Екатерина II устранила супруга и укрепилась на троне, действуя уже не под руководством опытного Бестужева-Рюмина (которого она вернула из ссылки и осыпала наградами), а самостоятельно, используя при этом лихих, но не обладающих государственным умом гвардейских офицеров.
22 сентября 1762 года она короновалась в Москве, причем, как справедливо отметил В.О. Ключевский: «Екатерина совершила двойной захват: отняла власть у мужа и не передала ее сыну, естественному наследнику отца»[95].
А.П. Бестужев-Рюмин
Н.И. Панин
Роль наставника в государственных делах при ней поначалу пытался играть возглавлявший Коллегию иностранных дел опытный сановник Никита Иванович Панин (17181783). Согласно представленному им проекту, 28 декабря 1762 года Екатерина II подписала Манифест об учреждении Императорского совета, состоявшего из руководителей основных коллегий и созывавшегося по воле монарха. Однако мысль Панина о том, что совет должен являться органом постоянным, императрица отвергла, указав, что: «Законом установленный Совет со временем поднимется до значения соправителя, слишком приблизит подданного к государю и может породить желание поделить с ним власть»[96].
С большей последовательностью Екатерина осуществила другой предложенный Н.И. Паниным проект, предусматривавший структурную перестройку работы Сената и повышавшей зависимость этого органа от императора. Стремление к укреплению центральной власти можно увидеть и в лишении Украины-Малороссии последних признаков автономии: в 1764 году упразднена должность гетмана, а его место занял генерал-губернатор.
Будучи воспитателем Павла Петровича и вынашивая замыслы установления в России конституционной монархии, Н.И. Панин рассчитывал, что Екатерина II будет править империей лишь в качестве регентши и только до совершеннолетия сына.
Планы Екатерины II были прямо противоположными, и она их реализовала.
В мемуарах, несколько сгущая краски, императрица так писала о начале своего царствования: «Финансы были истощены. Армия не получала жалованья за 3 месяца. Торговля находилась в упадке, ибо многие ее отрасли были отданы в монополию. Не было правильной системы в государственном хозяйстве. Военное ведомство было погружено в долги; морское едва держалось, находясь в крайнем пренебрежении. Духовенство было недовольно отнятием у него земель. Правосудие продавалось с торгу, и законами руководствовались только в тех случаях, когда они благоприятствовали лицу сильному»[97].
При этом, приняв управление, Екатерина II не отменила основные указы Петра III и даже не стала возобновлять войну против Пруссии. На ведущие государственные должности она расставила своих людей, хотя сама по себе близость к свергнутому императору не становилась непреодолимым препятствием для карьеры. Так, например, Миних оказался осыпан милостями и был допущен в окружение императрицы, Бирон вернулся к управлению герцогством и демонстрировал полное послушание повелениям из Петербурга, а после кончины легендарного временщика в 1767 году престол безболезненно перешел к его столь же лояльному сыну Петру Бирону (1724–1800).
Заметную роль в начале екатерининского правления играли братья Орловы, пользовавшиеся авторитетом в гвардии. Алексей Орлов избавил императрицу не только от Петра III, но и еще от одной соперницы – авантюристки княжны Таракановой (между 1745 и 1753–1773 гг.), выдававшей себя за дочь Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского. Периодически возникали самозванцы, выдававшие себя за Петра III.
Екатерина II не могла не учитывать, что по существовавшей в Московской Руси схеме передачи права наследования престола по мужской линии даже Петр III являлся фигурой нелегитимной, поскольку должен был считаться не Романовым, а Гольштейн-Готторпом. Сама же Екатерина не могла сослаться и на петровский закон о престолонаследии, поскольку императрицей она стала в результате переворота, свергнув своего взошедшего на трон супруга.
Однако, обладая более чем сомнительными правами, императрица 34 года крепкой рукой руководила государством, отнюдь не имея репутации женщины жестокой, и при этом сумела удостоиться назваться Великой.
От дел внутренних к делам европейским
А.С. Пушкин писал, что Екатерина II «любила все роды славы: дым войны и дым Парнасского кадила». В другой работе он констатировал, что ее царствование «.. имело новое и сильное влияние на политическое и нравственное состояние России. Возведенная на престол заговором нескольких мятежников, она обогатила их на счет народа и унизила беспокойное наше дворянство. Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сем отношении Екатерина заслуживает удивление потомства. Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало ее владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве»[98].
Первым заметным внешнеполитическим успехом Екатерины II стало активное участие в возведении в 1764 году на престол Речи Посполитой своего любовника Станислава Понятовского (1732–1798) – человека умного и просвещенного, а также весьма лояльного по отношению к России политика.
