Сталь, бетон и бронестекло соседствовали с серыми мшистыми валунами. Под землёй скрывались ангары для техники, ремонтные мастерские и обширные арсеналы. Виднелись антенны, тарелки радиолокационных систем. А в замковых конюшнях всхрапывали и били копытами горячие скакуны кавалерии Солнечной Рати.
Цитадель одновременно являлась и городком, в котором были длинные серые пеналы казарм, извилистые узкие улочки с кабачками и магазинчиками, жилые кварталы и ремесленные районы. Окна в домах были узкие, стены толстые, архитектура была посвящена главному — обороне. В Цитадели обитало около тридцати тысяч человек.
Вокруг простирались горы. Цитадель устроилась на возвышенности, очень удобно с оборонительной точки зрения. Сюда вела всего одна дорога, на всём своём протяжении прикрывавшаяся шестью укреплёнными районами и одиннадцатью заставами, разбросанными на расстояниях до шестисот километров. Ещё на планете было три десятка застав в более отдалённых точках.
Жили обитатели замка давным-давно заведённым распорядком. Солдаты держали в порядке оружие, технику, оборудование и тренировались, не жалея сил. Кавалеристы и рыцари на скаку рубили соломенные чучела и сбивали с шестов тыквы. Пехотинцы упражнялись на шпагах и мечах. Лучники лупили из луков, а снайперы лупили в копеечку из лазерных ружей и винтовок с оптическим прицелом.
С посадочных гнёзд и с аэродрома, расположенного между второй и третьей линией стен, днём и ночью неустанно взмывали в воздух дежурные вертолёты и гравискользители — юркие машины, использующие эффект гравитационного вакуумного отталкивания. Они уходили на разведывательное и боевое патрулирование.
Глядя на пёстрое сборище вооружённых самым различным оружием людей, Лаврушин не мог представить, как всё это можно превратить в боевые формирования, способные выполнять задачи по защите Цитадели. Какая драка может быть между лучником и танком? Что может рыцарь противопоставить крылатому штурмовику, способному выжигать деревни и крепости с лёгкостью и без особых трудозатрат?
Горец, которому задали этот вопрос, пожал плечами:
— Каждый хорош на своём месте. Тактика борьбы армий Льда и Солнца удивительна. И в ней есть место всем.
— Но рыцари против гравилетов.
— А гравилеты против магии?
— Какой магии?
— Боевой магии.
В свободное время в Цитадели развлекались. В солдатских кабачках, кафе и барах лилось вино и слышались кабацкие песенки на разных языках и из самых невероятных мест. В замке раз в два-три дня устраивались приёмы и балы, куда приглашались избранные.
Жили весело, но это было напускное веселье. Слишком оно напоминало пир во время чумы. Точнее перед чумой.
Чем бы кто не занимался, всех объединяло одно — ожидание.
Битвы не избежать. Когда она грянет? Этот вопрос мучил всех. С одной стороны хотелось отдалить час сражения. Но вместе с тем, что может быть хуже ожидания? Оно изнуряет, вытягивает душевные силы, как затянувшаяся непереборимая мигрень. Оно становится ненавистным. И порой оно кажется куда худшим, чем самое яростное сражение, свист пуль и горячая кровь, орошающая землю — кровь врагов, друзей, или твоя собственная — как бог войны рассудит.
Горец неотрывно следовал за друзьями. Он был их экскурсоводом, помощником, советником.
Степан, Лаврушин и Горец сидели в огромном подземном бункере командного пункта и смотрели на экраны, а их здесь было несколько десятков. На них поступала информация со спутников, самолётов, контрольных устройств, разбросанных по всей планете.
Возникали изображения развалин городов, деревень, зарастающих бурьяном полей, на которые наступал лес. На голубом небе пылало жаркое летнее солнце. Планета, когда-то жившая нормально и размеренно, в тихом провинциализме и уверенном достатке, сегодня использовалась только в военных целях.
— Цитадель издавна охраняла начало Тропы, — рассказывал Горец. — Коренные обитатели — трудолюбивые крестьяне и ремесленники с золотыми руками — торговали с военными и с пришельцами из других миров, выращивали хлеба, строили дома. А потом образовался провал. И в него хлынула нечисть.
— Давно? — спросил Степан, поудобнее устраиваясь в глубоком кресле.
— Первый натиск — семьдесят лет назад. С того момента мы отразили шесть нашествий.
— Шесть?!
— Прорвавшаяся нечисть плодилась в лесах и болотах. Она расползалась по планете, и мы годами вели с ней борьбу. Надо ли говорить, что местных жителей они просто выжали. За полсотни лет нам удалось эвакуировать на другие Тёплые Миры практически всё население. Остались военные.
— А нечисть?
— Она закрепилась во многих местах. Хотя некоторые территории нам удавалось зачищать весьма успешно.
— Чем седьмое нашествие хуже прежних? — спросил Лаврушин.
— Провал особенно широк. И он всё расширяется чёрными магами… И мобилизация. Никто не думал, что в Холодных Мирах нечисть найдёт общий язык друг с другом. Это всё равно, что заставить тараканов на кухне строем маршировать под военный оркестр. Но Ледовая Церемония — так называют высший совет Империи — сумела сделать это.
