Победа в войне с Турцией позволила не только вернуть ничтожные, но символически важные территории в Бессарабии и расширить влияние на Кавказе, но и сделать серьезную заявку к упрочению позиций на Балканах. Правда, как продемонстрировали события Берлинского конгресса, Европа ничего не имела против сохранения России в клубе «великих держав» (во имя поддержания равновесия), но совершенно точно собиралась не допустить ее доминирования.
Последним бесспорным достижением стало присоединение к империи Средней Азии – огромных пространств, занимаемых сегодня сразу пятью независимыми государствами (Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан).
Не удостоились увековечивания на гранитных досках те сложные и неоднозначные социально-экономические последствия, которые были вызваны реформами царя-Освободителя, и, объективно работая на развитие буржуазного общества, одновременно вели его к катастрофе.
Верная спутница. Мария Александровна
В силу своего положения супруга царя всегда находилась в центре общественного внимания. В случае с женой Александра II это внимание было особенно пристальным, поскольку личная жизнь государя и многочисленные любовные связи предоставляли обширную почву для сплетен.
Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария (1824–1880) принцесса Гессен-Дармштадтская – дочь великого герцога Людвига II Гессенского и Прирейнского (1777–1848) и принцессы Марии Вильгельмины Баденской (1788–1836). Мать умерла, когда девочке было 12 лет, а отец, вступив на престол в 1830 году, провел большую часть жизни в конфликтах с парламентом (ландтагом), не желавшим платить частные долги своего сюзерена. Кончина избавила его от необходимости решать дополнительные проблемы, вызванные охватившим всю Европу революционным брожением[246].
Стоит отметить, что брат будущей российской императрицы принц Александр (1823–1888), породнившись с династией Баттенбергов, стал дедом королев Испании и Швеции Виктории Евгении (1887–1969) и Луизы Маунтбеттен (1889–1969).
Относительно принцессы Максимиллианы-Вильгельмины, равно как и про ее брата Александра, ходили слухи, что ее настоящим отцом был барон Август Сенарклен де Гранси. Во всяком случае, официальный отец великий герцог Гессенский свел свое общение с детьми к минимуму. Тем не менее, когда в принцессу влюбился путешествующий по Европе наследник Российского престола, правитель Гессена с удовольствием одобрил идею подобного брака. Определенное значение имело и то, что к Гессенскому дому уже принадлежали первая супруга императора Павла I Наталья Алексеевна и жена Александра I Елизавета Алексеевна.
Когда мать пыталась отговорить цесаревича от его планов, он проявил редкую для послушного сына настойчивость, заявив в одном из писем: «Милая Мама, что мне до тайн принцессы Марии! Я люблю ее, и я скорее откажусь от трона, чем от нее. Я женюсь только на ней, вот мое решение!»[247]
После уговоров мужа и сына императрица Александра Федоровна впервые в истории семейства Романовых лично съездила за границу, чтобы посмотреть на будущую невестку, и вернулась вполне удовлетворенной знакомством.
Бракосочетание состоялось в апреле 1841 года. Супруга цесаревича, получившая при переходе в православие имя Мария Александровна, выделялась сдержанным и даже застенчивым характером, редко вмешивалась в государственные дела, но была прекрасно образована, хорошо разбиралась в музыке и литературе. Вместе с великой княгиней Еленой Павловной она стала одной из основательниц Российского Красного Креста. Патронировала 5 больниц, 12 богаделен, 36 приютов, 2 института, 38 гимназий, 156 низших училищ и 5 частных благотворительных обществ. При ее участии началось открытие всесословных женских гимназий. Она ратовала за отмену крепостного права, жертвовала значительные суммы на помощь вдовам, сиротам, больным и раненным воинам.
Императрица Мария Александровна
В период Балканского кризиса, вылившегося в войну с Турцией, императрица считалась сторонницей жесткой линии, высказываясь за более активную помощь южным славянам.
Однако ее возможности влиять на супруга существенно ограничились после того, как Александр II увлекся Екатериной Долгоруковой. Императрица все больше расходилась с супругом буквально по всем вопросам. По словам сестры Александра II Ольги Николаевны: «Как все перешедшие в православие, она придерживалась догматов, и это было точкой, в которой они расходились с Сашей; он, как Мама, любил все радостное и легкое в религиозном чувстве. Если все, что делается, делается из соображений долга, а не из чувства радости, какой грустной и серой становится жизнь!»[248]
Понятно, что именно Ольга Николаевна с ее не безупречным с точки зрения правил Двора поведением приняла сторону брата, но большинство современников, скорее, симпатизировали императрице. Многие из них разделяли мнение Д.А. Милютина, записавшего в своем дневнике, что государыня: «внушила мне чувство благоговейного почтения. Это была святая женщина в нравственном отношении и вместе с тем высокого ума и образования»[249].
