— А им типа нет? — вставил свои пять копеек Левашов.
— Им тоже, но нам жарче. Вот если бы они к нам приехали, мы были бы примерно в равных условиях. А тут нам — жарче, они же дома. Они по этим улицам ходят, этим воздухом дышат, на этом солнце тренируются. Да, условия игры для всех одинаковы. Но это как поехать куда-нибудь в Боливию и играть на высокогорье. Вроде условия у команд одинаковые… А вы видели этих боливийцев? Какая грудь, какой объем легких? Вот. А тут у нас будет команда, которая все лето тренируется под этим вот солнцем. И я уверен, что поле тренировочное они вытоптали. И второе вытоптали. И если вы им мяч отдадите — туши свет, сливай воду. Сдохнете. Вот перерывы на питье — единственная отдушина. Но и опять не ясно, кому они больше пользы принесут. В общем, следите за своим самочувствием, следите за товарищами, сообщайте нам на скамейку, если что и вдруг. Замены будут. Ну и надо тянуть, если вдруг сил не хватает. Но я бы рекомендовал дожать сначала, а уж потом — тянуть. Ясно?
А потом пошел стандартный разбор со стрелочками, с номерами и именами. Как кто играет, как и кто бежит, какие передачи обычно и где возможен перехват.
Левашова Димидко какую игру подряд оставлял на скамейке, Димон расстраивался, но терпел.
В дверь требовательно постучали, напоминая, что пора.
— Эх… Хорошо тут было, — вздохнул Димидко, обреченно посмотрел на выход. — Ну, пойдем, побегаем.
— Пойдем-ка, побегаем-ка! — мерзким мультяшным голосом пропищал Гусак. — По-любому! Пойдем-ка, побегаем-ка!
И под общий смех и стук шипов по плитке мы пошагали из прохлады подтрибунной на сковородку стадиона.
— И свет в конце тоннеля… — воскликнул Погосян.
Шутки — это хорошо. Главное, чтобы не шандарахнуло по башке и тупить не начали. В жару, когда кислорода не хватает, всегда в сон тянет и голова тяжелая.
Мы по очереди понюхали нашатыря — бр-р-р! — прочистили мозги, заняли свои позиции на поле. Традиционно грянул гимн «Кубани», потом — наш.
Как любой суеверный футболист я постучал по штангам, подпрыгнул к перекладине, пошевелился в рамке, крутясь налево-направо. Готов к труду и обороне!
Свисток — и побежали. Да как побежали! Кто бы ждал! В жару, да на чужом стадионе, выйдя из прохлады…
Быстрый розыгрыш мяча, быстрый пас вперед от Клыка — Игнату, быстрая в одно касание передача рванувшему вперед Жеке точно между двумя защитниками…
Кстати, это вот — класс игрока. Именно между защитниками, чтобы они не могли понять сразу, чей мяч. Тут, бывает, полсекунды всего, пока они глазами меряются и пальцем показывают, куда и кому. А полсекунды — это считай два шага разогнавшегося нападающего.
И с ходу — бац! Да под перекладину. Гол! Вратарь только и успел, что удивиться и руки поднять. И это что? Не рекорд ли новый поставили?
Первые минуты, и уже мы ведем 0:1!
Трибуны замерли, не веря своим глазам, а потом как завопят, как засвистят! Только бы обувью кидаться не начали!
Наши, уже мокрые от пота, принялись чествовать Жеку — хлопать по спине, руку жать. Не качают, кучу-малу не устраивают — силы берегут, молодцы.
Неожиданный гол сработал пощечиной — кубанцы встрепенулись и как навалились! Как начали устраивать забегания вдоль бровки! Как пошли навесы в штрафную!
Зато не скучно. Только один мяч отбил, сразу — второй удар, да сложный, в верхний левый угол. Еле дотянулся, спасибо Денису и прокачанной прыгучести. Бросил на правый фланг, Бураку, тот катнул вперед, Погосяну, на него навалились двое, и снова мяч у кубанцев.
Я б лучше Микробу кинул, посмотрел бы, каков он в деле, но его пасут, собаки такие! Просекли, кто самый опасный. И с Жеки не слезают.
Удар издали…
— Мой! — крикнул я и взял мяч.
Десять минут игры, а я весь мокрый, аж с носа капает. Зато не скучно.
— Работаем! — крикнул я и только замахнулся, чтобы сделать передачу, как прозвучал свисток.
Это еще что? Нарушение?..
А, ясно — сигнал на водопой. Ну, это вовремя. Опять же — в нашу пользу. Потому что кубанцы давили и давили. Жека, вон, подозрительно бледный, пот так и льет.
Наш врач сразу это просек, подошел к нему, в глаза заглянул, пульс пощупал, но тот выдернул руку — порядок, мол.
Отфыркиваясь, я полил голову из бутылки — кайф! Глаза сами закрылись, но насладиться состоянием не дал Димидко, схватил за руку, потянул, отвел в сторону и сказал, рукой рот прикрыв:
— Саня, а ты не заметил ли?
— Чего?
— Да боятся они тебя! На каждый твой выход уступают дорогу. Бьют по воротам со страхом. Зассали, Санёк! Твоя Англия аукается! Понял?! Так я прошу: еще увереннее, еще злее, еще активнее. Вот не подумал я — надо было повязку тебе капитанскую на этот хотя бы матч. Там-то дальше поглядим. У наших ты тоже в авторитете. Но сегодня было совсем хорошо.
— Да ладно! — улыбнулся я. — И так нормально.
— Ну, да. В общем, пугай их. Помнишь, в «Спартаке» был такой Филимонов?
— Гоблин! — припомнил я.
— Так ты, это, используй опыт.
