или дегуманизацию. В прошлом я и сам иногда прибегал к презрительному, высокомерному тону, о чем теперь, оглядываясь назад, весьма сожалею. Сейчас я стараюсь избегать такого поведения; оно может, разумеется, заслужить одобрение единомышленников, но одновременно способно оттолкнуть тех, кто мог бы получить огромную пользу от познаний, которыми я готов поделиться. Кроме того, любая проблема имеет множество нюансов, и никакое повествование не способно охватить их все. Маятник общественного мнения колеблется непредсказуемо, и те же люди, что сегодня возносят вас до небес, могут завтра сбросить вас с пьедестала. Любой из нас иногда заблуждается. Если мы и правда хотим создать лучший мир, то должны позволить другим свободно высказывать их взгляды и не сыпать в ответ оскорблениями – надо помнить, что мы сами тоже нередко нуждаемся в участии.
Однако великодушие не должно быть безграничным. Во-первых, описанные выше правила приложимы только к добросовестным дискуссиям: те, кто умышленно искажает реальность, едва ли изменят свою точку зрения, и дискуссии с такими людьми вряд ли будут конструктивными. Во-вторых, идеал открытой дискуссии никогда не должен быть прикрытием для ненависти или подавления. Мы не обязаны дискутировать с проповедниками человеконенавистнических взглядов, так же как мы не обязаны предоставлять трибуну тем, кто отрицает у других наличие фундаментальных политических и основных человеческих прав. Парадокс толерантности заключается в том, что безгранично толерантное общество в конце концов будет захвачено нетерпимыми фанатиками. Карл Поппер считал, что “поэтому мы должны во имя толерантности утверждать право не терпеть нетерпимое”.
Общество – хрупкая материя, она легко рвется заблуждениями или умышленно посеянными страхами. Мы все живем в едином прекрасном мире, и наши судьбы скованы связями, которые нельзя разрывать. У нас нет надежды улучшить положение вещей, если мы поддадимся заблуждениям и бессмысленному трайбализму. Те, кто подрывает нашу способность к мышлению, может вынудить нас отринуть реальность и создать вакуум, который тираны и шарлатаны заполнят ненавистью и ложью. Предостережение Вольтера о том, что люди, которые смогут заставить нас поверить в абсурд, смогут и довести нас до злодейства, сохраняет свою истинность и сегодня, но так же важен и вывод из этого афоризма: люди, которые смогут, злоупотребив доверием, бросить тень сомнен