В последние годы жизни Мария Александровна тяжело болела и стоически несла крест выпавших на ее долю испытаний.
Родной брат императрицы принц Александр Гессен-Дармштадтский (1823–1888), на котором, точно так же как и на сестре, висело клеймо незаконнорожденного, еще в 1840 году поступил на русскую службу и принял участие в боях против горцев, где даже получил почетные боевые ордена Св. Георгия IV и III степени.
Юлия фон Гауке (графиня Баттенберг) и принц Александр Гессен-Дармштадтский
К окончанию Кавказской войны он дослужился до звания генерала от кавалерии. Однако его вполне успешная карьера оказалась сломана неравным браком с придворной дамой своей сестры Юлией фон Гауке (1825–1895).
Влюбленные бежали из Санкт-Петербурга и тайно обвенчались в главном силезском городе Бреслау (современный Вроцлав). Позже Вюртембергская правящая династия предоставила Юлии титул графини Баттенберг в честь маленького городка, в котором обосновались супруги, выдвинув условие, что они не будут исключены из линии наследования.
У пары родилось пятеро детей, причем старший их сын Александр (1857–1893) как креатура России стал в 1879 году первым князем обретшей независимость Болгарии.
Однако его ориентация на Петербург оказалась не слишком последовательной, что привело к устранению с престола, не принесшему, впрочем, русской политике никаких дивидендов.
Братья Александра II. Великий князь Константин Николаевич и его супруга великая княгиня Александра Иосифовна
Практически все самые значимые реформаторские начинания царствования Александра II в той или иной степени оказывались связаны с фигурой его брата великого князя Константина Николаевича (1827–1892).
Огромное влияние на формирование личности этого недооцененного представителя правящей династии оказали курировавший его воспитание В.А. Жуковский, а также приставленный к нему в качестве наставника известный мореплаватель Федор Петрович Литке (1797–1882).
Константин Николаевич появился на свет в памятном 1827 году, когда русская эскадра вместе с англичанами и французами нанесла сокрушительное поражение турецко-египетской армаде при Наварине. К своей деятельности по усилению Черноморского флота уже приступил главный герой этой битвы адмирал Михаил Петрович Лазарев (1788–1851), и эти события, видимо, повлияли на решение Николая I направить своего второго сына по морской линии.
В 1843 и 1844 годах вместе с двумя своими младшими братьями Николаем и Михаилом он участвовал в учебном плавании по Финскому заливу на люгере «Ораниенбаум», после чего был назначен командиром брига «Улисс». В 1846 году последовало очередное повышение – великий князь, получив звание капитана 1-го ранга, стал командиром фрегата «Паллада»[250].
В 1848 году в связи с женитьбой на своей троюродной сестре Александре Фридерике Генриетте Паулине Марианне Элизабете Саксен-Альтенбургской, получившей в крещении имя Александры Иосифовны (1830–1911), произведен в контр-адмиралы и стал шефом Морского кадетского корпуса.
Следующий, 1849 год оказался отмечен опытом сухопутной войны, связанной с участием в Венгерском походе.
Великий князь Константин Николаевич
Великая княгиня Александра Иосифовна
Интересно, что, на волне антиавстрийских настроений среди потерпевших поражение венгров, одно время была популярна мысль о создании собственного независимого государства путем приглашения на трон Константина Николаевича. Впрочем, верный принципам монархической солидарности, Николай I воздержался от реализации этого рискованного проекта[251].
Являясь с 1850 года руководителем Комитета для пересмотра и дополнения Общего свода Морских законов, Константин Николаевич вовлек в работу по пересмотру уставов самых энергичных флотских офицеров. Его способность к нестандартным решениям была продемонстрирована в период Крымской войны, когда, став главой Военно-морского министерства, он успешно руководил комплексом мероприятий, помешавших планам англо-французов установить контроль над Финским заливом. Большинство этих мероприятий основывались на внедрении инноваций. Речь прежде всего идет о широком использовании минного оружия и рекордном по срокам строительстве флотилии канонерок, которое было организовано благодаря стараниям бывшего чиновника Военно-морского министерства и будущего крупного предпринимателя Николая Ивановича Путилова (1820–1880)[252].
По окончании войны Константин Николаевич продолжал заниматься реформированием флота и внедрением технических инноваций. На смену парусникам пришли паровые суда, и началась эпоха броненосцев. Особое внимание обращалось на кадровую политику. При нем было произведено сокращение наличного состава береговых команд, упрощено делопроизводство, заведены эмеритальные кассы и пенсии отставникам. Существенно улучшилась подготовка офицеров, повышено жалованье, срок с