— Мне пора на уроки музыки, — невесело усмехнулся Лаврушин, поднимаясь с кресла.
Ежедневно по два-три часа он просиживал перед «органом». И лишь для того, чтобы убедиться в бессилии и ещё на шажок придвинуться к чёрной депрессии.
— Помоги мне. Я не знаю, с чего мне начать, — тихо говорил Лаврушин.
Но «орган», конечно же, ничем не мог помочь. Он откликался лишь на руки знающих и умеющих. И Лаврушин не был уверен, что относится к числу таковых.
Со стула он каждый раз поднимался в отчаянии и ёжился под испытующими взорами Горца и Степана. Ох, как плохо, когда на тебя надеются все. А ты бессилен и опустошён.
— Ничего не чувствую, — развёл он в очередной раз виновато руками. — По-моему, вы поставили на дохлую клячу.
— У нас забеги по другим правилам, — произнёс спокойно Горец. — И лучшие рысаки в них чаще валятся задолго до финиша.
— А такие доходяги, как я, рвут финишную ленточку?
— Бывает.
— Вы очень любезны, — улыбнулся Лаврушин.
— Я шучу. Но у вас всё получится…
В обязанности друзей входило присутствие на ежедневных заседаниях Малого военного совета. Лишь один стул на них оставался пустым. Он ждал своего хозяина. И никто другой не мог его занять.
Там заслушивались оперативные сообщения, данные разведмероприятий, отчёты о проведённых акциях. Планировались новые операции.
Нечисть на планете активизировалась. Даже те, кто десятилетиями сидели в ведьминых оврагах, в глухих трольчачьих заимках и гнилых кикиморовых болотах, сегодня наглели, подбирались к заставам, нападали на них, набрасывались на патрули.
— Пятая вертолётная эскадрилья нанесла удар по логову орков в Деревянном Ущелье, — докладывал руководитель военно-воздушными силами — подтянутый английский ас времён Второй мировой войны с обгорелым лицом. — Там наблюдалось большое скопление нежити. Оттуда шли налёты на шестую и восьмую заставы.
— Результат? — спрашивал Светлый Князь.
— Потеряли вертолёт. Трое погибших.
— Горько слышать.
— И ушло несколько орков.
— Досадно слышать.
— Во время разведывательных облётов мы выявили три передвижные группы. Навели на них сухопутчиков. Уничтожено двадцать пять единиц противника.
— Сколько ушло?
— Треть.
Потом докладывал начальник разведки — строгий полковник советской госбезопасности из шестидесятых годов:
— Диверсионная группа зомби тёрлась около заставы у Гремучего Водопада.
— Сколько? — хмурился князь Властимир.
— Двадцать морд, минимум.
— Откуда? Наши?
— Нет. Опять приоткрылась дыра.
— Где?
— Мы не знаем. Дырки возникают то там, то тут. Но они пока не могут пропустить больше…
— Вот провал зазияет, — прорычал приглушённо и мощно, как водопад Виктория, богатырь Илья Муромец. — Тогда и расшалятся вовсю, дети поганины. Вот помню со Змеем о тринадцати головах бились, так он…
Но его воспоминания как обычно оборвали, и он обиженно засопел. Летучка продолжалась. Новостей было немало.
— Шагающий треножник марсиан, — продолжал доклад начальник разведки. — Его видели у озера Королевы Анастасии Гордой.
— Эта хрень с ногами откуда? — воскликнул Петька.
— Тоже из дыры.
— И я даже знаю, из какой дыры, — начал Петько.
Но Василь Иванович резко оборвал его:
— Молчать, охальник!
— А я что? А я и не то подумал вовсе…
Потом приходило время планирования мероприятий.
Василь Иванович, теребя ус, кричал:
— Значит так, братцы. Отделение магов надо запустить на оборотней у Мельничного пруда.
— Нам не хватает магов на контроль провала, — взмаливался Дункан. — Возьмёте троих на укрепление штурмовой группы.
— Ага? А эти капиталисты нам как в тыл своих колдунов. Да с заклинаниями противостояния. И в какой жопе гиппопотама мы тогда будем?
— Василь Иванович, — укоризненно произнёс Петька. — Это ж надо так сказануть.
— Учись, зелёнка, — закрутив ус усмехался Чапаев.
— Будут они на диверсии колдунами разбрасываться, — вернул в русло разговор Горец.
— Так мобилизация. Самая гнусная контра на нас прёт! — не отставал Василь Иваныч. — Не, давай отделение!
— Мобилизация! — послышался знакомый голос.
Свободный стул отныне был занят. На нём материализовался крошка Большой Японец.
Светлый Князь расплылся в улыбке.
— Здрав будь, желтолицый брат.
— Здравствуй, здравствуй, — Большой Японец начал кланяться, сложив ладони перед грудью. — Здравствуйте, — кланялся в разные стороны. — И вы здравствуйте, — поклонился и Степану с Лаврушиным.
— Что-то ты задержался, Змеевед, — пророкотал обрадованно Илья Муромец. — Видать по запутанным дорожкам тебя кикиморы носили.
— Не мог найти дорогу обратно. Очень далеко был. Очень холодно было. Очень у Ледовой Империи мобилизация.
— Мы знаем.
— Скоро на нас пойдут. Очень много крови будет.