Приоритетным внешнеполитическим направлением для нее оставалась Европа, с правящими домами которой она к тому же была связана и династическими, родственными узами.
Первым серьезным внешнеполитическим испытанием для императрицы стала война за польское наследство, завершившаяся успехом и закрепившая сложившееся еще при Петре Великом положение Польши как своего рода «клиента» России и Австрии.
Верность альянсу с Австрией сохранялась, тем более что этот альянс был актуален в условиях, когда вопрос выхода к Черному морю оставался не решенным. Не удалось решить его и в ходе очередной русско-турецкой войны, продемонстрировавшей, с одной стороны, военную мощь империи, а с другой – неспособность этой же империи интегрировать захваченные территории в условиях военного противостояния.
Здесь давала о себе знать экономическая отсталость России, а также слабость транспортной и торговой инфраструктуры, что еще более ярко продемонстрировал отказ от кавказских завоеваний, на который пришлось пойти во имя эфемерного и ненадежного союза с Ираном.
Тем не менее в чисто территориальном отношении владения империи несколько расширились за счет стратегически важного клочка земли с крепостью Азов, ставшего своего рода плацдармом для дальнейшего расширения земель в Причерноморье. Экспедиции в Северном Ледовитом и Тихом океанах стали очередными вехами в процессе освоения и закрепления России на Дальнем Востоке.
Начало экспансии в Средней Азии, сорвавшейся при Петре Великом, также связано с правлением Анны Иоанновны, при которой была организована Оренбургская экспедиция и сделаны первые шаги к установлению протектората над казахскими племенами.
Для прикрытия южных границ России от набегов крымских татар велось строительство новой серии оборонительных укреплений, давшее мощный импульс дальнейшему хозяйственному освоению южных земель России.
Развитию экономики России способствовало повышение общего благосостояния населения, определявшееся, в свою очередь, разумной податной политикой. Именно совершенствование налоговой системы позволило оздоровить финансы страны, что стало важнейшим фактором, определившим успехи последующих правителей.
Наследники из Мекленбурга. Анна Леопольдовна (½ русской крови) и Иоанн VI (¼ русской крови)
Если Анна Иоанновна по крови стопроцентная русская, то в жилах Ивана VI русская кровь составляла всего лишь двадцать пять процентов против семидесяти пяти немецкой.
Его мать принцесса Анна Леопольдовна в июле 1739 года вышла замуж за принца Антона Ульриха Брауншвейг-Беверн-Люнебургского (1715–1774), находившегося в тесном родстве с Королевскими домами Пруссии и Дании.
Прибыв в Россию в качестве жениха Анны Леопольдовны, принц поступил на службу в кирасирский полк в звании полковника. Сражаясь под началом Миниха, участвовал в осаде Очакова. Полученный им боевой опыт дал формальное основание для того, чтобы воинские звания сыпались на принца в ускоренном темпе, в 25 лет он уже генерал-аншеф.
Отношения его с супругой были далеко не идеальными, что, впрочем, не помешало появлению на свет сына, названного в честь ближайшего церковного праздника (дня усекновения Иоанна Предтечи), а также в память прадеда по материнской линии – царя Иоанна V.
С кончиной Анны Иоанновны младенец, не достигший трехмесячного возраста, стал императором при регенте Э.И. Бироне. Между тем с гораздо большим основанием на пост регентов претендовали родители Иоанна VI – Антон Ульрих Брауншвейгский и Анна Леопольдовна.
Правление Бирона продолжалось менее двух недель – с 28 октября по 9 ноября 1740 года – и вряд ли могло длиться больше, поскольку, будучи окружен прихлебателями, он никогда не имел собственной партии, и практически все считали его выскочкой.
Свержение регента организовал фельдмаршал Миних, которого попросила об этой любезности Анна Леопольдовна. Вечером исторического дня прославленный воин в сопровождении своего адъютанта Манштейна и 80 гвардейцев прибыл ко дворцу Бирона в Летнем саду и отдал короткий приказ: «Действуйте!»
Принцесса Анна Леопольдовна
Принц Антон Ульрих
Когда гвардейцы ворвались в его покои, Бирон сначала пытался укрыться под кроватью, а затем бросился на них с кулаками. Регента свалили ударом приклада, засунули в рот платок, связали руки шарфом и поволокли в карету. Герцогиня бежала за ними следом, пока один из солдат не сгреб ее в охапку и не бросил в сугроб[56].
Бирона судили, но вменить ему в вину было, в общем-то, нечего. Временщика, впрочем, приговорили к четвертованию, но тут же помиловали, отправив в ссылку в сибирский город Пелым.
Новой регентшей стала Анна Леопольдовна, которая не пожелала разделить этот титул с супругом (дав ему в качестве компенсации звание генералиссимуса), а также отправила в отставку Миниха, опекой которого явно тяготилась.
Будучи по отцу немкой, новая правительница сохранила положение, сложившееся в предыдущее царствование, когда многие высшие должности в армии и при Дворе замещались иностранными выходцами. По-прежнему оттесненные от кормила правления, представители русской аристократии заговорили о патриотизме и начали группироваться вокруг дочери Петра I цесаревны Елизаветы.
