Вера вышла из кухни и хлопнула за собой дверью. Оставшись один, Стэнли почувствовал, как в груди бешено колотится сердце. Ну почему у него не хватило здравого смысла после смерти Мод выбросить этот чертов сахарин? Да и как Вера обнаружила? Впрочем, теперь это не имеет значения. Он сунул голову под кран и сделал несколько глотков воды. Затем поднялся на второй этаж.
Вера была в спальне, швыряла одежду в два чемодана. Он пошарил в извилинах, пытаясь подобрать слова. Наконец произнес:
— Ты ведь не пойдешь с этим в полицию, Ви?
Она не ответила. Ее руки продолжали механично двигаться, складывая одежду, перекладывая листами бумаги, запихивая скатанные клубки чулок. Он тупо уставился на нее, потом вдруг до него дошло значение всего происходящего.
— Ты куда-то собралась?
Она кивнула На ее верхней губе выступили маленькие капельки пота. День был очень жаркий. Стэнли умудрился выдавить из себя намек на сарказм:
— Могу ли я спросить, куда?
— Я бы все равно сказала, даже если бы ты меня не спросил. — Вера прошла в ванную комнату и вернулась с мочалкой и щеткой. — Я ухожу от тебя, — произнесла она. — У нас с тобой все кончено, Стэн. Хотя, по правде, все кончилось давным-давно. Я могла смириться с тем, что ты обращался со мной, как со служанкой, и приводил сюда свою девушку, и жил на мои деньги, но я не могу оставаться с человеком, который убил мою мать.
— Я не убивал ее! — прокричал он во весь голос. — Я вообще никого не убивал. Можно подумать, тебе самой нравилось, что она жила здесь. Господи, ты сама хотела, чтобы она убралась, ничуть не меньше меня.
— Она была моей матерью, — сказала Вера — Я любила ее, несмотря на ее недостатки. Я бы не смогла жить с тобой, Стэнли, даже если бы попыталась забыть о том, что ты сделал. Мне просто невыносимо видеть тебя. После того, что я обнаружила прошлой ночью, меня тошнит от того, что я стою с тобой в одной комнате. Ты на самом деле преступный и порочный человек. Нет, пожалуйста, не подходи ко мне. — Она отпрянула, когда Стэнли шагнул к ней, и он заметил, что ее бьет дрожь. — Мама всегда хотела, чтобы я ушла от тебя, и я ухожу. Смешно, не правда ли? Она всегда желала этого и теперь добилась своего, но только после смерти. Наверное, ты бы мог сказать, что она наконец одержала победу.
У Стэнли раскалывалась голова.
— Не будь такой глупой, — сказал он.
— Ты всегда считал меня глупой. Я знаю, что не блещу умом, но я умею читать, и как-то раз я где-то прочитала, что людям нельзя разрешать наживаться на их собственных преступлениях. Я думаю, нет ничего хуже, чем позволить тебе получить хотя бы часть маминых денег, раз ты убил ее. Поэтому, прости, я совсем не собиралась обнадеживать тебя, а потом подвести. Вплоть до сегодняшнего утра я предполагала, что деньги будут у нас общими. Даже больше твоими, чем моими, если на то пошло. Но теперь все по-другому. — Вера закрыла крышку одного из чемоданов и взглянула на мужа — Мама завещала деньги мне, и я оставлю их себе.
— Ты не можешь так поступить! — закричал Стэнли, сознавая, что пусть одно слово, но осталось за ним. — Ты не имеешь права оставить их себе. Банковский счет открыт на двоих. Я имею право хоть завтра забрать все, если захочу, и, клянусь, я так и сделаю!
Вера тихо ответила:
— Там нет денег. Тот счет все равно аннулирован из-за твоих непомерных чеков. Сегодня утром я открыла новый счет, личный счет, только на мое имя.
21
Вера подхватила чемоданы и снесла их вниз.
Стэнли остался сидеть на кровати, сквозь закрытые окна горячее солнце припекало ему затылок. Его вновь охватило чувство нереальности, как в кошмарном сне. Кошмар. Он вновь и вновь повторял это слово. Кошмар, кошмар, кошмар… «Отвратительный ночной сон». Господи, только не это!
Левый глаз начал непроизвольно открываться и закрываться, тик-тик-тик. Стэнли выругался и сжал кулаки. Прислушался. Она ходила внизу. Еще не ушла. Придется с ней поговорить, постараться ее убедить.
Вера стояла перед зеркалом в столовой и подкрашивала губы.
Трудно говорить приятные слова тому, кого ненавидишь. В этот момент Стэнли ненавидел Веру гораздо больше, чем когда-то ненавидел Мод. Но говорить необходимо. Большинство мужчин скажет что угодно за двадцать две тысячи фунтов.
— Ты единственная женщина в моей жизни, Ви. Я предан тебе уже двадцать лет. Ради тебя я терпел все — сначала твои родители оскорбляли меня, потом твоя мать вообще переехала сюда Теперь я не молод. Без тебя моя жизнь развалится.
— О нет. Она давно уже развалилась. То, что я была рядом, никогда тебя не подстегивало и не заставляло взяться за ум. Бог свидетель, я старалась, а теперь мне надоело.
Он принялся умолять. Он готов был даже встать на колени, но боялся, что она уйдет, а он так и останется на четвереньках, как животное.
