После смерти в 1826 году князя Зайончека Константин Павлович не только командовал польской армией, но и выполнял обязанности наместника. Поляки выступали со все более решительными требованиями. «Умеренные» (лидер – Адам Чарторыйский) согласны были остаться в составе России, при условии расширения автономии и включения в состав Царства Польского Литвы, Белоруссии и Западной Украины. «Радикалы» (лидер – Иоахим Лелевель) требовали не только эти территории, но и полной независимости для своей страны. Обе партии постепенно сближались. Одновременно возникали многочисленные молодежные тайные общества, склонные к использованию террористических методов борьбы. Константин Павлович хотя и чувствовал опасность, но несколько переоценивал степень своей популярности у поляков, а потому дальнейшие события явились для него полной неожиданностью.
Вечером 17 (29) ноября 1830 года группа из 18 студентов и офицеров подошла к резиденции великого князя в Бельведерском дворце и разоружила двух стариков-инвалидов, охраняющих ворота. Часть заговорщиков осталась во дворе, а остальные ворвалась в здание. Великий князь в это время дремал в своей спальне. Дожидаясь его пробуждения, в приемной сидели генералы Любовицкий и Жандр. Услышав шум на лестнице и увидев вооруженных людей, они тут же оценили опасность. Любовицкий попытался предупредить великого князя. В тот момент, когда он распахнул дверь в коридор, примыкавший к спальне, на другом конце коридора появился выходивший из своих апартаментов Константин Павлович. Любовицкий успел крикнуть: «Плохо дело, государь!» – и рухнул на пол, сраженный ударами заговорщиков (получив 12 штыковых ран, он все-таки выжил). Камердинер Фризе успел затолкнуть великого князя в спальню, запер дверь на ключ и, игнорируя его возгласы: «Надо спасти княгиню!», через потайной ход вывел своего хозяина в небольшую каморку на чердаке[174].
В это время выскочивший через боковую дверь генерал Жандр наткнулся на оставшихся во дворе заговорщиков. Те приняли его за Константина Павловича и тут же закололи штыками. На шум стала сбегаться прислуга, и обе группы заговорщиков, считая свою миссию выполненной, предпочли ретироваться.
Спустя несколько минут с возгласом: «Ваше высочество! Простите меня, что я полька!» – княгиня Лович повисла на шее у своего чудом спасшегося супруга. Еще через некоторое время во двор прибыл отряд русских войск во главе с сыном великого князя поручиком Павлом Александровым.
Между тем в Варшаве уже началось восстание. Больше половины польских частей и все русские полки сохранили верность присяге – и прояви великий князь чуть больше решительности, мятеж был бы подавлен. Но Константин Павлович очень не хотел кровопролития. Во главе своих войск он сначала оставил Варшаву, а затем, освободив от присяги тех поляков, которые еще сохраняли ему верность, отступил в пределы России.
Разумеется, Николай I не мог простить подобное обращение со своим братом. В январе 1831 года русская армия под командованием фельдмаршала И.И. Дибича двинулась на Варшаву. При армии находился и Константин Павлович. Спустя месяц произошла битва при Грохове. Поляки потерпели поражения и уже готовились к сдаче столицы, но русский командующий так и не решился штурмовать Варшаву. По одной версии, причиной этого была усталость войск и нехватка боеприпасов, по другой – в решающий момент сражения Константин Павлович потребовал от Дибича прекратить «избиение несчастных поляков», и фельдмаршал не решился ослушаться брата императора.
В результате война затянулась, но ее победоносного для русского оружия финала Константин Павлович так и не увидел. 16 (28) июня 1831 года он внезапно умер в Витебске от холеры. Похоронили его в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге. Княгиня Лович в это время жила в Царском Селе. И Николай I, и остальные Романовы относились к ней с максимальной заботой и предупредительностью. Все догадывались, какую драму приходилось переживать женщине, разрывающейся между любовью к мужу и привязанностью к соотечественникам. Известие о смерти супруга сразило княгиню. Она стала тихо угасать и скончалась 17 (29) ноября 1831 года. Ее похоронили в католической церкви Св. Иоанна Крестителя в Царском Селе. Будучи на 16 лет младше великого князя, прекрасная Иоанна пережила его всего на 5 месяцев.
Младший брат императоров Михаил Павлович и его семейство
В отличие от жизненного пути Константина Павловича, биография его брата Михаила (1798–1849) проста по своей траектории.
Имя для младшего из сыновей Павла I и Марии Федоровны подбирали, вероятно, ориентируясь на первого из царей династии Романовых. Впрочем, существует и другое свидетельство: «Ходила молва, будто с первого дня царствования государя часовому Летнего дворца было видение Архангела Михаила… При первом известии о чудесном видении часовому император Павел дал обет – в случае, если у него будет еще сын, назвать его Михаилом.»[175].
