Как раз у мусорного холма их ожидали. Загорелый массивный тип с пронзительными синими глазами сжимал в длинных волосатых руках тяжёлый автомат и заученно оглядывался — он был начеку.
— Всё в порядке, — кивнул он Кросу.
Процессия преодолела пролом в заборе. За ним открылась кривая горбатая улица с полуразрушенными зданиями. Там копошились представители местного крысиного народца, опасливо глядящие на стоящий у тротуара красный гоночный автомобиль — он выглядел здесь неуместно, как царский трон в лачуге нищего. За рулём сидел загорелый и тоже синеглазый тип, длинные волосатые руки которого обнимали рулевое колесо. Лаврушин удивлённо посмотрел на него, синеглазый номер один коротко пояснил:
— Брат.
Похоже, семейный подряд был на Химендзе в чести. Лаврушин вспомнил двух братьев-«испанцев», которые сопровождали землян на встречу с мафиози Стинкольном. Что-то было в этой традиции мило-домашнее. Вспоминались старые итальянские фильмы, где крёстный отец говорил заботливо: «Это наше семейное дело. Мы сами повяжем на горле предателей сицилийский галстук», что означало перерезание горла.
— Перережут горло, — прошептал Лаврушин под нос и глубоко вздохнул, будто изгоняя бесов дурных мыслей. Пока всё складывалось более-менее, впереди ждала свобода… Если, конечно, ждала.
Гоночная машина сорвалась как бешеный мустанг с места и понеслась по трущобам. Сегодня они казались Лаврушину ещё омерзительнее.
Длиннорукий шофёр не особенно обращал внимания на жителей «сельвы», в этом он был похож на прошлого водителя — обожжённого, который теперь холодел где-то в глубине подземного города. Местные бродяги только успевали отскакивать, чтобы не попасть под колёса автомобиля и не быть смятым его бронированным капотом. Несколько раз вслед машине летели железяки различной тяжести. Один раз послышался выстрел, шальная пуля царапнула по бронестеклу, выбив на нём искры.
— Крысиные выродки, — прокомментировал длиннорукий шофёр, выворачивая в правый переулок и ещё сильнее вдавливая педаль. Ездил он, как решившийся свести счёты с жизнью каскадёр.
Наконец, красный автомобиль остановился у очередных развалин. Здесь был когда-то блочный дом, но теперь он раскололся и обвалился внутрь себя. Землян снова повели подземными ходами, которых в городе было немеряно — мечта диверсанта. Неудивительно, что Звездоликий ничего не мог поделать с сопротивлением и с бандитами.
И снова перед глазами землян предстал подвал. Лаврушин усмехнулся, подумав — кто мог мечтать, что первые посланцы земли в дальнем космосе будут так проводить время — по тюрьмам да по бомжатским притонам. Впрочем, какие они посланцы? Так, неумелые наёмники-неудачники, не годные ни на что.
Этот подвал комфортом и размерами заметно уступал прошлому убежищу. Тесное помещение освещалось слабой лампой. В нём было четыре исцарапанных жёлтых пластмассовых стула — такие стоят в Москве в уличных кафешках, и пять двухяросных коек, навевавших Лаврушину полусладкие воспоминания о казарменных буднях во время институтских военных сборов. Ни книг, ни журналов, ни телевизора, ни кухонного комбайна. Похоже, это место использовалось как лежбище — в спрятанной в глубинах города в которые никто не сунется, берлоге можно отлежаться после горячего дельца.
— Не особенно шикарно, но надёжно, — заверил Крос.
— Хотелось бы верить в эти песни, — пробурчал Степан.
— А вы поверьте… Еду вам будет приносить Труст, — офицер указал на загорелого длиннорукого — нет, не с рулём, а с автоматом. — Развлечь вас тут нечем.
— Нам в тюрьме развлечений хватило.
— Значит вы сможете оценить целительную силу одиночества и тишины. Ну, вроде всё, — офицер поднялся со стула, намереваясь уходить.
— Как это всё? Почему всё?! — возмутился Степан, и завёл свою излюбленную пластинку. — Не объясните, что всё это народное творчество означает!
— Объяснить? — Крос недоумённо посмотрел на него. — Я думал вы устали и желаете отдохнуть.
«Издевается», — беззлобно подумал Лаврушин и потребовал:
— Выкладывайте всё.
— Ладно, — Крос сел обратно на стул и положил руки на колени. — «Союз правдивых» знаете?
— Знаем. Встречались уже, — зло процедил Степан, припоминая не очень любезного руководителя этой организации и невзгоды, которые он принёс с собой.
— Вы, наверное, Комсуса рен Таго имеете в виду? — спросил офицер, и вдруг улыбнулся открытой улыбкой. Моментально маска слетела с его лица. За ней скрывался искренний, обаятельный, хороший человек. Это лицо располагало к себе. Стало понятно, сколько трудов Кросу стоило носить эту тяжёлую маску брезгливого превосходства, которая по должности положена офицеру «тигров».
— Во-во, Комсуса, — кивнул Степан.
— Извините, друзья мои. Сразу видно, что вы не профессионалы.
— Так уж и видно, — заносчиво воскликнул Степан.
— Кем вы были на вашей планете?
— Учёные, — Лаврушин издал нервный смешок. Действительно, в такой ситуации это казалось смешным.
