. А еще меня очень радовало, что у Мики, как и у Микроба, произошло воссоединение семьи.
Эпилог
17 июля 2026 г, Михайловск, стадион «Титан»
Сегодня в пять вечера мы принимаем давних недругов из Шотландии, «Рейнджеров». По новому стадиону мы, конечно, побегали, но серьезная игра на нем состоится впервые, и суеты было больше, чем перед открытием.
Сограждане, конечно же, видели нашу предыдущую игру с «Рейнджерс» и, конечно же, помнили судейский беспредел, а потому готовились к встрече, хотели принять гостей, как когда-то нас принимали болельщики лиловского «Динамо». Чтобы избежать эксцессов, которые могут привести к тому, что нам все время придется играть на пустом стадионе, мы дважды проводили пресс-конференцию, пытались донести, что это не просто игра, а Лига Европы. Если болельщики позволят себе лишнее, нам придется играть на пустом стадионе, а михайловцы приобретут славу дикарей.
Но фэнье — народ специфический, слова понимающий слабо, потому с самого утра в Михайловск нагнали ОМОН и ментов. Тирликас сказал, что произведено несколько арестов — особенно активные болельщики напились, полезли в фонтан и стали задирать прохожих.
Еще он просветил нас, что горожане планируют встречать гостей с транспарантами, где написано единственное английское слово: «Позор», а когда подъедет автобус с «Рейнджерс», все как один повернутся к нему спиной, демонстрируя свое презрение.
Еще полгода назад, не видя свой потенциал, и «Титаны», и игроки нашей национальной сборной пасовали перед хвалеными европейцами и бразильцами с аргентинцами. Но после победы в чемпионате мира мы обрели уверенность, и сейчас, ожидая в раздевалке свой выход на стадион, «титаны» ощущали себя, как лев, который, сидя в яме, терпел оскорбления зайца и, вот, вылез, готовый сожрать обидчика.
— Только попробуйте продуть! — стращал нас Димидко. — Это боевое крещение стадиона! Оно должно закончиться разгромом врага! Только опозорьтесь мне!
Мы не собирались позориться, мы жаждали крови наших обидчиков.
— Время, — напомнил Тирликас, и мы побежали на поле, цокая бутсами по плитке.
У выхода стоял Саныч и каждому давал «пять»: мне, Колесу, Лабичу, Круминьшу, Думченко, Бураку, Микробу, Левашову, Клыкову, Бекханову, Рябову. Погосян, который тоже мог бы поиграть, если бы не ранение, смотрел игру по телевизору.
О, как ревел стадион, приветствуя нас! Полные трибуны — у нас так всегда. Весь город болеет за своих героев, билеты, бывает, спрашивают чуть ли не с центральной площади, от администрации.
И как болельщики освистывали гостей! Наверное, это самый нетеплый прием в истории их команды.
Я огляделся, вдохнул воздух полной грудью, попытался запечатлеть памятью, как оживает мое детище, ведь если бы не я, не было бы ни «Титана», ни стадиона. Да-да, стадион оживает, лишь наполняясь людьми, каждый всплеск оваций — как биение его сердца. Каждый многоголосый вопль — вдох и выдох
Один из лучших стадионов в СССР, зеленая трава, прекрасный крепкий газон — клочья не летят во все стороны при торможении или в подкате. А воздух!
Я встал на раму, разжигая внутренний огонь. «Рейнджеры» злы, а злость дает силы, и они могут преподнести сюрпризы, а я не собирался пропустить ни одного мяча.
Прошло два года, а мы стали совсем другими. Уверенными, слегка вальяжными, улыбчивыми. Одним словом — победители! Да и состав не сильно менялся от матча к матчу, так что некоторые схемы и связки стали уже на уровне рефлексов, что ли. Я не смотрел на поле, когда кидал рукой налево — там всегда мяч подхватит Микроб и в стиле Марадоны на скорости обыграет пару соперников. Или, когда я, не поднимая головы, с руки выбивал далеко вперед — там есть кому подхватить. Даже здоровенный и на вид тяжелый Сэм оказывался точно в правильном месте, принимал, убирал под себя, скидывал или сам прорывался через частокол ног — и не падал, даже если было больно! Линию нападения у нас все считали лучшей в стране — ну так она и по факту была лучшей.
А еще сегодня у нас один из старейших шотландских клубов, да еще и «Рейнджеры» — типичные представители так называемого «английского» футбола: сила, натиск, скорость, игра головой на стандартах. В прошлый раз им судьи помогали, теперь же — пластичность против дуболомства, никаких поддавак.
— Не надо биться, — говорил тренер еще вчера. — Не надо трудиться. Просто поиграйте, как вы умеете. Просто покажите, что вы умеете.
И наши как побежали!
Опа! Уже не побежали. Это, наверное, новый рекорд Лиги Европы по скорости первого гола.
Как обычно разыгрывают мяч с центра? Нападающий отдает назад в полузащиту, там рассыпаются в стороны, как бы приглашая противника атаковать, и передают круглого еще дальше назад — в защиту. А защитники аккуратно — вратарю. Пока мяч катается, все занимают позицию, присматриваются к противнику, перемигиваются, готовятся… Потому такое катание мяча может длиться и три, и пять минут, пока вдруг он не выскочит, не полетит вперед, на разгоняющуюся атаку…
Ничего подобного в этот раз не было. Рябов катнул мяч левее, тут же выбегая вперед — а в параллель несся Самат. Слева без остановки в касание мяч был послан к линии штрафной. Рябов сделал движение к нему — и пропустил между ног, уносясь вперед и уводя защитника. А чуть правее по удобно накатившемуся мячу врезал Сэм. Дальние удары — это его фишка, он так может кого угодно пробить. А тут-то, в первые секунды, когда никто еще не готов… Вратарь только проводил взглядом мяч, влетающий в правую «девятку».
