Его вдова занималась благотворительностью еще с 1826 года, когда по завещанию императрицы Марии Федоровны стала управляющей Мариинским и Повивальным институтами. Также она попечительствовала училищу святой Елены, являлась главной попечительницей Елизаветинской детской больницы, основала в память дочерей детские приюты Елизаветы и Марии в подмосковном Павловске. Вместе с терапевтом профессором Эдуардом Эдуардовичем Эйхвальдом (1839–1889) занималась организационной работой по созданию лечебного учреждения – базы для подготовки и повышения квалификации врачей (открыто в 1885 г. как Клинический институт великой княгини Елены Павловны, в настоящее время – Санкт-Петербургская медицинская академия последипломного образования).
Во время Крымской войны великая княгиня выступила одной из основательниц Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, с которой начинается история Российского Красного Креста. В распоряжение общины, под склад вещей и медикаментов, предоставили помещения Михайловского замка. Сама великая княгиня также регулярно ездила в больницы и даже перевязывала раны[179].
Как меценат Елена Павловна выделяла средства и оказывала другую помощь художникам Александру Андреевичу Иванову (1806–1858), Карлу Павловичу Брюллову (17991852), Ивану Константиновичу Айвазовскому (1817–1900), композитору Антону Григорьевичу Рубинштейну (1829–1894) и многим другим деятелям науки и культуры, ее стараниями созданы Русское музыкальное общество и Петербургская консерватория.
Еще одним ее призванием стала роль «пресс-секретаря» Дома Романовых. Как хозяйка великосветского салона она умела слушать общественное мнение и впоследствии по справедливости считалась «матерью» крестьянской реформы 1861 года[180].
Вообще по размаху культурной, благотворительной и политической деятельности Елена Павловна превзошла свою тещу Марию Федоровну и осталась в истории как одна из самых безупречных и благородных женщин царствующей династии[181]. По-видимому, формированию столь благородной натуры способствовали перенесенные семейные драмы. И речь идет даже не о напряженных отношениях с супругом. Две дочери Елены Павловны Александра (1831–1832) и Анна (1834–1836) умерли во младенчестве. Старшая из дочерей Мария (1825–1846) скончалась до замужества, и в память ее мать, помимо учреждения детского приюта, содействовала изданию «Детской библиотеки, посвященной Ее Императорскому Высочеству великой княжне Марии Михайловне» (издатель Ам. Н. Очкин).
Следующая дочь Елизавета (1826–1845) стала в 1843 году женой герцога Адольфа Нассауского (1817–1905), причем тот, будучи еще только потенциальным женихом, предпочел великую княжну дочери самого императора Ольге Николаевне.
Однако счастливое супружество оказалось недолгим. Мария Михайловна скончалась в тяжелых родах вместе с новорожденной дочерью. А герцог Адольф Нассауский в 1890 году стал великим герцогом Люксембургским – главой хоть и крохотного, но независимого государства[182].
Долгой и относительно благополучной была жизнь только Екатерины Михайловны, о которой лучше рассказать в разделе, посвященном семейству Мекленбург-Стрелицких.
Дочери Павла I. Участницы и жертвы династических игр
Помимо четырех сыновей, двое из которых побывали на Российском престоле, в браке Павла I и Марии Федоровны родилось шесть дочерей. Из них только одна Ольга Павловна (1792–1795) умерла в младенчестве. Все остальные успели побывать замужем, причем их браки благодаря разветвленности династических связей фактически завершили процесс интеграции семейства Романовых в ряды европейской правящей элиты.
Старшей из дочерей была Александра (1783–1801), чье появление не слишком порадовало ее бабушку Екатерину Великую, мечтавшую об очередном внуке. Та, в свою очередь, была очень привязана к императрице и со временем вызвала у нее ответные чувства. Это видно, например, по письмам государыни к внучке: «Александра Павловна, приятно мне всегда, что ты умница, не плачешь, но весела; будешь умна, тобою будут довольны. Спасибо, что ты меня любишь, я сама тебя люблю»[183]. Будучи в детстве невзрачной, в юности Александра похорошела, что было опять-таки отмечено бабушкой: «…старшей пора замуж. Она и вторая сестра – красавицы. В них все хорошо, и все находят их очаровательными.
Женихов им придется поискать днем с огнем. Безобразных нам не нужно, дураков – тоже; но бедность – не порок. Хороши они должны быть и телом и душой»[184].
Подходящего жениха нашли в лице молодого шведского короля Густава IV Адольфа (1778–1831), который ради этого даже разорвал помолвку с Луизой Шарлоттой Мекленбург-Шверинской (1779–1801). Однако на другую жертву король не пошел, буквально в последний момент взяв назад обещание не настаивать на переходе невесты в протестантство.