Перед своими братьями младший из великих князей имел преимущество, будучи «порфирородным», т. е. появившимся на свет, когда его отец уже стал императором. Однако никаких юридических последствий это обстоятельство не имело.
Если по причине небольшой возрастной разницы Александр больше дружил с Константином, то Михаил привязался к Николаю. Даже виды деятельности им подобрали схожие и не предполагавшие особого участия в государственном управлении. Николай продвигался по линии инженерного ведомства, Михаил – по артиллерийской части.
Имея в юности задатки избалованного и капризного ребенка, Михаил Павлович совершил в 1821–1823 годах путешествие по России и загранице, причем в европейском вояже его сопровождал будущий фельдмаршал Иван Федорович Паскевич (1782–1856), сумевший заставить воспитанника с большей ответственностью относиться к своим обязанностям.
В драматические декабрьские дни 1825 года великий князь стал своего рода курьером между Николаем I и находившимся в Варшаве Константином, внеся посильный вклад в разрешение династического кризиса[176].
Будучи, подобно братьям, поклонником шагистики, он тем не менее проявил себя неплохим военачальником, командуя в 1831 году во время подавления польского восстания отборным Гвардейским корпусом.
На пике своей карьеры Михаил Павлович занимал должности главнокомандующего Гвардейскими и Гренадерским корпусами, генерал-фельдцейхмейстера (начальника всей артиллерии и оружейных заводов), генерал-инспектора по инженерной части, почетного президента Императорской военной академии, главного начальника Пажеского и всех сухопутных кадетских корпусов.
Великий князь Михаил Павлович
Его усилиями основывались военные училища и внедрялись новые, более современные виды оружия. Военный министр князь Александр Иванович Чернышев (1785–1857) писал: «Ни одна часть военно-сухопутного управления не подвергалась большим преобразованиям, как артиллерийское ведомство. Почти все новые заграничные изобретения по усовершенствованию вооружения войск и артиллерии были у нас в течение 25 лет, испытываемы, применяемы к нашим войскам и постепенно вводимы, с необходимыми изменениями и улучшениями».
Впрочем, существовала и противоположная точка зрения, высказанная начальником штаба Корпуса жандармов Леонтием Васильевичем Дубельтом (1792–1862): «Воля ваша, а этот человек – беда России. Своим фронтом он сбил с толку и Государя. Генерал-фельдцейхмейстер, генерал-инспектор по инженерной части, он не думает ни об укреплении границ государства, ни об улучшении оружия; отказывает приезжающим к нам иностранцам с предложением новой системы ружей и оставляет армию, вместо ружья, с палками! Он раз даже выразился, что война портит солдата и, по его разумению, достоинство войска состоит только в блистательных парадах. В этой слепоте он умел внушить доброму Государю, что мы-де забросаем всех шапками!»
В личном же плане современники отзывались о великом князе как о человеке добром и великодушном, но абсолютно непримиримом при столкновениях с мелкими нарушениями дисциплины. Рассказывают, что однажды сходный с ним этой чертой Николай I пребывал в веселом расположении духа и, наткнувшись на одетых не по форме гвардейских офицеров, скомандовал: «Бегом марш отсюда! За мной Мишка идет!»
Михаил Павлович был не чужд культуре, хотя в этой сфере отдавал первенство своей супруге.
Принцесса Фредерика Шарлотта Мария (Елена Павловна)
Великокняжеской чете принадлежали в Петербурге Михайловский и Каменноостровский дворцы. Заметную роль сыграли они в развитии своего загородного поместья и примыкающего к нему города Ораниенбаума[177].
В 1824 году Михаил Павлович женился на еще одной представительнице Вюртембергского дома принцессе Фредерике Шарлотте Марии (1806–1871), получившей при переходе в православие имя Елены Павловны[178], она – первенец герцога Фридриха Вильгельма Карла (17541816), который, успев в 1806 году примкнуть к Наполеону, не только расширил свои владения, но и добился королевского статуса. Показательно, что свою сестру Екатерину (1783–1835) этот предусмотрительный политик выдал замуж за брата французского императора Жерома Бонапарта.
В 1813 году он вовремя покинул наполеоновский лагерь, благодаря чему сохранил и владения, и королевский статус. Таким образом, через Елену Павловну Романовы породнились с Бонапартами.
Супруга Михаила Павловича как натура утонченная выглядела его полной противоположностью, так что отношения их были далеки от идиллических. Когда незадолго до кончины подчиненные поздравляли великого князя с 25-летием брака, он пошутил: «Подождите еще немного, скоро будем отмечать Тридцатилетнюю войну». До следующего юбилея Михаил Павлович не дожил.
Великая княжна Елизавета Михайловна