За свою верность принц произведен в генерал-лейтенанты, состоял в свите Николая I, а в 1840 году вышел в отставку и удалился в Германию, где и скончался[137].
Часть IVАлександр I – «властитель слабый и лукавый»?
Благословенный внук великой бабушки
Служение России стопроцентных немцев из Вюртембергской династии весьма впечатляющее и вряд ли могло вызывать нарекания со стороны подданных династии Романовых.
Но отнюдь не все подданные столь же однозначно позитивно оценивали царствование их государя Александра I – русского на 1/16.
Свое правление этот царь начал со слов: «При мне все будет как при бабушке».
Независимо от того, насколько он был искренен, этот государь остался в истории отнюдь не как эпигон Екатерины Великой, А.С. Пушкин отозвался о нем предельно резко:
Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда…[138]
Попытка официальной пропаганды приклеить к нему эпитет «Благословенного» вряд ли может считаться успешной, но и никакого другого прозвища за ним не закрепилось. И вовсе не потому, что Александр Павлович не имел собственного лица как политик. Просто любезное лицо его оказалось лишено резких черт, которые помогли бы составить четкое представление относительного того, чего он хотел, к чему стремился.
«Нечаянно пригретый славой» родился 12 декабря 1777 года, став первым ребенком в браке Павла Петровича и Марии Федоровны. Имя ему подобрали, вероятно, по ассоциации с Александром Македонским – властителем самой обширной из античных империй, и, разумеется, имея в виду небесного покровителя семейства Романовых Александра Невского.
Цесаревич Александр Павлович
Если Елизавета с детства фактически отняла своего внучатого племянника Павла у родителей, то аналогичная ситуация повторилась и с Александром Павловичем.
Бабушка заботливо опекала старшего внука, пытаясь, вероятно, компенсировать совершенно разладившиеся отношения с собственным сыном.
Александр старался быть одинаково любящим сыном и внуком, что, надо полагать, с детства приучило его к искусству дипломатии, мастером которой он впоследствии являлся.
Главным другом великого князя считался брат Константин, а позже одна из сестер – Екатерина. Из воспитателей наибольшее влияние оказал швейцарец Цезарь Лагарп (1754–1838), прививший своему питомцу взгляды настолько республиканские, насколько это вообще было возможно для будущего самодержавного повелителя огромной империи[139]. Впрочем, приверженность подобным взглядам носила, скорее, демонстративный характер, поскольку, взойдя на престол, Александр не сделал никаких шагов к республике и лишь осторожными, почти незаметными шажками двигался к конституционной монархии. Самого Лагарпа выслали из России после его заявлений в поддержку Французской революции, но связь с воспитанником он сохранил до конца жизни и даже успешно ее использовал, став впоследствии одним из руководителей Швейцарской конфедерации.
В сентябре 1793 года великого князя женили на дочери маркграфа Баденского Луизе Марии Августе, принявшей имя Елизаветы Алексеевны (1779–1826)[140].
Молодожены производили впечатление идеальной пары; окружающие часто называли их двумя «ангелами», однако в дальнейшем отношения супругов расстроились, общих детей у них не было, а внебрачные умерли, не достигнув совершеннолетия. Впрочем, на публике Александр и Елизавета сохраняли видимость благополучного брака.
До самой смерти Екатерины II старший из внуков – ее главный любимец. Однако, побаиваясь отца, он сначала по необходимости, а затем и по собственному желанию принимал участие в жизни Гатчинского двора с его бесконечными парадами и маневрами. Как отмечали современники, «от сильного гула пушек» на учениях у него развилась глухота левого уха.
Поскольку Александр знал о готовящемся против отца заговоре и в душе, видимо, понимал, что в живых Павла I не оставят, воспоминания о страшной ночи с 11 на 12 марта 1801 года служили для него источником постоянных терзаний.
Император Александр I и императрица Елизавета Алексеевна
Сознавая собственную вину, он не подверг убийц наказанию, однако либо передвинул их на второстепенные должности, либо отправил в отставку. Только один из заговорщиков, Л.Л. Беннигсен, хотя и находился в немилости, сделал блестящую карьеру, что объяснялось его выдающимися военными способностями. Зато успешную карьеру сделали многие не слишком даровитые, но преданные сподвижники отца, а один из них, Алексей Андреевич Аракчеев (1769–1834), в отдельные периоды будет считаться самым влиятельным среди сановников.
