— Вряд ли, — сказал врач с первого сиденья.
— На сегодня пока все, — объявил Непомнящий. — Подходите за вопросами-ответами и, пожалуйста, отнеситесь к подготовке со всей серьезность. Нужно не дать себя очернить и ответить так, как они не ожидают.
Захлопали спинки откидных сидений. Я взял листок одним из первых, скользнул взглядом по тексту, догадываясь, что там может быть.
«Что вы думаете о работе судей на матче Бельгия — Аргентина? (Мы не судьи и не имеем права судить, наша задача — играть)».
«Считаете ли вы, что судьи справедливы по отношению к вам? (См. ответ выше)».
«Почему вы не выпускаете в поле единственного темнокожего игрока?»
«Есть ли в вашей команде геи? Что будет, если вы узнаете, что кто-то из команды — гей? (Никаких шуток. Мы лояльно относимся к сексменьшинствам. У отвечающего дальний родственник может быть геем (кроме Нерушимого, Саня, не заиграйся)».
— Шешенс-с, — воскликнул Сэм, потрясая бумажкой. — Мой брат — котакбас? Да пошли они! Да я себе язык вырву, чем скажу такого. Тьфу!
— Сэм на конференцию не идет, — ухмыльнулся Кокорин.
— Неужели это так важно? — возмущенно удивился Микроб. — Почему? Позорище же ведь. Солидарен с Сэмом.
— Им так нравится, — пожал плечами Карпин. — И они знают, что это не нравится нам.
— Кто хочет стать героем и совершить камин-аут? То есть признаться, что… один раз — не котакбас, — пошутил я. — Гарантированно во все СМИ попадете.
— Тьфу на тебя! Ты и признавайся, — обиделся Сэм.
— Шутка! — поднял руки я. — У них правда так, высказываться искренне обо всем этом считается, эээ. Признаком быдланства и плохого тона.
— Дерьмо, — резюмировал Денисов, повертел листок, желая его скомкать.
— Ладно, надо — скажем, — скривился Кокорин, косясь на Кузьмича.
И вот как объяснить целесообразность всего этого простому советскому человеку? Да они в шоке все.
— Расходимся! — объявил Карпин. — В пять вечера здесь же смотрим игру Швеция — Уругвай. Ужинаем. Смотрим игру Ирландия — Италия.
Гостиницу наводнили полицейские, опросили каждого, включая кухонных работников и наших безопасников. Взяли пробы еды. Со мной беседовали около получаса: где был, что видел, чего подозрительного заметил.
В течение трех часов стало ясно, что мои предположения верны: пустые бутылки воды горничные выбросили, и их увезли на мусорку. Сегодняшняя смена, естественно, ничего не знала.
Просмотр камер выявил подозреваемую, которая приносила воду мне в номер. Хрупкая маленькая азиатка неопределенного возраста. Больше никто не заходил. Если бы вода была отравлена массово, можно было бы обвинить кого угодно, а так имело место адресное воздействие.
Какой я все-таки везучий!
За подозреваемой направили полицейских, ее адрес и личность были известны. Результаты пока неясны и будут ясны нескоро — местная полиция не обязана перед нами отчитываться. Если поделятся информацией, это будет жестом доброй воли.
Мое мнение не изменилось: девушку не найдут. С большой вероятностью ее уже нет в живых. Или эта личность больше не существует, агент сбросил маску.
Перед просмотром игры Швеция — Уругвай, когда мы собрались в конференц-зале, вошел врач-бээровец и доложил, что состояние Коровьева стабилизировалось, угрозы для жизни нет, но о выздоровлении речи не идет.
Сегодня с нами был Бекиевич. Он включил «плазму» и, перебирая четки, уселся в первом ряду. Вскоре к нему присоединились остальные тренеры, включая Валерия Кузьмича
— Делаем ставки! — воскликнул Джикия. — Какие прогнозы?
Все сошлись во мнении, что шансы 50 на 50, но вся наша команда единогласно болела за Уругвай, они нам уже как родные.
Швеция играла в свой типичный футбол — жесткий прессинг, длинные передачи, борьба за каждый мяч. Уругвайцы же, как всегда, делали ставку на индивидуальное мастерство своих форвардов.
Трибуны гудели, как растревоженный улей, когда команды вышли на поле. Уругвайцы сразу взяли быка за рога — Нуньес на 23-й минуте вколотил мяч в ворота, а возрастной Кавани, которого все-таки взяли в команду и иногда выпускали на замены, во втором тайме поставил точку — 0:2. Чисто, красиво, без вопросов.
Довольные победой Уругвая так, словно они отомстили Шведам, как под Полтавой, мы направились на ужин. А вот еда в рот не лезла, так и казалось, что съел — попал в реанимацию. Пришлось себя заставлять, убеждать, что сейчас все проверяют особенно тщательно, и не только наши сотрудники, но и американцы. Короче говоря, никакого удовольствия от еды.
Вторая игра, Ирландия — Италия. Здесь мы тоже единогласно стали болеть за маленькую гордую Ирландию, близкую по духу русскому человеку и претерпевающую насилие от Англии, которую мы унизили на днях.
Ирландцы, похожие на разъяренных викингов в зеленых футболках, против хитрых и расчетливых итальянцев — классическое противостояние характеров.