— Ви, — сказал он, хватая ее за рукав, — Ви, ты же знаешь, я только что вступил в дело, но мне нужен капитал. — Следовало сказать совсем не то. Он понял свою ошибку по презрительному выражению ее лица. Как по-настоящему любящий муж, обезумевший от смятения, он застонал: — Ви, ты — все, что у меня есть в этом мире.
— Давай называть вещи своими именами, — сказала Вера. — Все, что у тебя есть в этом мире — это мои деньги. — Она натянула пару темно-синих перчаток и присела на стул, словно ожидая кого-то или чего-то. — Я подумала об этом, — сказала она. — Я долго думала обо всем. И решила, что будет неправильным оставить тебя ни с чем. — Она тяжело вздохнула. — Ты совершенно безнадежен, Стэн. За что бы ты ни брался, все летит прахом, исключая кроссворды. Ты никогда не мог удержаться ни на одной работе, упустишь и эту. Но мне бы не хотелось думать, что ты остался без гроша в кармане и без крыши над головой, поэтому я собираюсь оставить тебе этот дом. Можешь жить здесь или продать его — делай что хочешь. Если ты настолько глуп, что продашь дом и отдашь деньги этому твоему Пилбиму — что ж, дело твое.
— Проклятье, — сказал Стэнли. — Спасибо за ничего.
Она собирается отдать ему этот дом! Забирает все, что у него есть, и оставляет ему эту развалюху в тупике. Тут вдруг он полностью осознал, что она собирается сделать, и собирается всерьез, Ви, его жена, единственный человек, которым, как он был уверен, можно манипулировать и вертеть, Ви продала его с потрохами. Он заговорил, потеряв над собой контроль:
— Не думаешь ли ты, что я позволю тебе уйти? Вот так просто взять и уйти?
— Тебе ничего другого не остается, — спокойно ответила Вера. Неожиданно раздался резкий стук в дверь. — Это шофер такси, которое я заказала
Она наклонилась, чтобы взять чемодан. Окончательно оторопев, Стэнли почувствовал, что ему хочется убить ее. Когда она выпрямилась, он ударил ее ладонью изо всех сил сначала по одной щеке, затем по другой. Вера протяжно взвыла, слезы покатились по отпечаткам его руки, но она не произнесла ни одного слова.
После того, как машина отъехала, Стэнли тоже заплакал. Он, хныча, ходил по комнате, а потом присел и принялся колотить по дивану кулаками. Ему хотелось кричать и крушить все вокруг, но он боялся, что услышат соседи.
От слез левый глаз задергался сильнее. Он слезился и пульсировал даже после того, как Стэнли перестал плакать. Стэнли попытался придержать веко двумя пальцами, но оно все равно продолжало вздрагивать, словно было вовсе не частью его самого, а пойманным трепыхающимся насекомым со своей собственной жизнью.
Деньги Стэнли потерял. Он потерял их, все без остатка. И теперь, когда лицо его ужасающе бесконтрольно дергалось, он понял в водовороте мыслей, что в течение почти всей жизни эти деньги были единственной его целью, а обладание ими — открытием новой эры. Вначале он представлял тысячу или две, затем — восемь или девять, и наконец сумма возросла до двадцати тысяч, да еще в придачу две. Но всегда они были где-то там, впереди — почти не видное, но зовущее сокровище в конце лабиринта Чтобы завладеть им, он остался с Верой, примирился с присутствием Мод и, как сам себя уверял, никогда по-настоящему не стремился сделать карьеру. Растратил попусту всю жизнь.
Стэнли думал обо всем этом, но отнюдь не спокойно, его то и дело охватывала паника, он с трудом переводил дыхание. Наконец он понял истинное значение настоящего момента. Все, что было позади — пустая и горькая трата жизни, а впереди — ничего. Даже хуже, чем ничего, потому что теперь, когда Вера знает о его попытке лишить Мод жизни, да и полиция уже начеку, теперь, когда Пилбиму придется узнать, что весь его хваленый капитал — это просто крыша над головой, как можно надеяться прожить хотя бы один час, хотя бы еще одну минуту?
Он уставился на часы, следя за тем, как движутся стрелки, хотя на самом деле, конечно же, ничего не замечая. Вот и его жизнь была такой же — медленным, незаметным продвижением к полному краху. Каждая секунда, оставлявшая ситуацию как бы неизменной, на самом деле безжалостно приближала его к концу, к чему-то пусть и неизвестному, но наверняка еще худшему, чем теперешний ужас.
Небольшое забвение поможет ускорить ход времени. Он пошарил у себя в кармане дрожащей, подпрыгивающей рукой. Из той десятки, что он принес в пятницу, осталось восемь фунтов. Пивные еще закрыты, но винный магазинчик на Хай-стрит уже работает. Шатаясь, он прошел на кухню и ополоснул лицо над раковиной.
На улице было еще жарче, чем дома, но от свежего воздуха Стэнли поежился. Ходьба давалась с трудом. Он шел, как старик, или как человек, который долгое время был прикован к кровати тяжелой болезнью. Навстречу ему попалось всего несколько прохожих, да и те не замечали его, но Стэнли казалось, что все вокруг кишит невидимыми шпионами, которые следят за каждым его движением. В винном магазине он едва нашел в себе силы, чтобы заговорить. Ему никак не удавалось обратиться к другому человеку, разумному и спокойному. Голос зазвучал пискляво и слабо, и он не отрывал рук от лица, словно тем, что без конца вытирал его и разглаживал мускулы, он мог удержаться от конвульсивных дерганий.