Однако основное внимание императрицы было занято внутренними делами.
Самым заметным событием начала ее царствования стал созыв т. н. Уложенной комиссии по образцу созывавшихся ранее комиссий, призванных осуществлять систематизацию законов, исключив и переработав явно устаревшие и приняв новые, соответствующие требованиям времени.
Работа Уложенной комиссии осуществлялась на основе написанного самой императрицей Наказа. Всего было выбрано 564 депутата: 28 от различных государственных учреждений, 161 от дворян, 208 от горожан, 54 от казаков, 79 от крестьян и 34 от иноверцев. Действовали они на основе наказов, полученных от своих избирателей.
Открытие Уложенной комиссии состоялось 31 июня 1767 года. Из трех представленных ей кандидатов на должность председателя (маршала) Екатерина II утвердила Александра Ильича Бибикова (1729–1774). Для разработки отдельных вопросов сформировано несколько профильных комиссий.
Одним из первых постановлений собрание решило поднести государыне титул «Великой, Мудрой Матери Отечества».
В дальнейших выступлениях депутатов поднимались буквально все наиболее важные проблемы жизни России, но в целом деятельность Уложенной комиссии оказалась плохо организована и скоординирована. Законодательный пыл депутатов угасал, количество заседаний сокращалось, и все это в целом оставляло ощущение несерьезности всего мероприятия[99].
С другой стороны, «разочарованию» Екатерины II способствовали и выступления многих депутатов, озвучивавших вопросы, которые выглядели слишком острыми и опасными для существующей власти.
Начавшаяся в 1769 году война с Турцией и необходимость отбытия многих депутатов в армию дала Екатерине II повод свернуть работу Уложенной комиссии. Профильные комиссии продолжали функционировать до 1775 года, причем следы их деятельности видны во многих законодательных актах екатерининского царствования.
С конца 1760-х годов внимание императрицы действительно оказалось переключено на внешнюю политику.
В 1767 году по инициативе короля Станислава Понятовского сейм Речи Посполитой решил уравнять православных и лютеран в правах с католиками. Несогласные магнаты создали Барскую конфедерацию, начавшую борьбу протии королевской власти. Православное население Правобережной Украины, в свою очередь, подняло антипольское восстание, получившее название Колиивщины. В Умани вырезали около 10 тысяч евреев и поляков.
По просьбе Понятовского в Речь Посполитую вошли русские войска. Один из предводителей Колиивщины запорожец Максим Железняк (?-1775) был арестован и отправлен в сибирскую ссылку, другой, Иван Гонта (ок. 1740–1768), как виновник Уманской резни подвергся жестокой казни. Воспользовавшись фактом нападения запорожских казаков на приграничный турецкий город Балту и вводом русских войск в Речь Посполитую, Османская империя объявила войну России[100].
Борьба с Барской конфедерацией хотя и не отличалась масштабностью сражений, затянулась на четыре года. В ходе боевых действий особенно отличился генерал-майор Александр Васильевич Суворов (1730–1800). В мае 1771 года при Ландцкроне он разбил отряд, возглавлявшийся присланным из Франции военным советником Ш.Ф. Дюмурье, в сентябре нанес поражение литовскому гетману М. Огинскому при Столовичах.
Король С. Понятовский
В 1772 году конфедераты, возглавляемые французскими военными советниками, в ходе внезапного нападения овладели Краковским замком, который Суворов после упорной осады сумел отбить обратно[101].
Это событие фактически подвело черту под восстанием. В качестве компенсации за «помощь» Россия, Австрия и Пруссия отобрали у Речи Посполитой часть территорий. Российская империя получила владения в Прибалтике и часть современной Белоруссии с населением в 1 миллион 300 тысяч человек. Значительную часть новых подданных составляли евреи, что привело к установлению в 1791 году т. н. черты оседлости.
Большей масштабностью отличалась Русско-турецкая война 1768–1774 годов, начавшаяся для России не слишком удачно. В 1769 году Екатерина II сняла с должности командующего фельдмаршала Александра Михайловича Голицына (1718–1783), заменив его Петром Александровичем Румянцевым (1725–1796). Голицын, успевший до своего смещения разбить турок при Хотине, прибыл в Петербург в ореоле несправедливо обиженного и был осыпан наградами. Румянцев в июне 1770 года с 25-тысячным войском разбил турок и крымских татар при Ларге, став первым кавалером высшей степени самого почетного российского военного ордена Св. Георгия, но еще до получения этой награды он же разбил превосходящего его по численности в 10 раз противника при Кагуле. В сентябре брат министра граф Петр Иванович Панин (1721–1789) взял сильнейшую крепость Бендеры.