Гол! Есть!
От рева стадиона я чуть не оглох.
Бывает такое, когда удается всё или почти всё. И даже если промахнулся по воротам, даже если мяч, казалось бы, верный, взял вратарь — бежишь, смеешься, перемигиваешься с друзьями, перекрикиваешься: сейчас, сейчас… Не в этот раз, так в следующий. Все равно забьем. Все равно у нас сегодня все получается!
И пошла волна за волной, волна за волной. Не бывает, что всегда атакует одна команда. А наши просто атаковали, а потом оттягивались назад. С мячом! И там, за центральной линией, распасовавшись, вдруг снова рвались вперед.
Наши были явно сильнее и быстрее. Так бывает, когда одна команда физически подготовлена лучше, и бегать игрокам в удовольствие. Да и просто они любят играть в футбол.
Кто-то из шотландцев от расстройства, наверное, попытался закинуть мне мяч за шиворот чуть не от центра поля. А я сделал два шага назад и спокойно принял в вытянутые руки. И тут же, как в баскетболе, двумя руками — налево на ход Микробу. А он как полетел, как понесся — и сбили. В центре — сбили. И даже приостановились в ожидании свистка арбитра. Только свисток молчал. Мяч-то был у нас! Микроб, уже скошенный, в падении послал длинную диагональ направо, Бураку. И оттуда в одно касание мяч тут же вернули в штрафную. Рябов прыгнул рыбкой, и самым темечком — бах!
Гол! Чисто! 2:0, не хотите ли? Как покажем вам «Аргентину — Ямайку!»
Розыгрыш с центра — наш перехват, отличился сместившийся в центр Колесо. Тут же пас вперед под удар. Удар Левашова с ходу, без обработки — по воротам: мяч чиркнул по перекладине и улетел на трибуны. Димон схватился за голову, а нападающие махали руками: мол, давай еще таких пасов, давай! Мы забьем! Не в этот раз, так в следующий — забьем!
Чтобы играть так, казалось бы, легко, надо пролить море пота на тренировках. Сан Саныч нас выжимал и высушивал. И вот, мы готовы! А они, приезжие эти, нет!
Атака за атакой — все на ворота «Рейнджеров». Вратарь скакал в рамке… Грамотно скакал, кстати. Потому мы забили только два гола, хотя могли бы — больше.
Но игра не останавливалась, и наши орлы носились, как электровеники, по всему полю. Какой там английский прессинг? За ними просто не успевали!
Микроб очухался после того столкновения, побегал, показал, что готов, и вдруг рванул от центра поля почти по бровке. Просто так рванул? Но есть же правило — видишь, как свой делает кросс — дай на ход! И ему дали! Вот он добежал до лицевой линии, резко свернул, пропуская тяжелого защитника, переложил мяч с ноги на ногу, перепрыгнул другого, стелющегося в подкате, неожиданно оказался почти возле штанги и вдруг не отдал пас на набегающих напов, а с острого угла — хлоп в «домик»! Промеж ног вратарю! С острого угла! А-а-а!
3:0! Игра сделана!
Еще покатали мяч, еще несколько раз полузащитники пытались вырваться и пробить — всем захотелось отметиться в протоколе. Еще несколько штрафных и угловых, на которые бегала почти вся моя защита.
И свисток. Перерыв.
— А-а-антракт! — громко крикнул комментатор под радостный рев трибун.
Да, антракт. Как в хорошем театре на классном спектакле.
— Ну вот, говорил же я, что вы умеете и можете! — подбадривал нас Сан Саныч в раздевалке. — Так держать! Но только не расслабляться! И это особенно тебе, Саня. А то еще и ты побежишь атаку.
Посмеялись, потолкались шутейно — и снова на поле.
Какой же контраст был между смеющимися нашими и мрачными шотландцами, что еле передвигали ноги!
Но их настропалили, похоже, взгрели. И с первых минут второго тайма они кинулись вперед. Пусть не отыграться, но хотя бы забить гол престижа!
И тут же шотландцы были разорваны на мелкие тряпочки нашей массивной контратакой. Массивной — это когда вырывается вперед не самый быстрый и даже не пара, а вся линия нападения и полузащиты, чуть не в шеренгу выстроившись, несется на ворота, передавая мяч короткими передачами от боковой до боковой.
Страшное дело! Красивое дело! Кто будет бить? Как догадаться? На кого выходить?
Три оставшихся сзади шотландских защитника отступали и отступали — что им еще делать в такой ситуации? А наших — пятеро! И это огромный перевес.
Удар! Это Сэм. Штанга. Но мяч отскочил в поле. Удар! Кто-то из полузащиты по летящему мячу. Вратарь в падении отбил мяч… В поле! Удар! Рябов оказался впереди всех. Именно там, где положено быть при добивании. Ворота пусты. Вратарь лежит. Мяч вздымает сетку — гол. Не гол — голище!