Атмосфера на стадионе была что надо — ирландские болельщики, казалось, собирались петь до утра. Матч выдался интересным: ирландцы дважды выходили вперед, итальянцы дважды сравнивали. Дополнительное время не спасло, и матч закончился со счетом 2:2. Все решила лотерея с пенальти — 3:4 в пользу Италии. Обидно за ирландцев, честное слово.
Таким образом, нашим соперником в полуфинале будет Италия, Уругвай или Бельгия.
Ждать пришлось недолго. После матча на экранах появилась компьютерная жеребьевка FIFA — минут через тридцать после финального свистка нам объявили, что играем с Бельгией.
Бельгия — с одной стороны хорошо: после игры с Аргентиной их ненавидел весь мир, и поддержка болельщиков нам обеспечена. Но с другой, эту команду, никого не стесняясь, чуть ли не за руку ведут к победе.
И, наконец, после одиннадцати вечера — долгожданное видеосвидание с Риной.
— Кто? — спросила она сходу, и я сразу понял, что моя жена имеет в виду нашего соперника в финале.
— Бельгия, — ответил я.
Рина скривилась.
— Их за уши с самого начала тянут!
— Больше не будут, — улыбнулся я и попытался ее успокоить: — Не волнуйся, все будет хорошо. Мы Бразилию одолели, и англичан. Бельгия слабее.
Естественно, про отравление я ничего ей не сказал, чтобы не волновать. Протянул руку к камере и представил, что глажу жену по щеке. Мир будто вздрогнул. Раскрылся, наполнился теплом.
— Потерпи, любимая. Скоро увидимся. Как там… он? Или она…
— Футболист! Спать не дает, как начнет под утро пинаться!
— Или футболистка, — улыбнулся я.
Скоро, уже очень скоро я обниму Дарину! В гостях хорошо, а дома лучше. Дело за малым: выиграть чемпионат мира по футболу, совершить подвиг и принести стране победу, а то что-то давно не было, без побед граждане СССР скучают.
«Не дадут», — шевельнулись сомнения.
«А мы не будем никого спрашивать», — отодвинул я их подальше.
Сможем. Должны!
Глава 24Мир у наших ног
Пресс-конференция проходила в небольшом зале, специально для этого оборудованном. Никакой удаленной от зрителей сцены: в середине комнаты — стулья для нас и тренеров, всего четырнадцать. Переводчики должны были стоять у микрофонов, вон они, справа и слева. От места нашей дислокации, полукругом расходились офисные стулья, раз, два, три, десять рядов. Довольно большое расстояние оставили между ними и стеной справа и слева — здесь будут толпиться операторы и те, кому не досталось мест.
Четверо вооруженных полицейских дежурили между ними и нами.
Пока зал пустовал. Мы принялись рассаживаться. Девушка-организатор раздала нам микрофоны в петлицах, чтобы крепить их к одежде. Парни, еще не привыкшие к вниманию прессы, нервничали. Нервозности добавляло то, что нас будут пытаться завалить неудобными вопросами, чтобы создать неприятный образ нашей команды, лишить поддержки болельщиков, тем самым вынудив их закрыть глаза на судейский беспредел.
Перед нами расселись тренеры: главный и три помощника. Позади них стояли десять наших стульев в ряд. Я сел в середине. Борца за справедливость, Денисова, и гомофоба Сэма оставили в отеле, дабы они не наговорили лишнего.
Листок с вопросами-ответами, с которыми мы ознакомились, теперь казались шпаргалками на нелепом экзамене по толерантности. Или никто не строит нам козни, а тренерский штаб, как всегда, сгущает краски? Скоро проверим.
— Готовы? — по-русски спросила девочка-переводчица в синем костюме.
Валерий Кузьмич кивнул и махнул рукой. Полицейский, стоящий у входа в конце зала, распахнул створки двери.
Сперва в помещение ворвался гул голосов, шелест и шум, и лишь потом — первые посетители. Постепенно зал наполнился. Вмещал он максимум двести человек, и лишних людей тут не было, только репортеры с беджами телеканалов, стрим-каналов и газет. Стало тревожно, потому что среди них мог скрываться враг, желающий моей смерти. Надеюсь, их проверили металлодетектором.
Суетились операторы, устанавливая камеры, переговаривались журналисты. Казалось бы, каждый сказал слово, но грохот стоял такой, что хотелось поморщиться. Ведущая, жгучая брюнетка в алом платье, с улыбкой наблюдала за ними, дала время, чтобы они расположились, и обратилась к залу:
— Добрый день, дамы и господа! Сегодня с вами я, Натали Гирейчик…
Грянули аплодисменты — то ли она была звездой, о которой я ничего не слышал, то ли собравшиеся просто проявили вежливость.
— … И наши уважаемые гости, тренеры сборной СССР…
Тренеры поднялись. Кузьмич и Бекиевич сдержанно кивнули, Карпин улыбнулся и помахал собравшимся, Тихонов замер истуканом.
— И футболисты команды, которая всех удивила, ведь на протяжении всего существования чемпионатов мира СССР лишь единожды удалось выйти в четверть финал. Так что наши гости уже поставили рекорд! Что вы чувствуете? Вопрос адресуется каждому.
Кузьмич поднялся и сказал:
— Удовлетворение. И острое желание работать дальше. Уверен, мы способны на большее и точно выйдем в финал.
— Давайте пожелаем удачи футболистам из СССР! — бодро воскликнула Натали и зааплодировала.