Срыв широко анонсированного матримониального проекта настолько травмировал Екатерину II, что, вероятно, стал одной из причин ее смерти. И дело заключалось не только в династических связях, но и в надежде посредством подобного брака крепче привязать Швецию к российской орбите.
Правда, дополнительные родственные связи все же установились, поскольку Густав IV Адольф женился на родной сестре императрицы Елизаветы Алексеевны принцессе Фредерике Доротее Баденской (1781–1826).
В качестве компенсации Александре достался жених гораздо более именитый – брат австрийского императора эрцгерцог Иосиф Антон Иоганн Габсбург-Лотарингский (1776–1847), занимавший должность палатина (наместника) Венгрии[185].
Этот брачный проект, реализованный в 1799 году, должен был укрепить основанный на совместной борьбе с революционной Францией австро-русский альянс и стать второй ниточкой, напрямую связывающей Романовых с Габсбургами (после брака принцессы Шарлотты и царевича Алексея). Существовали, впрочем, и нити дополнительные. Так, принимая невестку в Вене, австрийский император загрустил, увидев, до какой степени она похожа на его первую почившую жену и свою тетку по матери принцессу Елизавету Вильгельмину Луизу Вюртембергскую (1767–1790).
Великая княгиня Александра Павловна
Эрцгерцог Иосиф Антон Иоганн Габсбург-Лотарингский
Как вспоминал духовник Александры Павловны отец Андрей Самборский (1732–1815): «Воспоминание счастливого с ней сожития привело его (императора) в чрезвычайное смущение духа, которое огорчило сердце императрицы, нынешней его супруги. После сего возгорелось противу невинной жертвы непримиримое мщение…».
Сама Александра не была в восторге от брака с человеком, которого она не видела, и переживала, что навлекла на себя нелюбовь действующей императрицы Марии Терезы Каролины (1772–1807). Вдобавок австрийская государыня припомнила, что Екатерина в свое время отвергла ее кандидатуру в качестве невесты Константина Павловича, назвав потенциальную невесту «уродцем». Женщины такое не прощают и могут отыграться на невиновных[186].
Правда, отношения великой княгини с мужем быстро наладились. Брак вполне мог бы стать счастливым, если бы не постоянное давление на Александру Павловну с требованием сменить веру и не общее ухудшение отношений между Австрийским и Русским дворами.
Самборский напрямую не говорит об отравлении, но утверждает, что и диета, прописанная будущей роженице, и сами роды представляли собой замаскированное убийство. Младенец родился мертвым, а сама Александра Павловна скончалась на девятый день после родов. Ее похоронили в венгерской деревне Ирем, и на ее месте, на средства Александра I, построили церковь во имя мученицы царевны Александры.
Старшая дочь Павла I действительно стала жертвой, принесенной на алтарь династических связей и политических альянсов.
Судьбы ее сестер, к счастью, сложились не столь трагично, хотя тоже не могут считаться благополучными.
Великая княгиня Елена Павловна (1784–1803), в отличие от сестры, сразу снискала расположение своей венценосной бабушки, давшей ей имя в честь Елены Прекрасной. Живой, веселый и добрый ребенок с детства проявил способность к танцам и рисованию. Жениха ей подыскали из не слишком сильного герцогства Шверинского, с правителями которого Романовы породнились еще во времена Петра I (через брак великой княжны Екатерины Ивановны и Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского).
Ее жених – принц Фридрих Людвиг (1778–1819), сын великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца I (1756–1837) и принцессы Луизы Саксен-Готской (1756–1808). Граф Федор Васильевич Ростопчин (1763–1826) отзывался о нем как о «человеке жеманном, в сущности простоватом и невежественном, но добром малом.»[187].
С 1800 года молодые супруги зажили в своей резиденции Людвигслюсте, в столице герцогства Шверине, причем родители жениха были весьма расположены к невестке.
Сразу по приезде Елена Павловна стала заниматься благотворительностью, жертвуя большие суммы в кассы помощи бедным.
Несмотря на замужество и беременность, она не оставляла занятий науками, пополняя свое образование. Побывав в столице Пруссии, Елена Павловна покорила берлинцев и подружилась с королевой Луизой (1776–1810), за красоту их называли «четой роз».
Родившийся у нее сын Пауль Фридрих (1800–1842) был назван в честь своих дедов – императора Павла и герцога Фридриха Франца и в 1837 году стал правящим герцогом. Затем на свет появилась дочь Мария-Луиза (1803–1862), которая впоследствии вышла замуж за будущего правящего герцога Георга Саксен-Альтенбургского (1796–1853).
Вторая беременность подорвала здоровье Елены Павловны, и она умерла от чахотки.