— Я вообще-то снимал драку от начала до конца. Чуял, что плевки и толчки в спину закончатся глобальной подляной. Ну и вот. И на видео видно, что здоровенный негр, которого Саня нахлобучил, втихаря ударил своего по почкам. Ну, так, чтобы на Рябова подумали. И началось. — Он злобно оскалился. — Так что все зафиксировано, хоть сейчас в ФИФА доказательства неси. И второй тайм я тоже снимал, но они были паиньками.
Тирликас аж рот раскрыл, Воропая он недолюбливал за хитросделанность, и вот она сыграла нам на руку.
— Покажи! — Димидко шагнул к нему и потянулся к телефону.
Лев Витаутыч сказал:
— Они могут встать в позу, что улика, полученная незаконным способом — не улика. Но если начнутся нападки на нас, это будет оружием последнего шанса. Так что пока ничего никому не показываем. Вот завтра на пресс-конференции и выкатим претензию публично. Евгений, там виден момент удара?
«Титаны» обступили Жеку, слева встал Тирликас, справа — Димидко.
Я остался на лавке, понимая, что все равно ничего не увижу на маленьком экране, когда встать некуда. Жека включил запись. Ко мне сел Ведьмак, вздохнул:
— Не протолпиться.
— Сейчас ничего интересного, просто толкотня, — комментировал запись гордый собой Жека. — Но видно, что это они наших зажали. А вот Антоха идет… сейчас начнется! Смотрите… Вот! Видели? — Он посмотрел на Витаутыча, на Димидко. — Да?
— Не-а, — сказал Сэм, выглядывающий из-за Жекиной спины.
Я предложил:
— Надо соединить телефон с монитором и посмотреть на большом экране.
— Идем в номер, — кивнул Димидко и сжал челюсти. — Никому ничего не говорим до последнего момента. Лев Витаутович прав.
— Только в случае, если принимающая сторона проявит желание разобраться и уладить конфликт, а не раздуть его, — сказал Лев Витаутович.
— Судьи тоже все видели! — воскликнул Микроб, воспрянувший после подзаправки едой.
При мысли об этом и у меня закружилась голова, заурчал пустой желудок.
— Так что, идем к кому-то в номер смотреть запись? — спросил Левашов. — И вообще, телефон-то наш, а экран ихний, уверены, что они совместимы? Где подходящий кабель взять?
Димидко поджал губы и почесал в затылке. Я посоветовал:
— Обратитесь к операторам, они должны разбираться.
Тирликас кивнул, забрал телефон у Жеки, спросив:
— У тебя там никакого… эдакого видео нет?
Усмехнувшись, Воропай махнул рукой.
— Если и есть, вряд ли это вас удивит.
Напряжение и негодование улетучились, мы расслабились. Вместо того, чтобы возмущаться несправедливостью, парни стали восхищаться Жекиной хитросделанностью.
Только я собрался предложить на следующую игру привезти больше операторов: пока одни делают красивую картинку, пусть вторые снимают нарушения — как в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в раздевалку заглянул охранник, который в потасовке не участвовал, видимо, начальник, и сказал на английском:
— Здравствуйте, для выяснения обстоятельств происшедшего приглашается тренер «Титана» Димидко Александр.
Я перевел и уточнил:
— Переводчик-то есть?
— Нашего возьмем, — буркнул Саныч и обратился к нашим: — Ждите здесь. Не думаю, что это надолго.
Жаль, так хотелось послушать, что нам предъявят. Димидко удалился, Васенцов спросил у Витаутовича:
— Нам это грозит дисквалификацией?
Он мотнул головой.
— Во-первых, матч товарищеский, во-вторых, все, что произошло в подтрибунном, то есть за пределами поля — не считается.
Я предположил:
— Они просто создали картинку для прессы, которую разнесут по всему миру: посмотрите, какие они дикари! Раз эти козлы первыми начали нарушать правила, то вряд ли будут судиться или делать что-то такое — ну а вдруг всплывут неприятные подробности типа тех, что у Жеки в телефоне? Вдруг наши операторы засняли момент плевка? Да и судьи, которым тоже досталось, теперь точно на нашей стороне.
Граждане Советского Союза не знали, как что работает на западе, в том числе «свободная» пресса, но я-то был в курсе, потому объяснил:
— Если будет дана команда игнорировать правду, ее будут игнорировать. Единственный выход — передать информацию тем, кто заинтересован дискредитировать «рейнджерсов». А дальше фэнье по их сети разнесет.
— «Селтик»! — улыбнулся Микроб, развивая мою мысль.
— Здраво, — кивнул Тирликас.
Помолчав немного, он добавил:
— Готовьтесь, парни. Вы же понимаете, что это только начало. Нам попытаются не дать выиграть. Будет тяжело. Будут несправедливые штрафные, пенальти и дисквалификации. Вы должны выстоять, не поддаться на провокации. Ну а сейчас давайте дождемся Саныча и послушаем, что он скажет.
Глава 10Способ остаться в живых — бегство
Дверь в раздевалку распахнулась — ворвался Саныч, мрачный и злой.
— Уперлись, падлы, рогом: или извиняйтесь, или… — Он посмотрел на Рябова.
Антон покраснел от возмущения и воскликнул:
— Хрена им! А за плевок в лицо тот демон извиниться не хочет?
— Совсем охамели, — пробурчал Микроб.