Новым курсом
Во внешней политике Александр I постарался спрямить последствия слишком импульсивных действий родителя, восстановив дипломатические отношения с Англией и Австрией и одновременно заключив мир с Францией (чего отец сделать так и не удосужился).
Впрочем, подобным маневрам способствовала и общая ситуация в Европе, которая в 1801 году вступила в период краткой мирной передышки. Территориально границы несколько расширились в Закавказье, где в состав империи «полудобровольно» включена Грузия, большая часть которой еще со времен Екатерины II находилась под протекторатом России.
Граф П.А. Строганов
Граф В.П. Кочубей
Свои основные усилия Александр I сосредоточил на сфере внутренней политики, причем осуществленные им преобразования носили либеральных характер. Дворянство порадовали восстановлением во всей силе екатерининской Жалованной грамоты, а также упразднением Тайной канцелярии.
Как аккуратное движение в сторону всеобщей отмены крепостного права можно расценить плавную отмену крепостной зависимости в прибалтийских губерниях, закон о запрете разлучать крестьянские семьи при их продаже и т. н. Указ «о вольных хлебопашцах», разрешавший дворянам давать личную свободу своим крестьянам, что выглядело как приглашение помещикам решить крепостную проблему по взаимному согласию.
Практически все либеральные начинания Александр I обдумывал с узким кругом своих «молодых друзей», получившим название Негласного комитета. В этот неформальный комитет помимо самого царя входили граф Павел Александрович Строганов (1772–1817), граф Виктор Павлович Кочубей (1768–1834), князь Адам Чарторыйский (1770–1861) и Николай Николаевич Новосильцев (1761–1838).
Князь А. Чарторыйский
Н.Н. Новосильцев
Александр I постоянно декларировал намерение править не по собственному произволу, а исходя из существующих законодательных норм. Но поскольку русское законодательство представляло собой абсолютно не систематизированную массу императорских указов, законов, ведомственных распоряжений, на повестку дня встал вопрос о ревизии всех имеющихся законодательных и нормативных актов и составлении полного Свода законов Российской империи. К этой задаче Александр I подступался неоднократно, но решить ее ему оказалось не под силу.
С гораздо большим успехом осуществлялась реформа высших органов государственного управления, причем новая система, пускай с небольшими реорганизациями, просуществовала до 1917 года.
Созданный при Екатерине II и созывавшийся по воле государыни Императорский совет в апреле 1801 года преобразован в постоянно действующий Непременный совет, занимавшийся рассмотрением государственных постановлений из 12 высших сановников.
Восьмого февраля 1802 года подписан именной указ «О правах и обязанностях Сената», определявший место
Сената как верховного органа, сосредотачивающего высшую административную, судебную и контролирующую власть в империи с правом не только законодательной инициативы, но и корректировки принимаемых законов.
Тем не менее сложившаяся практика была такова, что в своей повседневной работе сенаторы обладали меньшим влиянием, чем члены Непременного совета или руководители конкретных ведомств.
Деятельность Синода стала определяться прежде всего обер-прокурором, в то время как влияние высшего духовенства значительно снизилось.
Огромное воздействие на систему высшего управления оказала Министерская реформа, начавшаяся в феврале 1802 года и предусматривавшая создание вместо коллегий восьми министерств – иностранных дел, военных сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, финансов, юстиции, коммерции, народного просвещения[141].
Министры имели заместителей (товарищей министра), за документооборот отвечала ведомственная канцелярия, а за конкретные направления работы – соответствующие департаменты[142].
В 1803 году издано новое положение об устройстве учебных заведений, предусматривавшее бесплатность образования на низших его ступенях и отказ от учета сословного происхождения при поступлении в учебные заведения высшего и среднего уровня.
Были образованы шесть учебных округов, подчинявшихся Главному управлению училищ. В 1802–1804 годах основаны Дерптский, Виленский, Харьковский и Казанский университеты, Петербургский педагогический институт (также преобразованный в 1819 г. в университет). Цензура оказалась возложена на формировавшиеся из профессуры цензурные комитеты, что способствовало развитию гласности. В 1811 году открыт Царскосельский Александровский лицей, ставший своеобразной кузницей кадров имперской элиты[143].
Ни года без войны
Плавные, но последовательно проводимые внутренние преобразования с 1804 года прервались из-за осложнения внешнеполитической ситуации.