Филимонов классный был вратарь, пока в 1999 году от Шевы не пропустил… но это в нашем мире, а тут у него таких душевных травм не было. Зато, как и в моем мире, стригся он наголо, и форма головы была интересная. Как разинет пасть, как глаза выкатит — страх и ужас!
— Понял, — кивнул я. — Сделаю.
Я встал на раму, кинул мяч Игнату — тот рванул вперед, но пасанул не Жеке — свободному Клыку. Жека рванул вперед, замахал руками — мне, мол, мне давай! Но Клык замешкался, к нему рванули двое, и он катнул назад, Думченко, тот — мне.
Молодцы, решили противника загонять. Кубанцы поначалу велись, потом перестали, и наши включились в игру. Вот только Микробу никак не удавалось освободиться, прицепился к нему вражеский полузащ, ну просто клещом повис!
Колесо — пас центральному, тот — Клыку, Клык — опять Колесу, Колесо — Погосяну, Мика — Жеке… Жека рванул вперед, но вдруг ноги его заплелись, как у пьяного, он уперся руками в колени, и его закрыли замельтешившие игроки.
— Замена! — крикнул Димидко. — Левашов вместо Воропая!
К держащемуся за горло Жеке подбежал врач, повел с поля, а на его место, чуть не взбрыкивая, как молодой жеребец, помчал Димон Левашов. Дождался парень своего звездного часа. Жека же не дотерпел, и его вырвало перед подтрибунным.
Я сосредоточился на поле.
После воды наши не встрепенулись, как ожидалось, а скорее даже расслабились. И кубанцы прижали к штрафной. У нас только один Рябов был за ее пределами. На всякий случай — вдруг отскок какой, вдруг пас… Хотя в такую жару — с мячом потом через всё поле…
Следуя совету Сан Саныча, я не стоял в воротах, кидался на каждый мяч, выбегал, разгоняя кубанцев зверской улыбкой и хриплым криком. Покрикивал на своих и рявкал на чужих. И смотрю — тренер-то был прав! Точно побаиваются и уважают. Ни разу корпус в корпус не сыграли. А сколько раз отскакивали от мяча под мой рык!
— Мой! — ору и бросаюсь торпедой сквозь всех.
Как в боулинге, все кеглями разлетались, потому что понимали: если кто-то травмирует народного любимца, то есть меня, то потом болелы затравят.
А имею право! Вратарская и штрафная — моё хозяйство. Особенно если не нарушать, не бить ногами и не цеплять руками, а плечами работать.
Отбились.
Вот и перерыв. Наконец подышим прохладой и послушаем тренера. Он уже анализ сделал, уже решил, кого менять будет.
Мы переоделись в сухое, расселись по лавкам, закатив глаза. Димидко подождал, пока мы отдышимся и напьемся, расставил магниты на доске и сказал, что загонять противника — правильная тактика, рабочая. Загонять, расслабить — и резко в атаку. Клыкову велел смещаться левее, потому что один из наших основных, Микроб, все время закрыт, и левый фланг не работает, в то время как правый — наоборот.
Это я и без него видел со своей позиции, но для остальных слова тренера стали открытием.
— Кстати, как вам Саня сегодня? — усмехнулся Димидко.
— Да просто зверюга, — отшутился Матвеич. — Еще больше экспрессии — и кубаноиды начнут цепенеть и штаны мочить.
Колесо хохотнул и сказал:
— Его нам «динамики» испортили! Я его уже боюсь!
— Бойся, бойся! А как его боятся кубанцы! — кивнул Сан Саныч. — Просто — ах! Загляденье.
— А мне поиграть сегодня дадут? — возмутился Микроб.
Бурак положил ему руку на плечо.
— Они тебя считают самым опасным. Это, Федя, слава.
— Федя, это Слава, Слава, это Федя, — проворчал он.
Хорошо тут, весело и прохладно, так бы и сидел еще сорок пять минут, но нельзя. Пора на поле.
Замен больше не было. И никого конкретно Димидко не ругал. Напомнил только про плотность в середине поля, что наших чисто арифметически там больше! Сказал, что нападающие у нас замёрзли… Ага, замёрзнешь тут!
Мы вышли, построились по точкам. Вроде попрохладнее стало. Или просто я охладился?
Наши забрали мяч. Получился резкий перехват, наглый — наши защитники ринулись втроем на одного. Матвеич сделал пас через треть поля, оттуда в одно касание на точку пенальти — и голова Рябова. Как он прыгнул-то — рыбкой! И мяч влетел в ворота, будто его ногой со всей силы туда воткнули, аж сетка затрепыхалась. И снова их вратарь только и успел — шаг вперед и руки вверх.
Есть второй гол! 0:2. Теперь можно и присесть в оборону. А уж я постараюсь.
После розыгрыша из центра поля кубанцы опять навалились.
Ух, и напрыгался я по штрафной площади! Но все же Димидко прав: кубанцы и правда меня боялись. Вот опять вбежал в штрафную, переложил мяч под правильную ногу… И ударил точно мне в грудь. Больно, блин!
Они или брали предыдущий удар с тридцати метров и били мимо ворот. Или вверх чуть не вертикально. На месте тренера я бы кубанцев распял, заподозрив в том, что они подыгрывают противнику.
Побегав по штрафной, я опять ощутил, что жарко. А кубанцам-то тоже жарко. К тому же навал длиной почти в тайм дико утомляет. И успокаивает: они жмут, мы отбиваемся.
Когда очередной проход и прострел выдал мне мяч точно в руки, я метнул его, как дискобол свой диск, чуть не к центру поля — но на фланг, Бураку. Как он понесся! Как полетел! Отбиваться всегда муторнее, противнее и нервнее. А тут — простор перед ним — беги!