— Не пойду я извиняться! — продолжил Рябов. — Хотите — выгоняйте из команды. Я сделаю это, только если тот, кто плевал, извинится первым!
Парни загалдели, завозмущались.
— А тренер «Рейнджерс» что? — уточнил я.
— А как вы думаете? — пробормотал Димидко. — Конечно, выгораживает своих. И при этом делает вид, что пытается выяснить правду.
— Шененс-с, — прошипел Сэм, замахнулся, чтобы ударить стену, но передумал. — Типа мы не в курсе, что он сам их этому научил. Крыса!
Тирликас откашлялся, привлекая к себе внимание.
— Значит, так. Никто извиняться не пойдет, я считаю, что это унизительно. Вы поезжайте ужинать, я просмотрю записи наших операторов, вдруг там отчетливо заснят момент плевка. И, Евгений, мне нужен твой телефон. Буду стоять на том, что противник повел себя неспортивно. Но вы понимаете, что удар в лицо — это дисквалификация на несколько игр, если не на весь сезон.
Рябов потупился.
Вспомнились болельщики «Селтика», которые нам сопереживали, и я предложил:
— Передайте потом запили фанатам «Селтика». Они не упустят момента свести счеты с противником.
— Постараюсь, — кивнул Тирликас и удалился.
— Они нам точно ничего в еду не подсыплют? — засомневался Микроб.
— Ага, — поддержал его сомнения Левашов. — Повара точно наплюют в еду, они-то будут думать, что мы «рейнджеров» незаслуженно обидели.
— А жрать-то хочется, — пожаловался Сэм и сглотнул слюну.
— Может, ресторан сменить? — предложил Жека. — Ну, или готовую еду заказать? Должна быть и у буржуев такая услуга.
— Согласен, — кивнул Димидко. — К тому же, чую я, нас снаружи уже ждут взбешенные фанаты.
Колесо нервно улыбнулся.
— Ага, как в Лиловске, помните? Чуть не разорвали. Еще и завтра пресс-конференция… Представляю, сколько говна на нас обрушится!
— К деньгам, — буркнул Лабич.
Мне было не до смеха, потому что вспомнилось предупреждение Гусака о том, что меня убьют за границей. Интуиция вопила: «Опасность! Опасность!» Что-то в последнее время она переоценивает угрозы.
В дверь постучали.
— Входите, — крикнул Димидко, и в раздевалку заглянула Ирма, наша сопровождающая-мулатка.
— Извините, можно? — Она переступила порог и протараторила: — Разъяренные футбольные болельщики разбили автобус…
Вот тебе и опасность.
— Ожидаемо, — сказал Димидко. — И что, нам теперь здесь ночевать?
Жека выкатил ей претензию:
— Вы нас провоцируете, плюете в лицо, а теперь создали угрозу для жизни…
Я положил руку ему на плечо.
— Тише, девушка ни при чем.
Ирма молчала, глядя в сторону. Больше всего она хотела, чтобы наступило завтра, и эти дикари, то есть мы, уехали. Я подошел к ней, вывел ее в коридор и ласково проговорил по-английски:
— Извини, Ирма. Парни очень злы, потому что ваши футболисты все время нас провоцировали: то в спину толкнут, то на пятку наступят. А потом Антону плюнули в лицо, и он не сдержался, ударил в ответ. Это нехорошо, согласен. Но посуди: зачем ему было драться, когда он знал, что его удалят? Антон очень спокойный парень, его не так просто вывести из себя. Просто допусти мысль, что было так.
Девушка посмотрела с недоверием и надеждой.
— Правда?
— Ну конечно. Рябов неглуп, он не стал бы выставлять нас дикарями в гостях. Напротив, мы были настроены на справедливую игру.
Поверила? Нет, сомневается. Все-таки «рейнджерсы» свои, неприятно думать о них плохо, проще считать негодяями чужаков.
— Фанаты не расходятся, требуют, чтобы вас наказали. Работает полиция. Потому выходить вам придется через черный ход, и повезут вас на машинах небольшими группами. — Она посмотрела на мою капитанскую повязку. — Сможешь разбить людей на группы по три человека? Это чтобы не привлекать внимания.
— Сделаю, — уверил ее я и рассказал про потасовку с «рейнджерсами» в коридоре, добавив: — У нас есть доказательства, что все это — одна большая провокация. Побудь пока здесь.
В раздевалке я оповестил своих, что выдвигаемся малыми группами, и не в ресторан, а прямиком в отель.
— Весело, — заключил Микроб.
Димидко объяснил:
— Лучше не рисковать. Фанаты «рейнджеров» — самые агрессивные в Великобритании.
Как и подобает капитану корабля, я покидал палубу, то есть стадион, в последней тройке с Микробом и Сан Санычем. Нас ожидал тонированный «крайслер» с логотипом «Рейнджерс», светящимся в темноте.
Я включил «эмпатию». Водитель, пожилой совершенно седой негр, не был болельщиком и не держал камня за пазухой, больше всего на свете он хотел побыстрее доставить меня на место, и чтобы все прошло спокойно. Я уселся рядом с ним — на случай, если понадобится отвечать на его вопросы — и мы тронулись.
Фанаты бродили возле стадиона группами, сделав из знамен накидки, что-то выкрикивали — очевидно, проклятья в наш адрес. Брать здание штурмом они не рисковали из-за полицейских со щитами, окруживших стадион. Никто и не подумал, что авто с логотипом их любимцев везет врагов.