— Учёные. Великий Дзу, головастики! — Крос добродушно захохотал.
— Ну и что? — обиделся Степан.
— И вы решили обвести вокруг пальца Службу Спокойствия! Вас же с вашего шага по планете поймали на крючок. Ваше счастье, что в операции «Пришельцы» был задействован я. А не то бы…
Он замолчал. Лаврушин заёрзал на стуле. Он прекрасно понимал, что кроется за этим «а не то бы».
— Как Служба спокойствия узнала о нашем прибытии? — спросил Степан.
— Агент Тании был арестован. Под психозондированием он показал, что ждёт посланцев, которые будут искать какой-то оружейный склад.
— Что сейчас с этим человеком?
— А что может быть с человеком, подвергшимся глубокому психозондажу? Он погиб. Притом погиб раньше, чем рассчитывали специалисты Службы Спокойствия.
— Сказал он не всё.
— Верно. Остались неизвестны ваша система проверок, контролей. А, значит, возможность взять вас, когда вы сами явитесь на встречу, стала более чем сомнительной. Вас решили брать после высадки на планету.
— Но как сумели засечь разведкатер?
— Радары капсулу Тании не возьмут — это было ясно с самого начала. Но было примерно известно время высадки. Нетрудно было на глазок определить и район высадки. Очертили пять возможных квадратов, которые удовлетворяли бы задачам десантирования спецгруппы противника. «Тигры» рассредоточились по ним. И вышли на вас.
— А «Союз правдивых»? — нахмурился Степан, пристально глядя на рассказчика, пытаясь определить, на кого он больше похож — на сказочника или на исповедующегося.
— О, Птица Дзу, неужели непонятно? Кунан представлял, насколько трудно выбить что-то из таниан против их воли. А там, где не сработает сила, сработает обман… Кстати, чем выше уровень цивилизации, тем меньше она устойчива к простым вещам. Таким, как обман. Хитрость — это поле нашей игры. В ней мы можем дать танианам сто очков вперёд… Вам подсунули лже-повстанцев. В расчёте на то, что вы будете с ними откровенны. А лже-Комсус рен Таго на деле просто артист, лучший агент службы спокойствия. Офицер третьей ступени.
— Там ещё шельмец Рыжий был, — сказал Степан.
— Старый знакомый, — выражение лица Кросса стало недобрым. — Агент класса экстра. Не приведи Дзу вам попасться в его лапы.
— Так страшен?
— Его хобби — допросы высокой степени сложности.
Лаврушин поёжился, представив, как эта высокая степень сложности преодолевается.
— А кто вы?
— Я и есть «Союз правдивых». Один палец миллионопалого кулака.
Крос будто начитался Маяковского — тот любил писать о том, что партия рука миллионопалая, сжатая в один огромный кулак.
— Если вы член «Союза правдивых», то что вы делаете у «тигров»? — брякнул Степан.
— Учёные, — Крос снова рассмеялся, похоже, любил он это дело. Потом тоном, каким внушают первоклассникам прописные истины, произнёс: — Как, по вашему, можно бороться со Звездоликим, не имея своих людей в его аппарате? А главное — в Службе спокойствия.
Что тут возразишь?
— И что делать дальше? — спросил Степан.
— Дальше? — пожал плечами офицер. — Чем вы можете помочь — я уже говорил. Восстановить общественное мнение в Содружестве против диктатора. Призвать на Химендзу звёздные боевые корабли. Смести эту заразу. А вот чем «Союз правдивых» может быть полезен вам?
— А вы уверены, что мы нуждаемся в вашей помощи? — спросил Лаврушин.
— Нет? Тогда я могу предоставить вас самим себе. Начните прогулку с «сельвы». Занятное место, только не способствует продолжительности жизни… Кстати, за вами объявлена охота, и каждый гражданин не прочь получить мешок длингов за ваши шкуры.
Положение действительно складывалось пиковое. Надеяться землянам было не на кого. А сигнал контакта звучал в сознании Лаврушина всё сильнее. И всё яснее становилось, где именно находится ключ в «Сокровищницу Дзу». А находится он в змеином логове. Во дворце диктатора. В «Святилище Дзу»! Но как проникнуть туда без посторонней помощи? Никак. Придётся довериться Кроссу.
— Ну, тогда слушайте, — и Лаврушин рассказал всё — от начала до конца. Крос был весь внимание. Он выслушал рассказ, не проронив ни слова. Только иногда он вскидывал удивлённо бровь.
— Что вы сделаете, проникнув в хранилище грандаггоров? — спросил Крос, дослушав до конца.
— Уничтожу его.
Крос задумался. Потом кивнул, поднимаясь со стула:
— Я думаю, мы поможем вам проникнуть в «Святилище Дзу». До завтра.
Когда он ушёл, Лаврушин, обхватив голову руками, пытался поймать какую-то ускользающую неприятную мысль. Она никак не давалась.
— Как думаешь, Вить, выберемся? — спросил Степан, растячгиваясь блаженно на узкой сетчатой кровати.
— Надеюсь.
— А как думаешь, Ната вытурила бы меня из дома, если бы знала, куда меня занесёт?
— Сомневаюсь.
— А я не сомневаюсь, — грустно произнёс Степан. — Вытурила бы… Как она те духи, которыми от меня пахло, учуяла?
— Чьи духи?
— Да так… Есть одна.
— Лена из планово-экономического отдела?