Между тем 4 августа 1741 года войну России объявила Швеция, мечтавшая о возвращении земель, утерянных при Петре Великом.
Пытаясь параллельно с настоящей развернуть и своего рода информационную войну, шведский главнокомандующий генерал Левенгаупт в своих прокламациях объяснял, что его целью является «.. избавить достохвальную русскую нацию для ее собственной безопасности от тяжкого чужеземного притеснения и бесчеловечной тирании и представить ей свободное избрание законного и справедливого правительства». Правда, никакого влияния на обстановку эти прокламации не оказали[57].
Русские сухопутные войска фельдмаршала П.П. Ласси с самого начала кампании перехватили стратегическую инициативу, нанеся поражение противнику под Вильманстрандом (современная Лаппеенранта). Вражеская крепость была сожжена и разграблена. В плен попало 1257 неприятельских солдат и офицеров, в том числе командующий корпусом генерал Врангель.
С наступлением осени боевые действия прекратились. Между тем в Санкт-Петербурге дочь Петра Великого Елизавета всерьез готовилась к овладению престолом. Окружение цесаревны активно вербовало сторонников в армии и при Дворе. Особенно много сделала для этого жена петербургского генерал-полицмейстера В.Ф. Салтыкова Мария Алексеевна (урожд. Голицына). По свидетельству Екатерины II, она «…пленяла целые семьи. Она делала больше. Она была красива и вела себя так странно, что лучше было бы, если бы ее поведение не стало известно потомству. Она ходила с одной из своих служанок в казармы, отдавалась солдатам, напивалась с ними, играла, проигрывала, давала им выигрывать… Все триста гренадеров, сопровождавших ее величество, были ее любовниками»[58].
Однако для вербовки новых сторонников цесаревна располагала еще и деньгами, которыми ее обильно снабжал французский посланник маркиз Жак-Иоахим Шетарди. При этом Шетарди активно лоббировал шведские интересы и убеждал Елизавету отказаться от завоеваний Петра Великого.
Цесаревна, в свою очередь, давала весьма растяжимые обещания, не сковывая себя конкретными обязательствами. Толчком к решающим событиям стал указ Анны Леопольдовны от 23 ноября 1743 года, посылающий гвардию на войну со Швецией. Поскольку именно на гвардию рассчитывали опереться сторонники Елизаветы, медлить дальше стало невозможно. Той же ночью во дворце цесаревны собрались те, кому она доверяла. Там находились И. Лесток, Н. Шварц, А. Разумовский, братья А. и П. Шуваловы, принц Л. Гессен-Гомбургский с женой, В.Ф. Салтыков, дяди Елизаветы К. и Ф. Скавронские, С. Гендриков и М. Ефимовский. Цесаревна колебалась, но Лесток положил перед ней игральную карту; на одной ее стороне Елизавета была изображена в царской мантии, на другой – в монашеском клобуке. В этот момент цесаревна решилась действовать.
Прибыв на санях в казармы преображенцев, она объявила им о своем намерении захватить престол. Большинство гвардейцев тут же «изъявили ей свою преданность».
Оттуда вместе со свитой и лейб-гренадерами Преображенского полка (308 чел.) Елизавета отправилась по Невскому проспекту к Зимнему дворцу. У Адмиралтейства отряд остановился. Вперед вышли восемь преображенцев. Под видом ночного патруля они подошли к четырем часовым, охранявшим дворец, и быстро их обезоружили. После этого заговорщики ворвались в Зимний и без сопротивления арестовали Брауншвейгское семейство.
Первоначально она планировала выслать Анну Леопольдовну, Антона Ульриха Брауншвейгского и их сына Иоанна VI за границу. Однако вскоре императрица решила, что бывший монарх, несмотря на свой возраст, представляет для нее потенциальную опасность. Семью поселили в окрестностях Риги под строгой охраной, в 1744 году отправили в Ораниенбург, а затем в Холмогоры, где 5-летний Иоанн был полностью изолирован от родителей, хотя и находился с ними в одном доме.
В 1746 году Анна Леопольдовна скончалась, успев родить своему мужу еще четырех детей – Екатерину, Елизавету, Петра и Алексея.
Екатерина II, придя к власти, согласилась предоставить принцу свободу при условии, что его дети останутся в Холмогорах. Антон Ульрих отказался[59].
О военных и государственных талантах принца историки судить не берутся, однако отмечают его личную скромность, доброту и порядочность.
После смерти Антона Ульриха его детей отпустили в Данию, где правили родственники Брауншвейгского дома. Все они скончались, не оставив после себя потомства.
Между тем Иоанна VI в 1756 году заключили в одиночной камере Шлиссельбургской крепости, где он жил в полной изоляции, но, вероятно, имея какие-то сведения о своем происхождении. В 1762 году его навестил Петр III, заявивший о намерении облегчить судьбу узника, но сам вскоре погиб.